иной певец. Правда, словами передать звучание голоса трудно, но разве только это является задачей исследователя? Перед ним стоит другая, более высокая цель: помочь артистической молодежи сознательно отобрать из исполнительского опыта самое ценное, научить молодых певцов отличать хорошие традиции от дурных штампов.

Работа исследователя и мемуариста служит именно этой задаче. В центре внимания исследователя и мемуариста должны стоять раскрытие эстетики творчества выдающихся певцов, анализ его стилистических особенностей. Классическим примером плодотворности такого литературного портрета певца являются знаменитые «Воспоминания о М. И. Глинке» А. Серова. Эти гениальные страницы воссоздают в нашем представлении живой облик Глинки-певца и позволяют понять основы русской реалистической вокальной школы.

Поэтому с таким увлечением читаем мы в рецензируемом сборнике воспоминания И. Козловского, Е. Катульской, С. Мигая, К. Антаровой, С. Дурылина, Л. Савранского, С. Василенко, A. Гольденвейзера и др., в которых на ряде конкретных примеров, живых зарисовок той или иной роли В. Петрова выявляется могучая сила русского реалистического оперного искусства.

В этом смысле, к сожалению, несколько разочаровывает читателя предпосланный разделу воспоминаний большой очерк И. Бэлзы о жизни и творчестве В. Петрова. Очерк, несомненно, написан со знанием истории Большого театра и широким охватом биографических данных о B. Петрове. Тщательно прослеживая весь жизненный путь певца, автор внушает читателю глубокое уважение к художнику-гражданину, отдавшему свой талант служению народу. Однако образ Петрова-певца, особенности его вокально-исполнительского творчества в очерке намечены весьма схематично, а подчас и затемнены чрезмерно общими, иногда надуманными рассуждениями. Что дает, например, читателю такая характеристика: «В основе вокально-сценических образов, создававшихся В. Р. Петровым на оперной сцене, лежало идейно-эмоциональное содержание этих образов, раскрывавшееся артистом через музыкальную интонацию, во многом определявшую лепку сценического образа» (стр. 97)?

Не лучше и другое высказывание И. Бэлзы: «…интонационная целостность музыкального образа Сусанина сочетается с огромным эмоциональным богатствам, которое В. Р. Петров раскрывал, широко пользуясь колористическими приемами тембрального окрашивания звука, контрастно сопоставляя открытую “истовость” величаво-pаспевного прощания с жизнью Сусанина, яркую героическую призывность его обращения к народу и реплик, обрекающих врагов на смерть…» и т. д. (стр. 99, разрядка моя — Е. А.). Здесь и тавтология («колористические приемы тембрального окрашивания»), и плохой литературный стиль («величаво-распевное прощание с жизнью», «реплики, обрекающие врагов на смерть»). Пространность таких описаний при общей сжатости обзора вокально-сценических образов В. Петрова говорит о том, что автор недостаточно владеет конкретным творческим материалом.

В очерке обращает на себя внимание и надуманность некоторых концепций автора, связанных с общеисторическими проблемами оперного искусства. Можно ли, например, объединять, как это делает И. Бэлза, эстетические нормы западноевропейской оперы от Монтеверди до Бетховена, Вебера и Россини известным определением Якоба Штелина, относящимся к 1738 году: «Опера называется действие, пением отправляемое. Оно кроме богов и героев никому на театре быть не позволяет. Все в ней есть знатно, великолепно и удивительно…» (стр. 100)? Нет нужды специально останавливаться на устарелости этого определения; его использование в данном случае ведет к нарочитому принижению в глазах читателя идейного значения западноевропейской оперной классики.

Весьма надуманна и формалистична концепция драматургии «Ивана Сусанина» Глинки, предложенная И. Бэлзой. «Музыкальная драматургия первой русской классической оперы, — пишет он (стр. 101), — построена по принципу, который можно назвать концентрическим и схематически изобразить в виде ряда окружностей. Центральным персонажем оперы является простой, ничем, казалось бы, не выделяющийся русский крестьянин. Первой окружностью, облегающей этот драматургический центр, мы вправе считать сусанинскую семью, с которой герой оперы спаян не только личными отношениями, но и единым патриотическим чувством.

В свою очередь, вся семья Сусанина во главе с ним самим включена в следующий, более широкий круг. Это — крестьянство села Домнино и других костромских деревень, выставивших ополчение в грозные годины борьбы с врагом. И, наконец, последний круг охватывает предыдущие».

Для чего понадобилось И. Бэлзе создавать эту искусственную схему «окружностей», которая ничего не объясняет? Ведь в ней не осталось места для исторической борьбы русского народа за свою национальную независимость — т. е. для того конфликта, который является подлинной основой музыкальной драматургии гениальной оперы Глинки.

Сборник, посвященный В. Петрову, снабжен солидными приложениями. Среди них вызывает большой интерес автобиографическая записка В. Петрова, изложенная превосходным языком, особенно в своей первой части, красочно рисующей тяжелое, полное лишений детство певца, вышедшего из народа, его трудный путь к искусству. В приложениях даны подробный перечень партий, спетых артистом на оперной сцене, библиографический указатель его статей и высказываний, а также список литературы о В. Петрове. Книга хорошо оформлена художником Б. Никифоровым.

Е. Андреева

ПО МАТЕРИАЛАМ «СОВЕТСКОЙ МУЗЫКИ»

«Искоренять недостатки в работе Союза композиторов»

Секретариат Союза композиторов совместное партийным бюро и творческим активом обсудил передовую статью «Правды» «Улучшить работу творческих организаций» (24 июля 1953 года) и передовую статью «Искоренять недостатки в работе Союза композиторов», опубликованную в журнале «Советская музыка» № 7. Критика недостатков работы Союза композиторов признана справедливой и своевременной.

На совещании выступили Т. Хренников, В. Захаров, Б. Терентьев, Д. Кабалевский, Г. Хубов, К. Молчанов, М. Коваль, В. Белый, Ш. Мшвелидзе, К. Караев, В. Власов и другие.

В выступлениях многих ораторов отмечались серьезные недостатки в руководстве Союзом композиторов. Вопросы творчества все еще не заняли центрального места в деятельности Секретариата, заседания которого приобрели за последнее время канцелярско-бюрократический характер. Дискуссии по важнейшим творческим проблемам устраиваются редко. Много времени тратится на заседательскую суетню, на прослушивание и переслушивание серых, посредственных произведений, а настоящего, серьезного внимания индивидуальной работе с композиторами (особенно с молодежью) не уделяется. План основных мероприятий Секретариата Союза композиторов все еще не уточнен и не утвержден (!).

Крупными недостатками страдает руководство местными композиторскими организациями. Многие решения Секретариата не претворяются в жизнь. Критика и самокритика в композиторских организациях не развернута.

В ряде выступлений отмечалась слабая дисциплина работников Союза композиторов, в том числе и членов Секретариата. Некоторые секретари (например, М. Чулаки, А. Штогаренко) месяцами не появляются в Союзе композиторов. Плохо справляется со своими обязанностями секретарь Правления Союза композиторов В. Власов.

Серьезные недостатки, отмеченные в работе Секретариата Союза композиторов, во многом присущи некоторым республиканским композиторским организациям (этому вопросу были посвящены выступления членов Правления Союза композиторов К. Караева и Ш. Мшвелидзе).

Собрание поручило Секретариату совместно с партийным бюро разработать на основе внесенных предложений конкретные меры по коренному улучшению деятельности Союза композиторов.

Содержание
Увеличить
Как книга
Как текст
Сетка

Е. Андреева

ПО МАТЕРИАЛАМ «СОВЕТСКОЙ МУЗЫКИ»

«Искоренять недостатки в работе Союза композиторов»

Содержание