Музыкальная эстетика

О народности в музыке

О. Тактакишвили

Что такое народность в музыке? Можно ли сводить понятие народности только к национальному колориту произведения или только к его доступности массовому восприятию? Безусловно, нет.

Главным, определяющим фактором в нашем понимании народности должна быть идейная сущность музыкального произведения, его направленность. Прогрессивные идеи современности, лучшие стремления и чаяния народа должны находить свое полное воплощение в правдивых, подлинно художественных произведениях, отличающихся высокой простотой и совершенством формы. Это и есть, на мой взгляд, проявление настоящей народности.

Иными словами, художник должен говорить от лица народа и для народа, должен почувствовать и передать в художественных образах самое жизненное и перспективное в окружающей его действительности. Этот идейный подход к творчеству во многом определяет и народность стиля, музыкального языка, находящегося в прямой зависимости от содержания произведения.

Мы знаем из истории музыки, что все попытки превратить средства выразительности в самоцель всегда свидетельствовали о загнивании искусства, об утере главного — духовной связи с жизнью народа. Поэтому-то глубоко ошибочно говорить о новаторстве приверженцев формалистического направления: средства их выразительности не новы, так как не служат для воплощения каких-либо живых, содержательных образов. Лишь в реалистическом, подлинно народном искусстве новое в музыкальном языке рождается вместе с новым содержанием, новой мыслью и поэтому является действительно принципиально новым.

Гигантская сила музыки Бетховена отражает не только богатство души самого Бетховена, но и духовную мощь миллионов простых людей, пробудившихся для борьбы против тирании и реакции. Чувства Бетховена велики, потому что он не был художником субъективистского толка, а вобрал в себя чувства многих, высокие идеи своей эпохи.

Классическое музыкальное искусство всегда питалось богатейшими истоками народного творчества. Но главное здесь не в простом использовании народных мелодий, а в чутком постижении простоты и мудрости народа, в умении найти, понять вечно свежие, неувядаемые народные мысли, проникнуться неизбывным тяготением народа к счастью, к свету и, наконец, почувствовать в народном искусстве силу коллектива, то, что придает красоту и благородство лучшим его творениям.

Претворяя в своих произведениях народные песни и танцы, композитор не имеет права нарушать, искажать внутреннее содержание этих мелодий. Поверхностное, непродуманное цитирование приводит обычно к выхолащиванию идейной ценности народной песни, к потере самых драгоценных ее свойств. Однако композитор, обращающийся к цитированию народной мелодии, должен избежать и другой опасности: он не должен терять своего индивидуального творческого лица.

Для композитора, вскормленного народным искусством, народная песня является его родной стихией, в ней он легко различает черты, глубоко родственные его индивидуальности. Именно поэтому у великих композиторов-классиков каждая народная мелодия звучит столь свежо, не теряя самобытности, но приобретая новые яркие качества. Если же народная мелодия, включаясь в музыкальную ткань произведения, не приобретает новых качеств, связанных с его содержанием и с индивидуальностью композитора, то в этом случае он терпит неудачу.

Мы знаем немало случаев, когда народная мелодия, используемая в современном произведении, несмотря на привлечение всевозможных средств для ее обработки (полифония, гармонизация, оркестровка и т. п.), продолжает звучать по-старому, архаически. И наоборот, при очень простой и ясной обработке песня вдруг может зазвучать так, что в ней почувствуется новое, свежее. Выпячивание узко этнографических, архаических признаков народной песни говорит об отсутствии ощущения современности у композитора, о его национальной замкнутости, что, почти как правило, означает и отсутствие таланта.

Для подлинно творческого использования народных мелодий в профессиональной музыке очень важна верная ориентация в национальных особенностях лада. Эта проблема вовсе не является чисто технологической, как полагают некоторые товарищи. Утверждение главного образа, главной идеи в произведении крупной музыкальной формы достигается не только средствами мелодии и ритма, но и средствами ладо-тонального развития. Отсюда необходимость яркого ощущения ладо-тональности, ее динамических и красочных возможностей. При этом современный композитор не может игнорировать тех богатств, которые заключены в ладовом строе народных песен. В противном случае он намного обеднит свою художественную палитру.

И вот встает проблема естественного слияния, взаимопроникновения классических средств тонального развития с самобытностью народно-национальных ладов. Для нас, композиторов Советской Грузии, в этом отношении особенно ценен опыт 3. Палиашвили, который на основе глубокого знания грузинского фольклора, вооружейный опытом русской музыкальной школы (Глинка, Танеев), сумел достичь синтеза национальной ладовости и мажоро-минорной системы.

Такой подход к использованию богатств народной песни является самым прогрессивным. К сожалению, некоторые современные грузинские композиторы не учитывают богатого опыта 3. Палиашвили, противопоставляя ему ладовую замкнутость или, наоборот (что реже), полный отказ от претворения национально самобытных ладов. Ладовая замкнутость мышления, стремление ограничить себя ладовой системой старых крестьянских песен приводит к рыхлости формы, противоречит логике произведения; другая крайность — полный отказ от ладовости — лишает музыку национальной почвенности, обезличивает ее.

Нужно сказать, что грузинские народные песни очень своеобразны по своей гармонической организации. Протяжные «Мравалжамиер» и «Супрули» при речитативности мелодического начала имеют твердый гармонический план, который и определяет характерность этих песен.

Есть и другой род песен, где яркая напевная мелодия ведет за собой гармоническую организацию песни. Это такие песни, как «Иав-нана», «Нетави гого», «Мзе шина» и другие. Мелодии песен этого рода в творчестве 3. Палиашвили цитируются целиком, в то время как песни первого рода реже находят применение в виде законченных цитат, а чаще используются лишь в виде отдельных попевок и характерных сплетений голосов. Отсюда явствует, что 3. Палиашвили законченными мелодиями считал те, интонационный строй которых заключает в себе внутреннюю гармоническую организацию.

Крупная форма требует броских, конкретных тем-образов, а обилие импровизационных, попевочных мелодий сильно тормозит логическое развитие формы. Таким образом, правильная ориентация в вопросах лада и тональности помогает не только в гармонической, но и в мелодической сфере мышления.

Очень важно для советских композиторов изучение и освоение опыта классиков, в частности Глинки, который умел прекрасно сочетать национальную ладовость с логикой классического тонального развития.

Содержание
Увеличить
Как книга
Как текст
Сетка

Музыкальная эстетика

О народности в музыке

О. Тактакишвили

Содержание