Выпуск № 11 (180) | 1953 - страница 14

В Верхней Австрии я нахожу повсюду мои сочинения. Мы здесь пробудем 10–14 дней, а затем предпримем путешествие в Гаштейн, один из самых знаменитых водных курортов, лежащий приблизительно в трех днях пути от Штейра. Я очень радуюсь этому путешествию, так как познакомлюсь с красивейшими местностями. На обратном пути мы посетим знаменитый по своему расположению и окрестностям Зальцбург...» (Из письма к родным, Штейр, 25 июля 1825 года.)

«...Мы были приняты радушнейшим образом, так как наши имена были знакомы. Фогль спел несколько моих песен. На следующий вечер нас просили показать перед избранным кругом весь наш скарб, получивший всеобщее одобрение; особенно понравилась упоминавшаяся в моем первом письме Ave Maria. Способ и манера исполнять так, как поет Фогль, а я аккомпанирую, когда мы составляем единое целое, представляется этим людям чем-то совершенно новым, неслыханным...» (Из письма к брату Фердинанду, Гмунден, 12 сентября 1825 года.)

Письма Шуберта из Верхней Австрии говорят о восторженной любви композитора к природе, о его чутком и тонком восприятии красоты.

«...Из Неймаркта, последней почтовой станции перед Зальцбургом, видны уже вершины гор... Местность становится восхитительной. Озеро Валлер, простирающее свои светлые синезеленые воды вправо от дороги, оживляет прекрасную местность... Селения обнаруживают следы былого богатства. В самых простых крестьянских домах постоянно встречаются мраморные косяки у дверей и окон, а часто и ступеньки из красного мрамора. Солнце скрывается, и тяжелые облака медленно тянутся над темными горами, как духи тумана...

Следующее утро было чудеснейшим. Унтерсберг... великолепно сверкала и сияла на солнце или, вернее, вместе с солнцем. Мы ехали по этой долине, как по Элизиуму. Но она имела то преимущество перед раем, что мы сидели в отличной коляске, в то время как Адам и Ева были лишены этого удобства. Вместо диких зверей нам встречались премиленькие девушки... Нехорошо, что в такой прекрасной местности я отпускаю такие шутки, но сегодня я не могу быть серьезным...

Через несколько часов мы достигли хоть и примечательного, но в высшей степени грязного и жуткого города Галлейна. Все его жители выглядят призраками: бледные, со впалыми глазами и худые, как спички. Этот ужасающий контраст между видом на крысиный город и на прекрасную долину произвел на меня роковое впечатление. Как будто бы падаешь с неба в навозную кучу или после музыки Моцарта слушаешь произведение бессмертного А¹. Уговорить Фогля осмотреть Зальцбург с его соляными копями не удалось, так как его великая натура, терзаемая подагрой, стремилась в Гаштейн, как путник стремится темной ночью к огоньку. Поэтому мы поехали дальше... где уже появляются первые высокие, непроходимые горы...

В этой устрашающей местности человек постарался увековечить свою еще более устрашающую, звериную сущность. Именно здесь, где с одной стороны Зельцбаха, с шумом прокладывающего глубоко внизу свой путь, находились баварцы, а с другой — тирольцы, произошло ужасное побоище: тирольцы, спрятавшись за вершины скал, с дьявольскими кликами радости открыли сверху огонь по баварцам, пытавшимся найти проход; сраженные пулями, они падали вниз, даже не видя, откуда в них стреляют. Это в высшей степени позорное событие, длившееся много дней и недель, увековечили часовней на баварской стороне и красным крестом в скале на тирольской стороне...» (Из писем к брату Фердинанду; Гмунден, 12 сентября 1825 года, Штейр, 21 сентября 1825 года.)

По возвращении в Вену композитор вновь и вновь сталкивался с грубым безразличием к своему творчеству, с легкомысленной и бездумной атмосферой, столь чуждой ему и кругу его друзей.

«...Уже теперь я чувствую, что мне было слишком хорошо в Граце, и я не могу еще вполне привыкнуть к Вене; правда, она велика, зато в ней нет сердечности, откровенности, настоящих мыслей, разумных речей, а в особенности, остроумных поступков. Точно не знаешь, умен ты или глуп, — так много здесь болтают зря, а искреннее веселье достигается редко или никогда. Возможно, конечно, что во многом виноват я сам со своей медли-

_________

¹ Неясно, кого здесь Шуберт имеет в виду.

тельностью...» (Из письма к г-же Пахлер, 27 сентября 1827 года.)

В обстановке усиливавшейся реакции жить и работать становилось все труднее. Нищета и горе преследовали великого музыканта. В 1823 году он перенес тяжелую и длительную болезнь. Все это нашло отражение в дневниках и письмах композитора.

«...Я чувствую себя самым несчастным, самым жалким среди людей. Вообрази себе человека, здоровье которого никогда не восстановится и который из отчаяния все делает хуже, а не лучше! Вообрази себе человека, повторяю я, блестящие надежды которого обратились в ничто, человека, которому любовь и дружба приносят только горе, чье воодушевление прекрасным (по крайней мере, творческое воодушевление) грозит исчезнуть, — и спроси себя, не является ли такой человек жалким, ничтожным?

Тяжка печаль, и грустен свет,
И мне бедному покоя нет, —

могу я теперь распевать весь день, потому что каждый вечер ложусь спать с надеждой более не проснуться, а каждое утро мне напоминает вновь о вчерашнем горе. Так, без радости и без друзей, провожу мои дни; лишь иногда навещает меня Швинд и озаряет лучом светлых воспоминаний. Наш кружок (кружок чтения), как тебе, вероятно, уже известно, кончил свою жизнь...

Лейдесдорф, с которым я познакомился довольно близко, действительно глубокий и хороший человек, но такой меланхолик, что опасаюсь, не слишком ли я его использовал в этом отношении; да и его и мои дела плохи, так что у нас никогда не бывает денег...» (Из письма к Купельвизеру, 31 марта 1824 года.)

Осенью того же года Шуберт писал своему другу Шоберу: «Ты несчастлив?.. Это меня очень печалит, но нисколько не удивляет, так как является уделом почти каждого мыслящего человека в наш ужасный век. И что же бы нам делать со счастьем, когда несчастье остается единственным возбуждающим средством... Вот уже пять месяцев я здоров, но мое радостное настроение часто омрачается... и часто я провожу очень печальные дни... Никто не покупает ни моих, ни других произведений, кроме... модного товара...» (21 сентября 1824 года.)

Шуберт измучен непосильной борьбой. И в последние годы романтически восторженная жизнерадостность уступает место горестным размышлениям. В его высказываниях о судьбе одинокого художника слышатся ноты отчаяния и протеста.

«Просто несчастье, как все теперь костенеет в пошлой прозе, и многие люди равнодушно взирают на это и даже чувствуют себя вполне хорошо, преспокойно катясь по грязи в пропасть...» (Из письма к Шпауну, 21 июля 1825 года.)

«Если б только можно было сделать что-нибудь порядочное с... торговцами искусством, но уж мудрое и благотворное государственное устройство позаботилось о том, чтобы художник всегда оставался рабом всякого жалкого торгаша...» (Из письма к родным, 25 июля 1825 года.)

Друг Шуберта Ансельм Хюггенбреннер приводит в своих мемуарах слова композитора: «Меня должно было содержать государство, чтобы я мог сочинять свободно и без всяких хлопот». Великий композитор был лишен в буржуазном государстве самых элементарных условий для творческой работы. Пользуясь тяжелым материальным положением композитора, издатели грубо эксплуатировали и обманывали его.

В 1828 году состоялся первый и единственный авторский концерт Шуберта в Вене. Он прошел с огромным успехом.

В сознании композитора блеснул слабый луч надежды. Но силы его были уже истощены. Поздней осенью 1828 года Шуберт заболел тифом. 12 ноября он писал своему старому другу:

«Дорогой Шобер!
Я болен. Уже одиннадцать дней я ничего не ем и не пью. Расслабленный и шатающийся, с трудом передвигаюсь от кресла к постели и обратно. Меня лечит Ринна. Если я что-либо и съем, то это сейчас же возвращается обратно. Будь добр, помоги мне в этом отчаянном положении книгами. Купера я читал — "Последнего из могикан", "Шпиона", "Лоцмана" и "Поселенцев". Если у тебя есть что-либо из его книг, то умоляю тебя занести их в кафе к Богнер. Мой брат, сама аккуратность, доставит их мне самым добросовестным образом. Или же что-нибудь другое.

Твой друг Шуберт»

Это письмо было последним; ровно через неделю Шуберт умер.

В. Конен

Содержание
Увеличить
Как книга
Как текст
Сетка

Содержание