Выпуск № 12 (169) | 1952 - страница 31

ростепенную и даже третьестепенную роль: на первый план здесь выступает музыкальное обобщение в мелодии, которой не знает и не может знать речевое интонирование. Закругленная мелодия-тема, высотно-временная и динамическая организация которой качественно отлична от речи, — вот основной компонент музыки, элементарный носитель музыкального образа.

Неопределенность и разнобой в трактовках термина «интонация» приводят не только к путанице в различных областях музыкознания, но и к прямым ошибкам. Главная опасность, проистекающая отсюда, была уже отмечена в статье Л. Кулаковского («Советская музыка» № 9 за 1952 год)¹. Это забвение образной природы музыкального искусства, подмена понятий образа и образности понятиями «интонация» и «интонационный строй».

Попытаемся на нескольких конкретных примерах показать, как именно это происходит. Возьмем вопрос о национальных интонациях, о национальных интонационных строях. Существуют ли они? Нет сомнения, что если тщательно проанализировать мелодический язык различных национальных культур, легко удастся установить известные особенности каждого (что частично уже сделано и делается). Выяснится, что определенные попевки используются одной нацией чаще, другой реже, будут установлены условия использования тех или иных попевок в каждой из национальных культур.

Однако постигнем ли мы таким способом само существо национального своеобразия этих музыкальных культур? Нет, не постигнем — ибо национальное своеобразие заключается не в одних попевках, но в самом содержании музыки, носителями которого являются музыкальные образы, а не отдельные элементарные попевки. Ассортимент этих попевок тем более ограничен, чем они короче. При наличии в музыкальном языке двух национальных культур многих сходных попевок содержание самой музыки нередко оказывается весьма и весьма различным.

Возьмем другой вопрос — вопрос о новых интонациях. Существуют ли новые интонации или возможны только новые сочетания старых, давно уже найденных интонаций? Нет сомнения, что большие возможности варьирования ритма, динамики, темпа в любой последовательности звуков дают широкий простор для образования в чем-то новых интонаций. Но ведь не все элементы в интонации равноправны. Если изменение высотных соотношений звуков во всех случаях приводит к резкому качественному изменению интонации, то по отношению к ритму, динамике, темпу интонация обладает известной гибкостью. При их варьировании качество интонации меняется медленно, плавно. Если учесть это обстоятельство, возможности получения новых интонаций резко сократятся. Помимо того, не всякая комбинация высотного соотношения звуков, ритма, динамики и темпа дает «живую» интонацию, годную для применения в реалистической музыке. Нам думается, что новое содержание воплощается не в новых интонациях, но в новых образах, составляющих сложную, высокоорганизованную систему интонаций. Возможности организации интонаций в музыкальный образ безграничны и никогда не будут исчерпаны (хотя бы даже все существенно разнящиеся интонации уже были найдены).

У нас же сплошь и рядом к проблеме новых интонаций подходят упрощенно. Так, В. Ванслов в цитированной уже статье пишет: «Новое качество интонации достигается не созданием новых, раньше не существовавших мелодических оборотов. Тот или иной характерный мелодический оборот становится новой интонацией в зависимости от новой связи его с другими элементами музыкального целого...». Здесь различное восприятие конкретной интонации в различных музыкальных произведениях неправомерно сводится к различию самих интонаций. Получается, что новые интонации существуют. А от этого положения Ванслов легко переходит к признанию существования новых интонаций в виде новых мелодических оборотов. «Иногда бывает достаточно одного небольшого нового интонационного штриха,— пишет он, — для того, чтобы вся мелодия зазвучала по-новому...».

Приводимые В. Вансловым конкретные примеры «новых» интонаций не оставляют уже никакого сомнения в том, что он понимает их как новый мелодический обо-

_________

¹ Эта статья, не лишенная отдельных спорных положений, кажется нам верной по своей основной мысли. — Ю. X.

рот. «В качестве примера [новых интонаций], — пишет В. Ванслов,— мы можем сослаться на припевы в песнях С. Туликова «Мы за мир» и «Марш советской молодежи». Мелодически распетая фанфарная интонация (дважды повторенная кварта в первой песне, интонация типа «фанфарного возгласа» во второй) — вот новая интонационная деталь, определяющая мелодический облик всего припева. И одной этой детали достаточно для того, чтобы мелодия зазвучала свежо, современно».

Ах, товарищ Ванслов! При некотором усердии можно отыскать в музыкальной литературе прошлых лет и даже столетий сколько угодно подобных же дважды повторенных кварт, фанфарных возгласов! Вот к каким сомнительным выводам может привести, и действительно приводит, сведение большой эстетической проблемы нового содержания и нового образа к поискам «новых» интонаций!

Подобная же подмена образа интонацией происходит во всех рассуждениях о «пошлых», «хороших», «плохих» и т. п. интонациях. Совершенно очевидно, что «пошлым», «хорошим», «плохим» и т. д. может быть только образ, но не отдельная интонация. Порой приходится слышать утверждение, будто для получения хорошего произведения нужны «хорошие» интонации. Говорить о «хороших» интонациях, абстрагируясь от конкретного содержания данного произведения, просто недопустимо. Для выражения определенного содержания понадобятся определенные интонации, которые и будут здесь хорошими, но те же интонации могут оказаться не подходящими для выражения другого содержания. Те же интонации, которые используются в очевидно пошлых, нездоровых по содержанию произведениях, в другой организации, как элементы другого образа звучат в произведениях классических, входящих в золотой фонд музыкального искусства.

Очевидно, дело здесь опять-таки в образе, а не в отдельных интонациях. Поэтому неправ В. Ванслов, когда он пишет в своей статье: «Интонации, чуждые советской песне, — это конкретные частицы песенных мелодий, связанных с определенными образами, чуждыми советской действительности. Если интонации, использованные композитором в его песне, близки пошлым, банальным песням старого мещанского быта, то и мелодия окажется фальшивой, нетипичной для нашей современной действительности». Ссылка на связь с образом не спасает положения: речь ведь идет все-таки об интонациях, а не об образах.

Недооценка роли образа и образности сказывается в частом употреблении понятия «интонационный строй», также носящего исключительно неопределенный, расплывчатый характер. «Интонационному строю» постоянно приписывают свойства, присущие только образу и образности, по существу, приравнивают его к образности. Так, В. Белый пишет: «Если можно говорить о том, что лад, метр, гармонические формулы и т. д. безразличны к классам, то интонационный строй и музыкальная образность, как высший, неповторимый синтез средств музыкальной выразительности, не безразличны к идейному содержанию музыкального творчества, они по-своему его выражают: музыкальный образ выражает сущность явления, интонационный строй — как бы его форму, стиль».

Трудно представить себе формулировку более запутанную и противоречивую. Прежде всего, интонационный строй и музыкальная образность упоминаются В. Белым как явления равные. Дальнейшее изложение мысли наглядно вскрывает понимание их В. Белым как явлений тождественных: и интонационный строй и образность, оказывается, составляют «высший, неповторимый синтез средств музыкальной выразительности». Но далее говорится, что они выражают идейное содержание музыкального творчества «по-своему»: образность выражает сущность явления, интонационный строй — его форму, стиль. Подобный разрыв содержания и формы по отношению к музыке совершенно непозволителен. Разве «сущность» явлений не включает в себя «форму, стиль» явлений? Разве форма и стиль явлений выражаются помимо образности, не через конкретные образы?

С другой стороны, «высший, неповторимый синтез средств музыкальной выразительности» составляют конкретные музыкальные произведения. Получается, что и «интонационный строй» и образность приравниваются к конкретным произведениям. Подобная путаница ничем не может быть оправдана. Если «интона-

Содержание
Увеличить
Как книга
Как текст
Сетка

Содержание