Д. И. Аракишвили

Советская культура понесла большую утрату: 13 августа в г. Тбилиси скончался выдающийся композитор и музыкально-общественный деятель, один из основоположников национальной композиторской школы Грузии Димитрий Игнатьевич Аракишвили.

Д. И. Аракишвили родился 24 февраля 1873 года в г. Владикавказе в бедной крестьянской семье. Музыкальное образование получил в училище Московского филармонического общества, где занимался в 1894– 1901 гг. по классам теории и дирижирования.

Тесные связи с передовыми деятелями русской культуры, активное участие в работах Музыкально-этнографической комиссии при Московском университете — совместно с С. Танеевым, А. Кастальским, М. Пятницким и другими выдающимися музыкантами, глубокое изучение классической и народной музыки — все это благотворно сказалось в развитии идейно-творческих взглядов и стремлений молодого грузинского композитора.

По заданию Музыкально-этнографической комиссии Д. Аракишвили участвовал в четырех экспедициях, собрал и записал в различных районах Грузии свыше 500 народных песен. Эти записи, опубликованные Музыкально-этнографической комиссией, явились ценным вкладом в дело изучения грузинской народной музыки.

В 1905 году Д. Аракишвили в содружестве с передовыми музыкантами Москвы содействовал организации Народной консерватории и Бесплатных музыкальных классов.

Д. Аракишвили по праву считается одним из создателей грузинской национальной оперы. Его первое крупное произведение — двухактная опера «Сказание о Шота Руставели» (либретто И. Мчедлишвили), законченная в 1914 году. Премьера оперы состоялась в феврале 1919 года в Тбилиси. Впоследствии автор капитально переработал это произведение, создав большую, четырехактную оперу «Шота Руставели», поныне пользующуюся широкой, популярностью в Грузии.

Расцвет творческой, педагогической и научно-общественной деятельности Аракишвили наступил после установления в Грузии советской власти. В течение четырех лет он был директором Тбилисской консерватории, более тридцати лет состоял ее профессором, воспитав несколько поколений грузинских композиторов, музыковедов и фольклористов. Д. Аракишвили плодотворно работал как композитор, дирижер и ученый, неутомимый собиратель и исследователь грузинского музыкального фольклора. Он был пламенным борцом за реализм и народность в музыкальном искусстве.

Творчество Д. Аракишвили, выросшее на богатейшей почве грузинской народной музыки, в то же время неразрывно связано с благородными традициями русской классической школы. Лучшие произведения Д. Аракишвили отличаются национальной самобытностью стиля, ясной мелодичностью, простотой выражения.

Кроме оперы «Шота Руставели», вошедшей в золотой фонд грузинской национальной музыки, перу Аракишвили принадлежат комическая опера-сказка «Жизнь-радость» («Динара»), неоконченная опера «Нестан» по мотивам поэмы Ш. Руставели «Витязь в тигровой шкуре», три симфонии, симфонические поэмы «Гимн Ормузду», «Гимн Нового Востока», кантаты, романсы (в том числе широко популярные «На холмах Гру зии», «В тихую звездную ночь», «Об аробной песне» и другие), инструментальные пьесы, многочисленные обработки грузинских народных песен для хорового и сольного исполнения. Д. Аракишвили — автор ряда ценных фольклорных трудов, музыкально-научных исследований («Краткий исторический обзор грузинской музыки», «Обзор народной песни Восточной Грузии», фольклорные сборники, статьи и т. д.). Как ученый-фольклорист, он был избран действительным членом Академии наук Грузинской ССР.

Правительство высоко оценило большую и многообразную деятельность Д. Аракишвили, присвоив ему почетное звание народного артиста Грузинской ССР и наградив тремя орденами Трудового Красного Знамени и орденом «Знак почета». За участие в создании музыкального фильма «Щит Джургая» он был удостоен Сталинской премии первой степени. На 1-м Всесоюзном съезде композиторов был избран членом Правления Союза композиторов СССР.

Память о Д. И. Аракишвили, замечательном человеке, большом, взыскательном музыканте; посвятившем всю свою жизнь служению Родине и родному искусству, будет жить в сердцах советских людей.

ЗА РУБЕЖОМ

Месяц во Франции

Дм. КАБАЛЕВСКИЙ

4. На родине Кола Брюньона

Надо ли говорить, с какой радостью принял я приглашение совершить поездку в Бургундию, побывать в брюньоновоких местах! Сейчас, когда я думаю о том, что хорошо бы сделать новую редакцию моей первой оперы, написанной по мотивам замечательной повести Ромена Роллана, эта поездка представляла для меня отнюдь не простой туристский интерес. Я почувствовал себя композитором, направляющимся в творческую командировку.

Рано утром выехали мы из Парижа. Спустя несколько часов перед нашими глазами возникли очертания города Морэн, окруженного старой стеной. Едва проехали мы под массивными, тяжелыми городскими воротами, как оба мои спутника — веселые и симпатичные французские журналисты— в один голос сказали: «Вот мы и на родине Кола Брюньона!» Отсюда начиналась Бургундия.

На следующий день мы были в Везлэ — маленьком городке удивительной красоты, расположенном на вершине горы. В центре городка стоит описанный в «Кола Брюньоне» собор Магдалины, где под стеклом, принося изрядный доход церковным хозяевам, хранятся «косточки Марии Магдалины».

В Везлэ провел последние годы жизни и умер Ромен Роллан. Вместе с гостеприимно встретившей нас вдовой писателя — Марией Павловной Роллан мы в течение двух дней объехали едва ли не все брюньоновские места.

Побывали мы в Брэве, где у стены церкви, с паперти которой «брэвский кюре» произносил свои вольнодумные проповеди, под скромной каменной плитой похоронен Ромен Роллан. По дороге останавливались в деревне Шаму, через которую Брюньон ходил пешком из Кламси в Везлэ.

Немало времени, конечно, правели в самом Кламси, городе, который «ленивая Ионна и бездельник Беврон окаймляют своими лентами». Что же сохранилось от брюньоновских времен в этом городе, на родине Ромена Роллана? Старая каменная стена попрежнему опоясывает Кламси, и попрежнему тридцать шесть каменных ступеней ведут к площади, на которой возвышается церковь святого Мартина с причудливыми кружевными башнями. Сохранилось и немало старых деревянных двухэтажных домиков, украшенных темными перекрещивающимися филенками, отчетливо выделяющимися на фоне белых стен.

Кола Брюньон, никогда не существовавший в действительности, представляется в Кламси, как совершенно реальный, родившийся и проведший здесь свою долгую жизнь человек. «Я не был бы удивлен, — писал Ромен Роллан в одном из своих писем, — если однажды кламсийцы прибили бы досочку на дом, где он жил».

Многое напоминает о Брюньоне в современном Кламси. На постаменте каменной фигуры кламсийского сплавщика, поставленной на мосту через Беврон, высечены слова Брюньона. На четырех стенах вестибюля кламсийского колледжа изображены сцены из жизни Брюньона. И уж конечно, на одной из центральных улиц города находится «кафе Кола Брюньон»...

В десяти – двенадцати километрах от Кламси попрежнему возвышается замок Аяуа, заставляющий вновь вспомнить образы бессмертной повести Ромена Роллана. Сюда по заказу владельца замка, графа д’Ануа, мастер из Кламси поставляя свои изделия из дерева.

Подальше — городок Монреаль. «Это я изваял, на усладу себе и кюре, — говорил Кола Брюньон, — скамьи в монреальской церкви, где двое горожан весело чокаются за столом над жбаном, а два свирепых льва рычат от злости, споря изза кости». И когда, войдя в старую монреальскую церковь, видишь эту замечательную резьбу по дереву, свидетельство высокой талантливости бургундских народных мастеров, вновь начинает казаться, что Брюньон — не вымышленная, а реально существовавшая личность.

Вдоволь налюбовавшись красивыми видами брюньоновских мест, я все же не чувствовал себя вполне удовлетворенным. Я надеялся услышать здесь народные песни, увидеть народные танцы. Я останавливался во многих деревнях, заходил в гостеприимные дома простых виноградарей и хлебопашцев, разговаривал на самые разные темы с приветливыми бургундскими крестьянами, но... нигде не услышал ни одной народной песни, не увидел ни одного народного танца. Од-

_________

Окончание. Начало см. в прошлом номере «Советской музыки».

Содержание
Увеличить
Как книга
Как текст
Сетка

Д. И. Аракишвили

ЗА РУБЕЖОМ

Месяц во Франции

Дм. КАБАЛЕВСКИЙ

4. На родине Кола Брюньона

Содержание