КНИЖНОЕ ОБОЗРЕНИЕ

Критическое наследие Ц. Кюи

Литературное наследие Кюи — участника Могучей кучки, неутомимого музыкального просветителя, горячо преданного делу развития русской музыки, до сих пор не было собрано и изучено. Лишь небольшой томик статей первых лет его критической деятельности (1864–1865 гг.) был издан в 1918 году.

Составитель и редактор недавно опубликованных «Избранных статей» Ц. Кюи И. Гусин фактически явился пионером в научной разработке критической деятельности Кюи. Он тщательно ознакомился с огромным материалом (Кюи написал около 800 статей о музыке) и составил том, в который вошло 106 статей. Большую ценность представляет приложенный к тому библиографический указатель статей Кюи, составленный в свое время Н. Финдейзеном, проверенный и дополненный И. Гусиным. Нельзя не порадоваться тому, что советский читатель получил наконец возможность ознакомиться с деятельностью выдающегося русского музыкального критика.

С большим интересом читаешь ранние статьи Кюи. В них находишь сведения о первых шагах Бесплатной музыкальной школы, этого любимого детища Балакирева, о сочинениях кучкистов — Первой симфонии и симфонической картине «Садко» Римского-Корсакова, хоре Мусоргского, о музыке к «Королю Лиру» и знаменитом сборнике русских народных песен Балакирева. Боевого критического духа полны высказывания Кюи, направленные против Ростислава и Фаминцина — ярых противников Могучей кучки.

Однако после внимательного просмотра всего тома «Избранных статей» Ц. Кюи у читателя возникает чувство некоторой досады. Прежде всего, бросается в глаза отсутствие ряда важнейших статей Кюи. Конечно, известная неполнота при составлении тома избранных статей всегда неизбежна. Но в данном случае пропуски повлекли за собой неполноценность всей книги: «Избранные статьи» не дают верного представления о творческом облике Кюи, об эволюции его художественных взглядов.

Кюи годами и десятилетиями вел со страниц газеты систематический разговор со своим читателем, откликаясь на самые важные музыкальные события современности; именно Кюи был одним из создателей жанра небольшой рецензии — популярной и вместе с тем музыкально профессиональной. Такого «разговора» критика с читателем в рецензируемом сборнике не получилось: если в нем дано по несколько статей-рецензий за 1864, 1865 годы, то из статей 1866 года помещен только один отзыв о сборнике русских народных песен Балакирева; за 1868 год — три статьи, за 1869 — две, за 1871 — две, причем одна из них, заключающая отзыв о «Райке» Мусоргского, напечатана в сборнике в сильно урезанном виде и с ошибками¹.

Как известно, Кюи энергично боролся за русскую исполнительскую школу. Однако в сборник не попала корреспонденция Кюи о юбилее великого русского певца О. Петрова, которую и сейчас нельзя читать без волнения. Не нашлось в сборнике места для статей Кюи о знаменитом цикле исторических концертов А. Рубинштейна, о замечательных молодых русских исполнителях, об успехах русской музыки в Бельгии и т. д.

Сборник должен был бы раскрыть перед читателем богатство русской музыкальной жизни второй половины века, размах концертной деятельности в Петербурге — этом «музыкальнейшем городе мира» (слова Кюи). Составитель не учел этого, и концертная жизнь столицы отражена в книге весьма скудно. В то же время, нам кажется, можно было бы в сборнике обойтись без многих повторений, без «Геновевы» Шумана, «Фераморс» Рубинштейна и др.

Из-за отсутствия в сборнике ряда принципиально важных статей Кюи создается неполное представление не только о самом критике, но и о Могучей кучке в целом. 60-е годы были насыщены большими музыкальными событиями. В эти годы происходили

_________

Ц. А. Кюи. Избранные статьи. Составитель, автор вступительной статьи и примечаний И. Гусин. Музгиз, Л., 1952, тираж 6000 экз., цена 28 р. 40 к.

¹В фельетоне Кюи, в части, касающейся «Райка», были по вине редакции «Спб ведомостей» допущены три серьезные ошибки — о них Кюи писал в следующем своем фельетоне, прося их исправить. К сожалению, И. Гусин не учел этого и перепечатал фельетон, не сделав необходимых исправлений.

бурные споры об операх Серова «Юдифь» и «Рогнеда». В 1865 году восторженно была принята «Русалка» Даргомыжского. Это было ее второе сценическое рождение. Неужели же Кюи не обмолвился ни единым словом ни по поводу опер Серова, ни по поводу «Русалки»? Заглянем в библиографический указатель — конечно же, это не так: в 1865 году у Кюи были специальные статьи и о «Юдифи», и о «Рогнеде», и о «Русалке». Кроме того, он в 1866 году писал про «журнальные толки о “Рогнеде” Серова» и т. д. Статьи эти очень важны для характеристики отношений Могучей кучки и Серова. Как же можно было не включить их в сборник?

Вместо статьи 1865 года о «Русалке» в сборнике дана статья о ней же, написанная в 1888 году. Если между высказываниями Кюи в этих статьях, разделенных почти четвертью века, нет принципиальных различий, следовало поместить, конечно, первую из них. Если бы воззрения критика на «Русалку» изменились, надо было бы дать обе статьи, чтобы показать эволюцию взглядов Кюи.

В 1874 году состоялась премьера «Бориса Годунова» Мусоргского, на которую Цезарь Кюи откликнулся статьей-рецензией; ей суждено было стать в своем роде исторической: Мусоргский тяжело воспринял во многом несправедливые суждения о «Борисе», высказанные Кюи — его товарищем по Могучей кучке; в стане врагов Могучей кучки эта статья вызвала удовлетворение и злорадство. Естественно, что любой музыкант, хоть немного знакомый со сценической историей «Бориса Годунова», купив «избранного» Кюи, будет искать печально знаменитую статью о премьере 1874 года — и с большим удивлением обнаружит, что таковой в сборнике нет.

Нам кажется, что все эти упущения — результат определенной тенденции составителя, тенденции, к сожалению, еще встречающейся в нашей литературе о музыке. Суть ее заключается в стремлении сгладить противоречия, обойти острые моменты, примирить непримиримое.

Из сборника изъяты резкие высказывания Кюи о Чайковском¹. Действительно, грубо тенденциозные отзывы Кюи о Чайковском в «Избранных статьях» помещать не следовало. Но необходимо было во вступительной статье до конца раскрыть ошибки Кюи-критика, глубоко разобраться в них. Это сделано вяло, неполно, поверхностно.

Вступительная статья не только смазывает истинное отношение Кюи к Чайковскому: в ней приглажены, исторически недиференцированно освещены взаимоотношения Кюи с членами Могучей кучки, не уточнены по-настоящему положение и роль его в этом замечательном содружестве.

Сам Кюи до последних дней своей жизни склонен был считать, что именно он, Кюи, всегда являлся верным, последовательным и непоколебимым кучкистом, ни в чем и никогда не изменявшим идеалам своей юности. Не случайно даже в 1910 году он писал: «Как видите, остаюсь на страже Новой музыкальной школы» (стр. 550 рецензируемого сборника). В сборнике это утверждение не только не опровергается, но принимается как бесспорное. «Критическое наследие Кюи, — сообщается во вступительной статье, — представляет особый интерес потому, что его деятельность была неразрывно связана с Могучей кучкой, сочленом которой Кюи являлся с самого основания знаменитого “балакиревского кружка”». Если Стасов был главным идеологом Могучей кучки, то Кюи выступал в качестве главного, выдвинутого ею, музыкального критика, почти всегда выражавшего не только личные взгляды, но и мнения “балакиревского кружка”» (стр. III).

Даже по поводу второй половины критической деятельности Кюи сказано, что «он в основном остался верен “кучкистским”» принципам» (стр. X). Но если поверить этому, то придется многие индивидуальные заблуждения и ошибки Кюи возложить на плечи всей Могучей кучки; придется, например, сделать вывод, что не Кюи, а вся Могучая кучка третировала Чайковского. А это уж злая неправда. На деле именно Кюи зачастую ссорил композиторов Новой русской школы с Чайковским; даже в 1884 году он продолжал противопоставлять композиторов Могучей кучки Чайковскому и Рубинштейну, которых обвинял в «неразборчивом композиторстве», в том, что они «превратили искусство в ремесло», а «художественное творчество — в поденную работу».

Отвечали ли эти взгляды Кюи взглядам всей Новой русской школы? Нет, не отвечали. И об этом следовало бы четко и ясно сказать во вступительной статье к сборнику. Но это не сделано — и, очевидно, потому, что тогда пришлось бы затронуть вопрос о противоречиях между Кюи и другими композиторами Новой русской школы, нарисовать исторически правдивую картину их внутренних взаимоотношений.

В какой мере Кюи имел основание считать себя рупором Новой русской школы даже в 1910 году? Можно ли действительно считать Кюи глашатаем и хранителем заветов Могучей кучки, и, если он таковым был, то когда, в какую пору? По сути дела, это центральный вопрос всей биографии Кюи-критика. Чтобы ответить на него, достаточно, даже и не вдаваясь в подробные исследования, воскресить в памяти некоторые неопровержимые факты: они свидетельствуют о том, что уже в 70-х годах Кюи в существеннейших вопросах расходился с остальными композиторами «балакиревского кружка». Сам Балакирев к этому времени начал отходить от общественно-музыкальной деятельности, а когда позднее вернулся к ней, то был уже не тем Балакиревым, который в 60-х годах возглавлял Могучую кучку. В глазах Мусоргского Кюи стал «изменником» после его нашумевшей статьи о «Борисе Годунове». Римский-Корсаков и Кюи с 70-х годов начинают отдаляться друг от друга; в этом убеждаешься, перечитывая «Летопись» Римского-Корсакова. Не случайно и отношения Кюи со Стасовым в 80-е годы кончаются «печальной ка-

_________

¹Оберегая читателя от выпадов Кюи по адресу великого русского композитора, Гусин довольно спокойно отнесся ко множеству его в корне неверных оценок западноевропейских классиков (вроде рассуждений о «деревяннейшем концерте» Моцарта и т. п.). Неужели И. Гусину не ясно, что пренебрежительные отзывы о Моцарте или Бетховене нам столь же чужды, как и о Чайковском, и что грубо нигилистические суждения Кюи на этот счет требовали глубоких критических комментариев редактора?

Содержание
Увеличить
Как книга
Как текст
Сетка

КНИЖНОЕ ОБОЗРЕНИЕ

Критическое наследие Ц. Кюи

Содержание