Выпуск № 8 (213) | 1956 - страница 31

культа личности во многом сковывала творческую инициативу и, «создавая господство лишь определенного субъективного художественного вкуса», отнюдь не способствовала развитию самостоятельного мышления, напротив — приучала к начетничеству и догматизму «готовых» формулировок и определений. Чтобы успешно решать большие творческие и теоретические проблемы, которые выдвигает перед нами жизнь, надо раз и навсегда докончить с догматизмом и схоластикой, с нивелировкой мнений и суждений, полностью очиститься от налипшей рутины.

Оратор подробно остановился на критике недостатков в работе журнала «Советская музыка». Первый крупный недостаток связан с нерешенностью важнейших проблем музыкальной эстетики. В журнале печаталось немало статей по этому разделу, но они большей частью касались частных, второстепенных вопросов, в обсуждении которых к тому же редакция далеко не всегда проявляла строгую взыскательность, допуская на страницах журнала не только споры, но и мелкую, совершенно не интересную читателям перебранку между музыковедами. Главные же проблемы эстетики — проблемы социалистического реализма в музыке — не только не решены, но даже и не поставлены с подлинно научной основательностью. Неотложная задача нашего журнала — серьезно заняться в самое ближайшее время глубокой позитивной разработкой вопросов социалистического реализма в музыке — на живом конкретном материале творчества современных композиторов.

Второй недостаток относится к организации свободной творческой дискуссии на страницах журнала. В мае прошлого года в «Советской музыке» был открыт дискуссионный раздел — «Предсъездовская трибуна»; в нем опубликовано уж более восьмидесяти статей композиторов, критиков, исполнителей и слушателей — по самым различным вопросам нашей музыкальной культуры; среди авторов немало представителей из республик и городов. Охват довольно широкий. В ряде выступлений высказаны интересные мысли, суждения, критические замечания и пожелания. И все же организовать по-настоящему творческую дискуссию в журнале еще не удалось. И в этом отношении критика в наш адрес была справедливой. Предоставляя полную возможность свободных творческих высказываний, печатая самые разнохарактерные и часто спорные выступления, редакция, однако, не публиковала (время от времени) больших обобщающих статей, дающих ясное и четкое направление дискуссии, которая в силу этого несколько «расплылась», не получила действенной целеустремленности. Редакции предстоит устранить этот недостаток, всемерно развивая творческую дискуссию.

В журнале (наряду с ценными, содержательными статьями) нередко еще встречаются, к сожалению, посредственные, слабые статьи (особенно — о новых произведениях современной музыки), страдающие внешней описательностью, отсутствием убедительного анализа, шаблонной формой изложения. И это — третий серьезный недостаток работы журнала. В какой-то мере он, конечно, обусловлен общим, еще неудовлетворительным состоянием нашего музыковедения. Но это, разумеется, не снимает ответственности редакции журнала, обязанной проявлять большую требовательность и уделять больше времени и внимания работе с авторами (особенно молодыми). Наконец, четвертый наш крупный недостаток — это неполное и несистематическое освещение музыкальной жизни республик и городов, слабая связь с творческими организациями на местах. Нельзя, конечно, согласиться с мнением Е. Брусиловского, будто «Советская музыка» исключительно «московский журнал». В журнале публикуются материалы из всех республик, но все еще нерегулярно, и главное — материалы эти часто носят информационный характер, не вскрывают глубоких творческих процессов в музыкальной жизни республик. Мы должны добиться и добьемся коренного улучшения работы журнала и в этой области.

Охарактеризовав ближайшие задачи журнала, оратор коснулся некоторых вопросов музыкальной критики и высказал ряд замечаний по поводу отдельных выступлений на дискуссии и в печати. Он решительно отверг голословное утверждение некоторых товарищей, будто журнал является «рупором» узкой группы «избранных» авторов. «Советская музыка» ( с нотными приложениями) представляет деятельность трехсот авторов — композито-

ров, критиков, исполнителей, педагогов и т. д. В этом легко убедиться, перелистав любой комплект журнала за последние годы. Стало быть, триста музыкантов делают наш журнал. Заявлять, что это — «узкая группа» — по меньшей мере смехотворно. К сожалению, иные наши музыковеды проявляют удивительную легкомысленность суждений.

Чернышевский оставил нам, критикам, великий завет. Он писал, что «критика хороша только при соблюдении некоторых научных условий; из них важнейшие: 1) основывать свои суждения о том, что справедливо и что несправедливо, на идеях, выработанных современною наукою, а не на каких-либо субъективных симпатиях, не на мертвой букве какой-либо книги и не на предрассудках, которые сами не выдерживают критики; 2) ни под каким видом, ни для каких целей не игнорировать и не искажать фактов».

Выполняет ли эти жизненно важные условия наша критика? Увы — далеко не всегда. Некоторые музыковеды (да и не только музыковеды), высказывая резко отрицательную точку зрения на то или иное произведение, не дают себе труда доказать ее, т. е. научно обосновать, аргументировать. Выдвигая подчас весьма серьезные обвинения композитору, они, однако, уклоняются от серьезного научного спора, открытой дискуссии. Получается нечто странное. Одни товарищи, положительно оценивающие данное произведение, выступают, пишут статьи, отстаивают свое убеждение. Другие товарищи, отрицательно оценивающие данное произведение, отмалчиваются, они считают излишним спорить по существу, они попросту отвергают не понравившееся им произведение, проявляя при этом полнейшую нетерпимость. Так было, например, с Десятой симфонией Д. Шостаковича, затем — с вокальным циклом Г. Свиридова на слова А. Исаакяна. Но вот уже более двух лет миновало после дискуссии о Десятой симфонии. Произведение это прошло испытание временем. Симфония прочно вошла в репертуар всех крупнейших оркестров и в СССР и за рубежом. Она регулярно исполняется, доставляя эстетическое наслаждение многим десяткам тысяч слушателей. Однако и сейчас еще находятся критики, продолжающие утверждать — без какой-либо научной аргументации,— что это — произведение для эстетов и снобов!..

Нечто подобное повторяется теперь и с оперой С. Прокофьева «Война и мир». Еще в 1950 году Е. Грошева писала об этом произведении следующее: «В оперной драматургии, так же как и в других жанрах, формализм вел к бессодержательности, к полному отрицанию глубокого смысла и общественной направленности искусства. “Война и мир” С. Прокофьева — произведение, с большой наглядностью доказавшее неспособность модернистической оперы к воплощению положительных образов, исторической жизни народа, великих патриотических идей».

И это — все, что нашла сказать Е. Грошева о выдающемся произведении С. Прокофьева в большой статье «Опера и современность» («Советская музыка», 1950 г., № 9, стр. 19). Не стоило бы и вспоминать об этом печальном выступлении, если бы за прошедшие годы кто-либо (и прежде всего сама Е. Грошева, конечно) попытался аргументировать, обосновать на конкретных фактах конкретного анализа это серьезнейшее обвинение. Ничего подобного. «Война и мир» С. Прокофьева поставлена на сцене Ленинградского Малого оперного театра, идет с успехом, получила положительную оценку общественности. Но вот совсем недавно появляется в газете «Советская культура» статья И. Рыжкина, в которой — гораздо мягче, правда, и деликатнее — вновь повторяется голословное обвинение оперы «Война и мир» в непреодоленных модернистических (т. е. упадочных) тенденциях, без малейшей аргументации. До каких же пор можно мириться с подобными бездоказательными обвинениями, направленными к тому же против талантливых произведений наших выдающихся композиторов?

О научной несостоятельности статьи И. Рыжкина говорилось уже много, и нет необходимости возвращаться к этой теме. Нельзя все же обойти молчанием некоторые недостойные методы полемики, применяемые этим музыковедом. В своей статье И. Рыжкин обвиняет редакцию журнала в том, что она якобы рекомендует композиторам добиваться «нового качества произнесения». У читателя, — пишет И. Рыжкин, возникает недоуменный вопрос: что же представляет собой в музы-

Содержание
Увеличить
Как книга
Как текст
Сетка

Содержание