вздумал поставить на сцене (без музыки) даже такие прекрасные либретто, как либретто «Кармен» или «Пиковой дамы»!

Следовательно, абстрактное и надуманное противопоставление спектакля «В грозный год» опере «В грозный год» мне представляется глубоко неверным. Можно из хорошей оперы сделать плохой спектакль (иной раз это бывает), но из плохой оперы хорошие спектакли не получаются, если, конечно, под спектаклем не подразумевать красивые мизансцены и всяческие световые эффекты.

Я не могу согласиться с той резкой оценкой, которую М. Сабинина дает музыке Г. Крейтнера. Мне она не кажется «стертой, трафаретной... примитивной». В партитуре оперы «В грозный год» имеется целый ряд ярких и волнующих страниц. Опять-таки, не понимаю, какой имеет смысл сопоставлять Г. Крейтнера с Глинкой и Мусоргским и восклицать при этом, что Глинка и Мусоргский имеют преимущества перед Г. Крейтнером! Такой метод критики мне кажется абсолютно неправильным. Речь может итти о традициях наших классиков, и в этом смысле Г. Крейтнер в наиболее удачных местах своей оперы следует традициям русской реалистической музыки Опера подкупает широкой напевностью, искренностью и эмоциональностью. В музыкальных характеристиках действующих лиц и народа Г. Крейтнер обнаруживает недюжинный драматургический дар. Он умеет пользоваться музыкальной светотенью, контрастными красками. Массовые народные сцены достигают иной раз большой драматической силы. Напомню восстание крестьян с набатом. Композитор стремился к индивидуализации характеров действующих лиц и во многом добился здесь успеха. Самым сильным и впечатляющим местом оперы являются народные сцены, и это очень важно в таком произведении, которое повествует о восстании Пугачева. В хорах оперы есть монументальность, патетика и вместе с тем скорбная лирика, а не «сентиментально-душещипательные интонации», как утверждает М. Сабинина.

Совершенно невозможно согласиться с М. Сабининой, уверяющей, что партия оркестра «мало интересна и бедна». Г. Крейтнер прекрасно понимает функции оперного оркестра. Инструментовка сделана умелой рукой, она весьма выразительна, красочна и органически связана с общим стилем музыки. Здесь опять-таки сказался драматургический дар композитора.

Саратовский театр совершенно правильно поступил, первым поставив «В грозный год» на своей сцене. Я не сомневаюсь, что эта опера займет почетное место в репертуаре и других наших оперных театров. Порукой этому — талантливая, интересная музыка Г. Крейтнера и превосходное либретто А. Гаямова. Советские композиторы должны радоваться, что появилась хорошая опера, а советские музыкальные театры должны ставить на своих сценах оперы, подобные опере Крейтнера. Ибо только тогда мы сможем приблизиться к вершинам оперной классики. Требовать от каждой оперы советского композитора, чтобы она была отнюдь не хуже «Ивана Сусанина», «Бориса Годунова» или «Кармен», — глубоко ошибочно, это может демобилизовать советских композиторов, работающих над оперными произведениями. Ведь наряду с «Иваном Сусаниным», «Пиковой дамой» имеются и «Дубровский», и «Вражья сила», и «Демон». И давно уже настало время по достоинству оценить эти оперы. Их «живучесть» и горячий прием, которым они пользуются сейчас и будут пользоваться еще многие годы, заставляют справедливо и высоко оценить музыкальные достоинства этих опер, без снисхождения и похлопывания по плечу: дескать, конечно, «Дубровский» — это не «Кармен», но все-таки кое-что там есть. Но это уже тема для другой статьи.

Открытое письмо Д. Д. Шостаковичу

В статье «Еще раз об опере ″В грозный год″» вы подвергаете весьма резкой критике все, что было сказано мною на страницах журнала по поводу этого произведения. Думаю, что спор о качестве этой оперы решат время и слушатели. К сожалению, в Москве, да и в других городах, кроме Саратова, немного найдется людей, которые видели и слышали оперу Г. Крейтнера на сцене (и вы, Дмитрий Дмитриевич, не в их числе); поэтому для широкой дискуссии об опере почва мало подготовлена.

Но то исходное теоретическое положение, с которого вы начинаете свою статью и на котором в значительной степени основаны ваши доказательства, кажется мне принципиально неправильным. Кратко вашу мысль можно сформулировать так: посредственная опера никогда не может стать хорошим спектаклем. Между тем исторический опыт музыкального театра показывает, что вопрос этот гораздо сложнее. На основе многих советских опер и балетов были уже созданы хорошие спектакли, получившие положительную оценку общественности. Однако далеко не во всех этих произведениях музыка отличается высокими художественными достоинствами, и появление удачных спектаклей не дает еще возможности говорить о рождении советской оперной классики. Приведу пример. В свое время постановка балета М. Чулаки «Юность» произвела хорошее впечатление: благодаря содержательному, сценически выгодному либретто получился интересный спектакль, хотя музыка его довольно посредственна, не отличается ни яркостью, ни мелодическим богатством. Как же можно ставить знак равенства между понятиями «опера» и «спектакль»?

Обратившись к истории западноевропейского оперного театра, можно напомнить, что если оперы Мейербера имели огромный успех у публики, то, скажем, «Фиделио» Бетховена или «Геновева» Шумана были «забракованы» театрами, как произведения несценичные. Что если бы на этом основании мы вздумали вынести окончательное суждение о музыкальных достоинствах этих опер?

Мне кажется исторически доказанным, что драматургическое дарование композитора, качества либретто, наличие у автора сценического чутья — все эти моменты в большой степени определяют сценическое воплощение произведения, т. е. спектакль и его судьбу. И хваля спектакль «В грозный год», я имела в виду не только хорошую, добросовестную работу Саратовского театра; нет, я считаю, что театр не смог бы многого добиться, если бы сама опера не давала для этого материала: либретто оперы интересно, написано со знанием дела; авторы знают законы сцены, драматургии; в композиции оперы нет рыхлости, сольные, ансамблевые и массовые эпизоды чередуются логично; автор владеет приемом сценического контраста. И все-таки музыка его оперы, на мой взгляд, не отличается ни свежестью, ни самобытностью. В чем же тут «парадоксальность тезиса»?

Второй момент вашей статьи, на котором мне хочется остановиться, — это вопрос о традициях и аналогиях. Вы обрушились на автора этих строк за сопоставление Г. Крейтнера с Глинкой и Мусоргским. Но ведь подобного сопоставления в моей

Содержание
Увеличить
Как книга
Как текст
Сетка

Открытое письмо Д. Д. Шостаковичу

Содержание