обесценивают подчас хороший тематический материал.

Среди произведений этого жанра, созданных узбекскими авторами, выделяется вокально-симфоническая сюита С. Юдакова «Мирзачуль», удостоенная Сталинской премии за 1950 год. В музыке сюиты отображены важнейшие события в жизни узбекского народа: превращение пустыни в плодородные поля, героический и радостный труд колхозников. Музыка Юдакова отличается яркой оптимистичностью, народностью языка и красочностью оркестровки большинства эпизодов. Жаль, что даже этому удачному произведению (помимо недочетов формы) не хватает выразительного использования голосов солистов и хора.

Большинству кантат узбекских композиторов (М. Левиева, И. Хамраева, И. Акбарова) недостает органичности драматургии. Так, кантаты М. Левиева, И. Хамраева, посвященные вождю Народов товарищу Сталину, обладая выразительным тематическим материалом народного склада, неудачны по форме. Хоровая фактура и оркестровка в них мало выразительны. Во время творческих обсуждений авторам было подробно указано на недочеты их произведений, однако до сих пор ни Хамраев, ни Левиев не сделали практических выводов из этой критики. Кантата И. Акбарова «Узбекистан» страдает существенными недостатками в отношении мелодического языка и формы: безжизненен, искусственен интонационный стиль кантаты, неуместны некоторые хоровые эффекты (пение с закрытым ртом в момент кульминации).

Кантата М. Ашрафи «Песнь о счастье» (стихи Т. Фаттаха) интересна по замыслу и форме. Великая тема социалистического труда нашла реальное отображение в этом первом крупном произведении, посвященном строительству Главного Туркменского канала. Удачна кульминация кантаты — хор «Песня труда». Произведение в целом обнаруживает значительный рост композитора.

Подчас авторы крайне беззаботно относятся к выбору текстов для своих кантат и легко принимаются за создание крупной вокально-симфонической формы на основе самодельного монтажа из разнородного поэтического материала. Пора серьезно, так же как и в области оперы, заняться изучением кантатно-ораториальной драматургии.

Было бы полезно в целях привлечения внимания писателей к работе над полноценными либретто организовать конкурс на лучшее оперное и кантатно-ораториальное либретто. В Союзах советских писателей и советских композиторов Узбекистана намечено создание объединенной секции музыкальной драматургии.

Композиторы Узбекистана до сих пор не могут похвастать выдающимися успехами в области программной музыки. Те программные произведения, которые написаны (сюита М. Ашрафи, квартет и симфония «Узбекистан» Б. Гиенко), слишком расширенно трактуют понятие программности. Идеи этих произведений конкретизированы лишь в общем заголовке или в названиях отдельных частей; отсутствует более развитая сюжетность, требующая особого характера тематического материала, своеобразия формы и реалистической изобразительности.

Не отказываясь от работы в области непрограммной симфонической музыки, композиторы Узбекистана должны обратить особое внимание на создание идейно полноценных и широко доступных программных произведений. Появление таких произведений будет иметь большое политическое значение. Вместе с тем работа композитора в программном жанре будет способствовать обогащению его запаса выразительных средств, выработке реалистических черт его стиля.

Отрицательная сторона симфонии «Узбекистан» Б. Гиенко при всем том хорошем, что есть в этом произведении, заключается как в недостатках формы и инструментовки, так и в непонимании специфики программной музыки.

Недавно появившийся 4-й фортепианный концерт Г. Мушеля интересен как образец развитой циклической формы, как ценный опыт создания концертно-виртуозной пьесы на основе узбекских народных интонаций.

Следует отметить успехи узбекской композиторской молодежи в жанре симфонической сюиты. Отдельные части сюит Закирова, Сааткулова, Сабитова радуют свежестью мелодий, народностью музыкального стиля и хорошим ощущением формы.

Мало работают композиторы в области камерной инструментальной музыки. Надо указать на сонату для виолончели и фортепиано Г. Мушеля, свежий интонационный язык которой, развиваемый более цельно и органично, чем в концерте, сочетается с интересной инструментальной фактурой. В сюите для струнного квартета Г. Сабитова удачно развиты узбекские народно-песенные темы.

В жанре массовой песни композиторами Узбекистана достигнуты некоторые успехи. Однако, за исключением нескольких песен (например, «Сталин джона-джон» М. Левиева), песенное творчество композиторов мало известно узбекскому народу.

Почти нет песен, которые отражали бы в яркой, художественно убедительной форме образы героев социалистического труда. Лирические песни зачастую не выходят из сферы чуждых современности, сугубо утонченных эмоций и надрывных интонаций; нет подлинно советской, оптимистической гражданской лирики. Среди песен, написанных на конкурс в связи с 25-летием Узбекской ССР, были довольно удачные, но ограниченность тематики и некоторая узость интонационной сферы мешают этим песням стать популярными.

Положительным моментом является создание песен о мире (Юдаковым, Левиевым и др.), но и эти песни недостаточно выразительно отражают события нашей жизни и чувства современных советских людей.

В условиях Узбекистана особо важное значение приобретает многоголосное вокально-хоровое творчество. Этот участок нашей творческой деятельности никак нельзя признать благополучным. Здесь перед узбекскими композиторами непочатый край работы. Отсутствие в республике хорошего профессионального хора не может не сказываться отрицательно на развитии хорового творчества. Даже в наиболее значительных хоровых произведениях («Мирзачуль» Юдакова, «Песнь о счастье» Ашрафи) хор иногда используется недостаточно выразительно, в невыгодной

тесситуре. Потребность в хоровых произведениях различных степеней сложности увеличивается с каждым днем. Этому жанру нужно уделять особое внимание.

Огромное значение для развития узбекской музыкальной культуры имеет оркестр узбекских народных инструментов (руководитель А. Петросянц). Создание репертуара для этого оркестра — почетная задача узбекских композиторов. Между тем до сих пор многие композиторы игнорируют этот демократический жанр.

За последнее время репертуар оркестра пополнился лишь четырьмя крупными произведениями: увертюрой и поэмой Бабаева и сюитами Кадырова и Сааткулова. Произведения эти прочно вошли в программы концертов.

Композиторы Левиев, Бурханов, Мушель, Юдаков, Назаров, Николаев в свое время дали обещание создать для оркестра новые произведения: увертюры, рапсодии, сюиты, концертино. Но реальных результатов пока не видно. Планы остались на бумаге.

Среди композиторов Узбекистана есть и такие товарищи, которые в последнее время почти прекратили свою творческую работу. Давно ничего не показывали в Союзе композиторы Козловский, Бурханов, Семенов, Бакшишев. Не выполняет своих творческих обязательств М. Левиев. Мало продуктивен В. Мейен.

Вместе с тем отрадно отметить творческую активность молодых композиторов, студентов консерватории. Студенты Закиров, Мухамедов, Сааткулов, Назаров, Рахимов, а также недавно окончившие консерваторию композиторы Зубатов и Князев создали ряд интересных произведений, которые свидетельствуют о правильной реалистической направленности педагогической работы в классах композиции Ташкентской консерватории.

Серьезные недочеты в жизни Союза композиторов Узбекистана объясняются прежде всего неудовлетворительной постановкой идейно-воспитательной работы. Композиторы и музыковеды мало и плохо работают над повышением своего идейно-политического уровня. В Союзе не ощущается развития подлинно большевистской творческой критики и самокритики.

Решение ЦК КП(б) Узбекистана от 8 апреля 1951 года требует от нас превратить Союз композиторов в творческий центр музыкальной жизни республики, сосредоточить усилия композиторов на достижении глубокой идейности творчества и овладении высоким профессиональным мастерством, направить внимание музыковедов на первоочередную разработку насущных проблем современной музыкальной жизни Узбекистана.

За последние пять-шесть месяцев наметились некоторые небольшие сдвиги в деятельности критиков и музыковедов — после многолетнего отставания музыковедческой работы в республике.

Музыковедческая секция организовала обсуждение подготовленного ею сборника статей о музыкальной культуре Узбекистана. В активной дискуссии приняли участие не только музыковеды, но и композиторы. Дискуссия показала, что музыковедами еще не решен ряд важнейших вопросов о народности и национальной форме в узбекской советской музыке, о путях развития различных жанров. И все же нельзя не отметить, что широкое обсуждение всколыхнуло музыкальную общественность и оказало пользу делу развития музыкознания в республике.

В музыковедческой секции было также обсуждено исследование Ю. Кона о ладовой структуре узбекской народной песни. Вскоре выйдет из печати учебник А. Петросянца «Инструментоведение» (об узбекских народных инструментах).

В целом же работа музыковедов еще заметно отстает от требований музыкальной жизни. Правда, обсуждения новых произведений стали содержательнее, но нужны более интенсивная работа над созданием обобщающих трудов и учебников, более активные и систематические выступления музыковедов в печати.

Качество музыковедческой работы оставляет желать много лучшего. Об этом говорят серьезные ошибки музыковеда Т. Вызго, поднимавшей на щит оперу «Тахир и Зухра», а также неумеренное захваливание кантаты М. Ашрафи «Песнь о счастье» в докладе музыковеда А. Коральского на майском пленуме Союза.

Некоторые музыковеды лишь формально числятся в секции и не принимают участия в творческой жизни Союза композиторов. Не участвует в жизни Союза Я. Пеккер, почти никогда не выступают на обсуждениях И. Дулгарова, И. Акбаров, мало активен А. Коральский. Выступления музыковедов в печати крайне редки и в большинстве случаев поверхностны. B газетах появляются малоквалифицированные и непринципиальные статьи таких случайных авторов, как К. Болховитинова.

Следует отметить серьезные минусы в работе творческих секций Союза композиторов. Здесь не ставятся острые творческие вопросы, не организуются дискуссии. Руководители оперной секции М. Ашрафи и, позднее, Г. Мушель самоустранились от решения важнейших задач, стоящих перед секцией; фактически эта секция по вине ее руководителей совершенно не работала.

Секция народного творчества под руководством М. Левиева начала налаживать работу с мелодистами, но вопросы изучения и направления народного творчества ею даже и не ставились.

Секция массовых жанров (руководитель Б. Гиенко) ни разу не обсуждала пути дальнейшего развития этих жанров в Узбекистане и не стремилась к обобщению достигнутых результатов.

Активную деятельность, привлекшую к себе внимание многих членов Союза, вела секция симфонической и камерной музыки. С. Юдакову, руководящему этой секцией, удалось наладить регулярные обсуждения новых произведений. Haдo отметить довольно деятельное участие музыковедов в работе этой секции, хотя и здесь рецензирование произведений не всегда было достаточно глубоким и аргументированным.

Правление Союза советских композиторов Узбекистана неудовлетворительно руководило идейно-политической, творческой и организационной работой Союза. В последнее время часть членов Правления (М. Ашрафи, А. Петросянц) вследствие перегрузки служебными обязанностями в ряде учреждений отошла от руководства Союзом и фактически не принимала участия в деятельности Правления. Мало работали в Правлении и Г. Мушель, Т. Джалилов. Необходимо сделать из этого недопустимого положения серьезные выводы.