Выпуск № 12 | 1952 (169)

ных произведений советской камерной музыки. Острый и вместе с тем свободный ритм, прекрасное звучание солирующих инструментов, разнообразие тембровых красок — все эти достоинства исполнения высоко оценила аудитория.

Строго, сосредоточенно прозвучала фуга. С блеском было сыграно Скерцо, богатое интересными колористическими находками. Очень теплым, глубоким было исполнение четвертой части. По единодушному требованию слушателей Скерцо квинтета было повторено.

Р. Здобнов

Русская фортепианная музыка

Ларош в воспоминаниях о Чайковском писал: «Петр Ильич как огня боялся сентиментальности и вследствие этого в фортепианной игре не любил излишнего подчеркивания и смеялся над выражением «играть с чувством».

Эти слова невольно вспомнились нам на концерте Святослава Рихтера 3 октября в Большом зале консерватории. Рихтер давно уже зарекомендовал себя как один из замечательных исполнителей крупных произведений Чайковского — Первого концерта и Большой сонаты для фортепиано. Тем интереснее было познакомиться с интерпретацией Рихтером лирических миниатюр великого композитора.

Глубина содержания, тончайшие оттенки в сочетании с простотой фактуры маленьких пьес Чайковского ставят перед исполнителем весьма ответственную задачу. Рихтер с этой задачей успешно справился.

Проникновенно был сыгран им фа-мажорный романс (ор. 51), исполненный светлой грусти. В пьесе «Немного Шопена» пианисту удалось мастерски раскрыть неповторимое своеобразие настроения этого сочинения. Контрастом предыдущей пьесе прозвучала «Шалунья» (ор. 72) с ее капризной темой. Когда Рихтер после этого сыграл «Грустную песенку» (из ор. 40), контакт с аудиторией еще больше усилился. Появилась та чарующая теплота, которая отличала замечательную интерпретацию пьес Чайковского К. Игумновым. Виртуозно были исполнены две пьесы из ор. 51 — «Скерцозный менуэт» и «Салонный вальс».

Огромное впечатление произвели на слушателей гениальные «Картинки с выставки» Мусоргского в исполнении Рихтера.

Романтичный колорит «Гнома», скорбно приглушенная звучность в «Старом замке», нежный и тонкий аромат «Тюльерийского сада», мрачная таинственность «Катакомб» — это как бы один круг образов, которому противопоставляются сочные жанровые картинки «Быдло», «Балет невылупившихся птенцов», «Два еврея», «Лиможский рынок». Здесь трудно что-либо выделить: неповоротливость «Быдла», грациозная легкость и простота «Балета невылупившихся птенцов», вызывающий живую реакцию зала, юмор «Рынка» были переданы исполнителем глубоко выразительно. Можно спорить о том, не слишком ли тороплива первая «прогулка», достаточно ли осанист и солиден «богатый еврей». Но это детали, не снижающие большой убедительности исполнительской трактовки.

Особой впечатляющей силы Рихтер достигает в исполнении «Богатырских ворот». Постепенное нарастание звучности, приводящее к колокольному перезвону, вызывает глубокое волнение у слушателей.

Когда-то Чайковский, говоря о Танееве-пианисте, отмечал его умение «до тонкости проникнуть в мельчайшие подробности авторских намерений и передать их именно так, в том духе и при тех условиях, какие мечтались автору». Думается, что мы вправе эти слова применить к Рихтеру — смелому и проникновенному интерпретатору «Картинок».

Леонид Живов

Концерт Эмиля Гилельса

С интересной программой выступил 16 октября в Большом зале консерватории Эмиль Гилельс: в сопровождении Государственного симфонического оркестра Союза ССР (дирижер К. Элиасберг) он исполнил Второй концерт Брамса и Третий концерт Рахманинова.

Сравнительно редко исполняемый си-бемоль-мажоцный концерт Брамса представляет собой монументальное произведение симфонического плана. Необычная для инструментального концерта форма четырехчастного цикла как бы подчеркивает приближение этого сочинения к симфонии. Тематический материал концерта, связанный с венгерской народной музыкой, богат и разнообразен. В этом произведении немало вдохновенных страниц, в которых глубокое лирическое раздумье сменяется эмоциональным взлетом, спокойный пейзаж — трагическим монологом.

Для исполнения концерт представляет благодарный материал еще и потому, что Брамс великолепно знал фортепиано, будучи сам превосходным пианистом. Вспомним восторженный отзыв Шумана об игре Брамса: «Сидя за роялем, он открывал нам новые, неведомые миры; его гениаль-

ная игра превращала бездушный инструмент в многоголосный оркестр, издававший то горестные стоны, то громко ликующие звуки...».

Не всякий пианист в состоянии преодолеть огромные музыкальные и технические трудности концерта. Гилельс играет его свободно, непринужденно, мастерски.

Мягкое вступление к первой части сменяется взволнованными пассажами, подготовляющими проведение в фортепианной партии основной темы. Она звучит у Гилельса спокойно и величаво. Сочный, красивый звук прекрасно выражает лишенную театральности и позы мелодию. К сожалению, вторая тема в исполнении пианиста потеряла присущую ей драматическую напряженность и страстность. Это несколько нарушило композиционную стройность произведения, и впечатление неудовлетворенности сгладилось лишь в процессе дальнейшего изложения темы.

Содержательно и ярко были исполнены остальные части концерта. Следует отметить замечательный ансамбль солиста и оркестра.

Исполнение Третьего концерта Рахманинова явилось примером глубокого воплощения зрелого исполнительского замысла. Гилельсу в полной мере удалось передать прелесть рахманиновской музыки. Здесь все увлекало — и идеально простое изложение темы главной партии первой части, и выразительное исполнение побочной, взволнованная страстность рахманиновских нарастаний, сила кульминаций, душевность лирических эпизодов, чистота и блеск виртуозных пассажей.

Концерт Гилельса явился крупным событием нашей музыкальной жизни.

Л. Живов

Давид Ойстрах

Все, кто слышал Ойстраха, хорошо знают виртуозную легкость его игры, безупречность интонации, силу, изящество смычка. Но, как ни совершенна скрипичная техника Ойстраха, не в этом все же кроется для слушателей притягательная сила его искусства. Она в духовной зрелости и сердечной теплоте его игры, в том поэтическом вдохновении, без которого технически совершенное исполнение оставляет слушателя холодным.

Интерпретация Ойстраха, отмеченная строгостью и благородством вкуса, всегда соответствует тому, что написано автором. В его исполнении все обдумано, отделано до мельчайших подробностей и силой таланта претворено в живую художественную форму.

Выступление Д. Ойстраха 4 октября (в Большом зале консерватории) вновь показало многогранность его исполнительского таланта. В программу вошли скрипичные концерты Моцарта, Прокофьева и Чайковского и «Мазурка-оберек» Глазунова. Артист превосходно сыграл ля-мажорный концерт Моцарта, особенно вторую и третью части. Задушевной искренностью и теплотой было проникнуто исполнение Адажио.

После Моцарта как-то особенно увлекательно прозвучал редко исполняемый Первый скрипичный концерт Сергея Прокофьева. Это поэтичное сочинение написано в сжатой и оригинальной форме (вместо обычной медленной средней части — Скерцо вивачиссимо, окаймленное Анданте первой части и Модерато финала). В своей трактовке концерта Ойстрах выразительно подчеркнул ту сторону музыки Прокофьева, которая связывает ее с традициями русской скрипичной классики, — ее чистый, светлый лиризм. По-новому была раскрыта артистом вторая часть — Скерцо. Смягчив саркастичность и ритмическую «колючесть» некоторых эпизодов, Ойстрах придал этой части легкость, полетность, сказочный колорит. Ойстрах очаровал слушателей красотой и пластичностью скрипичного звука (в особенности его верхних регистров), гармонично сливавшегося с акварельной мягкостью оркестровых красок.

Впервые была исполнена Ойстрахом «Мазурка-оберек» Глазунова — мастерски написанная пьеса, привлекательная своей свежестью и ярко выраженным народным характером. Это сочинение, несомненно, займет прочное место в концертном репертуаре скрипачей, наряду с «Вальсом-скерцо» Чайковского. «Мазурка-оберек» все же проиграла в исполнении вследствие недостаточно тонкой проработки партии оркестра (довольно сложной, особенно у деревянных духовых).

Изображение

Программа завершилась исполнением концерта Чайковского. Нет в мире скрипача, в репертуаре которого не было бы этого произведения, но далеко не всем удается глубоко проникнуть в его содержание. С начала своей артистической деятельности Ойстрах играет концерт Чайковского. Его интерпретация не только не утратила своей непосредственности, но с каждым разом становится все более яркой и глубокой. Артист виртуозно играет это замечательное произведение, с большой эмоциональной силой раскрывая лиризм музыки Чайковского, ее чудесную песенность.

В концерте принял участие Государственный симфонический оркестр Союза ССР под управлением К. Кондрашина. Сопровождение концертов Чайковского и Прокофьева было хорошим, чего нельзя сказать, к сожалению, о несколько грубоватом и тяжелом аккомпанементе концерта Моцарта и «Мазурки-оберек» Глазунова. Выступление Д. Ойстраха прошло с большим, заслуженным успехом.

И. Ямпольский

  • Содержание
  • Увеличить
  • Как книга
  • Как текст
  • Сетка

Содержание

Личный кабинет