Выпуск № 10 (179) | 1953 - страница 44

умалишенных. В заключение перед занавесом появляются основные персонажи «пьесы» и декламируют «мораль»: каждый, кто поддается соблазну дьявола, кончит тем же, чем кончил Том Рейкуэл...

Трудно придумать что-либо более нелепое и отвратительное, чем содержание этой оперы Стравинского, если описанное выше вообще можно назвать содержанием.

Что же оказать о музыке Стравинского?

Мало-мальски музыкальное ухо уловит здесь искаженные отголоски Моцарта и Россини («сухие» речитативы в сопровождении фортепиано), Верди и Чайковокопо и многое другое, вплоть до американского джаза... Во всей этой холодной эклектической мешанине Стравинский проявляет свойственное ему умение снабжать фальшивым звучанием любой материал, к которому он прикасается.

Нельзя сказать, что в «опере» Стравинского нет арий, ариозо, ансамблей. Нельзя сказать, что в ней совершенно отсутствуют зерна естественной мелодики. Но никак нельзя избавиться от впечатления, что Стравинский сознательно подавляет все живое и естественное в своей музыке. С этим делом он справляется, видимо, без особого труда.

Гнетущее чувство брезгливости остается после прослушивания этого произведения — нового неоспоримого доказательства безнадежного тупика, в котором находится современное буржуазное модернистское искусство.

В парижском национальном театре «Гранд опера» нам удалось посмотреть балетный спектакль и «Риголетто» Верди.

Балетный спектакль был составлен из нескольких хореографических пьес. Первая из них — «Вариации» на музыке Шуберта и вторая — «Гран па» на музыке Брамса представляют собой бессюжетные балетные сцены классического типа.

Затем был показан недавно написанный французским композитором Жоржем Ориком одноактный балет «Федра». Орик- — композитор, не лишенный дарования. Об этом можно судить и по некоторым эпизодам его нового балета. Ему нельзя отказать в композиторском, особенно оркестровом, мастерстве. Вместе с тем «Федра» наглядно показывает, сколь бесперспективен путь модернизма, по которому следуют многие западные композиторы, в том числе и Орик.

Музыка его балета представляет собой цепь «необычных» оркестровых эффектов, среди которых видное место занимают эффекты шумовые. Мелодика почти отсутствует. Ритмика крайне неустойчивая, болезненная. Произведение распадается на мелкие эпизоды, связь между которыми установить весьма трудно.

Балет в целом вызывает крайнее недоумение. Глядя на сцену, трудно ответить на три элементарных вопроса: где это происходит, когда это происходит и что происходит. От античной трагедии сохранились лишь имена действующих лиц. Хореографический стиль спектакля определяется причудливой смесью условно античных танцевальных приемов, классики, акробатики, канканов, и все это сильно сдобрено откровенной эротикой.

После «Федры» Орика завершавший программу балет «Петрушка» Стравинского явно выиграл. Нельзя, впрочем, отрицать, что это раннее произведение Стравинского, несмотря на сильно ощутимые в нем влияния модернизма, содержит немало эпизодов, напоминающих о былых, давно утраченных связях Стравинского с традициями его русских учителей. Сравнение «Петрушки» с «Похождениями распутника» убедительно показывает страшную деградацию творчества Стравинского, приведшую его к полному отрицанию подлинного искусства.

О жизненности традиций настоящего искусства в парижском оперном театре я мог судить лишь по спектаклю «Риголетто». Этот спектакль произвел самое лучшее впечатление. Отлично исполняла партию Джильды известная певица Лили Понс. Хороши были и остальные солисты, а также xop и оркестр. О высоком качестве оркестра я мог судить и по симфоническому концерту, в котором под управлением одного из лучших французских дирижеров, Андре Клютанса, пианист Артур Рубинштейн с великолепным мастерством сыграл концерты Бетховена, Шопена и «Рапсодию на темы Паганини» Рахманинова.

Во время беседы с директором «Гранд опера» — композитором Клодом Дельвинкуром (автором оперы «Мадам Бовари») я услышал весьма знаменательное признание. Дельвинкур говорил о трудностях, которые испытывают театры при постановке новых произведений современных композиторов. «Публика неохотно посещает новые оперы, — сказал он. — Публика хочет прежде всего слышать в опере мелодию, а большинство современных композиторов пренебрегает мелодикой в своих сочинениях...»

О путях развития современного музыкального творчества, очевидно, начинают задумываться многие музыканты во франции..

7. Музыка свободолюбивой Франции

В заключение расскажу о том, что мне довелось увидеть и услышать в Доме культуры одного из предместий Парижа — в Женвилье. Я поехал туда, узнав, что рабочая молодежь этого предместья, готовясь к поездке на 4-й Всемирный фестиваль демократической молодежи в Бухаресте, предполагает выступить с отчетным концертом, организованным Народной музыкальной федерацией.

Открытка Народной музыкальной федерации
(сбор поступил на поездку в Бухарест)

О составе выступавших в тот вечер хоровых коллективов говорит хотя бы то, что руководителем одного из них является школьный преподаватель математики, другого — простой фабричный рабочий, третьего — сапожник. Тем более отрадно отметить, что исполнение этих коллективов отличалось высоким профессионально-техническим и художественным уровнем. Молодые жизнерадостные юноши я девушки выходили на концертную эстраду и исполняли песни и хоры, в которых выражены сокровенные мечты о лучшем будущем народа. Мужественностью, жизнерадостным оптимизмом были проникнуты выступления молодых любителей музыки.

В тесном творческом содружестве с боевой рабочей молодежью работает группа прогрессивных французских композиторов — Серж Нигг, Жозеф Косма, Жан Вьенер, Луи Дюрей и другие. Эти композиторы отдают все свои силы и способности передовому музыкальному движению современной Франции. Работать им приходится в очень тяжелых условиях. Крупные издательства не склонны печатать сочинения прогрессивных композиторов; они с трудом проникают и на большую концертную эстраду. Но постоянные лишения и трудности не сломили духа передовых музыкантов Франции. Они горячо, с увлечением работают на благо народа. Их благородная творческая деятельность не может не вызвать глубокого, искреннего уважения.

Большое впечатление осталось у меня от исполненного в этот вечер первого акта оперы Жозефа Косма «В краю шахтеров» (в сущности, это самостоятельная одноактная опера).

Несмотря на крайнюю ограниченность исполнительских средств (в основном — хор без сопровождения), эта опера прозвучала сильно и выразительно. Жизненные события развиваются в этом произведении очень просто и вместе с тем драматургически логично. Традиционный карнавал горняков прерывается взрывом на шахте. Превосходный хор, полный скорби, сопровождает сцену выноса тела погибшего шахтера. Народная скорбь перерастает в гнев, и вся картина завершается мужественным хором шахтеров, объявивших забастовку. Над головами шахтеров поднимаются знамена. На одном начертано: «Да здравствует мир!», на другом: «Да здравствует единство!»

Жозеф Косма — несомненно, талантливый композитор. Он прекрасно владеет хоровым письмом. Отдельные эпизоды его оперы — колыбельная песня для соло с хором, типично французская песенка-вальс (единственный номер оперы, идущий в сопровождении аккордеона), упомянутый хор народной скорби — достигают большой выразительной силы звучания. Молодые исполнители отлично (справились с партитурой Косма, хоть рассчитанной на самодеятельные коллективы, но далеко не легкой.

Среди других произведений, исполненных на вечере, особенно запомнились простые и мужественные песни Нигга («Шахтерская песня»), Дюрея («Песня корейских партизан»), Фремио («Песня об Анри Мартэне»), Косма («Твое здоровье, Морис!»).

Знакомство с этими и некоторыми другими массовыми песнями убеждает, что творчество прогрессивных композиторов Франции, прочно связанное с жизнью и борьбой народа, по праву завоевало видное место в современной французской музыке.

Концерт в Женвилье вылился в горячую демонстрацию дружбы французского и советского народов. Выступивший на этом вечере чтец, выражая чувства искренней симпатии собравшихся к советскому народу, прочитал «Стихи о советском паспорте» Маяковского. Объединенный рабочий хор исполнил в заключение Гимн Советского Союза, «Марсельезу» и «Интернационал».

После окончания концерта стройные молодые голоса звонко скандировали на русском языке: «Друж-ба! Друж-ба!»

Это слово я унес из Женвилье как незабываемое воспоминание о встрече с передовой Французской молодежью, как выражение нашей искренней дружбы.

Сопоставляя постановку завезенной из-за океана во Францию декадентской оперы Стравинского с боевыми, мужественными песнями рабочей молодежи, нельзя не понять, где настоящая душа французского народа, куда стремится французский народ, за какие идеалы он борется!

Содержание
Увеличить
Как книга
Как текст
Сетка

7. Музыка свободолюбивой Франции

Открытка Народной музыкальной федерации (сбор поступил на поездку в Бухарест)

Содержание

Открытка Народной музыкальной федерации
(сбор поступил на поездку в Бухарест)