Выпуск № 2 (207) | 1956 - страница 66

трудно уловимы. Например, не сразу можно постичь значение слова «Бродвей» для мира искусств. Известно, что улица Бродвей — главная артерия Нью-Йорка, «Большой белый путь» («Great White Way»). Все, что подается в Нью-Йорке как «сенсация», идет на Бродвее. На самом Бродвее добрых два десятка театральных помещений, а вокруг — более шестидесяти. Правда, по утверждению знатоков, наиболее добротным считается именно то, что не идет на Бродвее. За Бродвеем остается мода на самое «сенсационное», крикливое в искусстве.

Вот почему я был немного удивлен, когда среди бродвейских огней увидел анонсы о выступлениях парижского театра Французской комедии. «Дом Мольера» как-то не уживался в моем сознании рядом с кричащей рекламой.

Еще одна «сенсация Бродвея» — испанская балетная труппа Антонио. Эта труппа показывает народный испанский танец во всей его пластичности, живости «горячих» ритмов, красочных контрастов. Танцор словно заряжен огромной внутренней энергией, вырывающейся в бешеном темпе движения. Самого Антонио считают «первым танцором мира». Однако Бродвей оказался неблагодарным: труппа Антонио не дотянула всех спектаклей и вынуждена была перебраться на соседнюю, более скромную улицу.

На Бродвее можно увидеть знаменитую «синераму», демонстрирующую технические завоевания в области стереоскопии и стереофонии кино. Уже сам кинозал необычен: экран окружает вас с трех сторон. Первая программа синерамы, именуемая «Праздник», — это серия видовых картин. Вы ощущаете себя то в самолете над цепью высоких гор, то над морем, то вдруг оказываетесь в самой гуще шумного города, на народном празднике.

Что касается легкого жанра американского театра, так широко представленного на Бродвее, то мне довелось видеть лишь музыкальную комедию «Игра в пижаму» молодых композиторов Адлера и Росса. Эта забавная комедия пользуется успехом и идет уже несколько лет каждый вечер (таков обычай американских театров — гнать спектакль, пока он делает сборы!).

Музыкальная комедия — самый популярный жанр американских театральных представлений. Наиболее удачные песенки из комедий получают очень широкое распространение — они звучат буквально повсюду. Вообще надо сказать, что быт американцев весьма насыщен легкой музыкой. В каждом ресторане, в кафе, в каждом «драгсторе» (аптека, где можно закусить) установлены музыкальные автоматы. Опустив монету, вы можете услышать любимую мелодию. Автомат работает непрерывно. Если же вам очень уж захотелось тишины, то можете ее «заказать»: бросьте — опять-таки! — монету, и автомат на несколько минут замолчит...

Я охотно использовал возможность познакомиться с постановкой музыкального образования в США.

В Филадельфии я посетил Музыкальный институт Кэртис, основанный в 1924 году. Его содержит любезно принявшая меня меценатка г-жа Мэри Кэртис. Директором института раньше был Иосиф Гофман. Сейчас им руководит знаменитый скрипач Ефрем Цимбалист (автор широко известной и у нас транскрипции «Золотого петушка»). На столе у него я увидел портрет Римского-Корсакова с авторской надписью: «Ефрему Цимбалисту на память о Кащее». Среди профессоров института много крупных музыкантов, в том числе Рудольф Сэркин, Богуслав Мартину и другие. В институт принимаются молодые музыканты (не старше двадцати двух лет), но с солидной подготовкой. Г-жа Кэртис показала мне хорошо оборудованное помещение института, обширную библиотеку (тридцать тысяч томов).

Там же, в Филадельфии, я побывал в Народной музыкальной школе. В ней обучаются 1400 детей. По своему типу она приближается к нашим районным музыкальным школам. В США всего четыре народных музыкальных школы (в Филадельфии, Бостоне, Нью-Йорке, Кливленде). В Филадельфийской Народной музыкальной школе детей учат не только музыке, но и рисованию, лепке. Любопытны методы развития музыкальных навыков. Ребенку дают дудочку, предоставляя ему возможность «отыскивать звуки». Зайдя в один из классов, мы застали учеников именно за этим занятием: трое ребятишек усердно дудели, отыскивая звуки, записанные учителем на грифельной доске.

Одним из крупнейших музыкальных учебных заведений в США является упомянутая уже мною Джулиардская школа музыки в Нью-Йорке. Ее возглавляет видный композитор Уильям Шуман (забавное совпадение: фамилия его заместителя… Шуберт). В школе мне показали классы, библиотеку, фонотеку. В фонотеке я наблюдал, как студенты, сидя в общем зале, прослушивают записи. Я поделился с гостеприимными хозяевами опытом работы Московской консерватории, в которой запись можно прослушивать непосредственно в классе.

У. Шуман и все мои собеседники в Джулиардской школе проявили живой интерес к организации музыкального образования в СССР. Во время беседы были высказаны пожелания организовать взаимный обмен студентами. Попасть в Московскую консерваторию — заветная мечта многих молодых американских музыкантов.

Я преподнес Джулиардской школе ноты новинок советских композиторов. Вскоре я получил посылку со следующим письмом У. Шумана:

23 ноября 1955 г.

Дорогой г-н Гилельс!

Большое Вам спасибо за подаренные ноты, которые Вы отобрали с таким вниманием и которые мы передали в библиотеку школы. Для меня представляет большое удовольствие послать с Вами подарок библиотеке Московской консерватории: выбор типичных американских партитур и записей. Мы счастливы предоставить Вам, Вашим коллегам, а также и студентам возможность познакомиться с музыкой наших современных американских композиторов…

Я надеюсь, что постоянный обмен артистами и культурными ценностями может явиться положительным шагом к упрочению мира во всем мире.

Уильям Шуман

Идея развития культурного сотрудничества должна быть активно подхвачена музыкантами всего мира. Большие перспективы сулит также контакт между музыкальными учебными заведениями СССР и США.

Надолго запомнятся мне встречи с большими музыкантами современности, ныне уже ушедшими с концертной эстрады, но имена которых широко известны и почитаемы всеми любителями искусства.

…Я был глубоко растроган, когда в aнтракте одного из моих нью-йоркских концертов в артистическую комнату вошел высокий седой человек, сохранивший величавую осанку. Это был Фриц Крейслер. Ему теперь более восьмидесяти лет. С удивительной теплотой вспоминал он о том, как сорок лет назад выступал в России и познакомился с русской аудиторией, которую «навсегда запомнил». Крейслер с интересом расспрашивал меня о советских скрипачах. Я испытывал чувство глубокого уважения, пожимая руку этого великого мастера. От встречи с Крейслером у меня осталось на память его фото с автографом; свою подпись Крейслер поставил на нотной строчке, которую тут же набросал на уголке фотографии.

В США живет и знаменитый в прошлом: пианист Иосиф Гофман, ученик А. Рубинштейна. Концертную деятельность он прекратил давно. В 1937 году И. Гофман отпраздновал «золотой юбилей» — пятидесятилетие со дня первого своего концертав Нью-Йорке. Это был действительно необычный юбилей. Два раза И. Гофман играл в одном и том же зале Метрополитеноперы: первый раз в ноябре 1887 года, второй — в ноябре 1937 года, на закате своего большого пути. Программа юбилейного концерта была в основном составлена из тех же произведений Шопена, Бетховена, Мендельсона, Мошковского. Этот концерт полностью записан на грампластинки.

И. Гофман — крупнейший мастер, известный нам не только по рассказам старшего поколения о его замечательных концертах, но и по тому влиянию, которое он оказал на многих пианистов, в том числе на С. Рахманинова. Тем более обидно, что в США сейчас Иосиф Гофман забыт; он живет вдали от музыкального мира (в Калифорнии) и, как рассказывают, испытывает большие затруднения.

Меня познакомили с одним из последних, писем И. Гофмана, в котором есть любопытные высказывания:

«Хотя я не могу пожаловаться на прием, в других странах, — писал И. Гофман своему другу, — но в России я играл охотнее всего». Далее, разбирая свои последние грамофонные записи, он с юмором замечает, что некоторые из них нуждаются в «музыкально-химической чистке». Наиболее высоко ценит он свои пять записей, сделан-

Содержание
Увеличить
Как книга
Как текст
Сетка

Содержание