Выпуск № 1 (158) | 1952 - страница 10

Центральная задача нашего оперного творчества — создание произведений на темы советской современности — едина для всех композиторов Советского Союза. Она едина не только в смысле идейно-тематической направленности, но и в смысле творческого метода — метода социалистического реализма.

Одним из главных условий успешного решения этой задачи является умение достигнуть яркости и жизненности национальной формы, в которой воплощается социалистическое содержание советской оперы.

Наша эстетика не допускает никакого нигилизма, никакого легкомыслия в подходе к проблеме национальной формы. Идейность, художественная правдивость, народность оперного искусства включают в себя как органическое, обязательное начало национальную определенность, конкретность воплощения образов действующих лиц и окружающей их среды.

Именно это единство в воплощении принципов реализма отличает русское оперное искусство как высший этап реалистической оперы прошлого.

«Иван Сусанин», «Князь Игорь», «Борис Годунов», «Хованщина», являясь высочайшими образцами воплощения национального духа русского народа, вместе с тем дают пример чрезвычайной чуткости и правдивости в передаче других национальных образов. Вспомним польские акты в операх «Иван Сусанин», «Борис Годунов», половецкий стан в «Князе Игоре», персидские пляски в «Хованщине».

Для нас, советских художников, идейно-политическая борьба с космополитизмом — порождением циничной поработительской идеологии империализма — неразрывно связана с борьбой за реалистическую правдивость в художественном выражении национального характера.

Ряд оперных произведений последнего времени показывает, что не все композиторы осознали глубокое значение национальной правдивости и яркости в утверждении идейно-художественных принципов нашей музыки. В статье «Неудачная опера» «Правда» пишет о том, что авторы оперы «От всего сердца», перенеся действие из Сибири на Украину, безответственно отнеслись к изображению национального характера. «Введенные в оперу народные танцы, равно как и музыкальный язык героев оперы, лишены национальной определенности», — писала «Правда».

Несмотря на то, что в ряде лучших опер, созданных за последние годы, композиторы активно стремятся к воплощению национального начала, все же подлинной глубины и значительности в раскрытии национальных народных образов советские композиторы еще не достигли.

Пути утверждения национальной формы оказались несколько различными для русской советской оперы и оперного творчества некоторых братских советских республик.

Влияния формализма и космополитизма наиболее резко сказались на оперном творчестве русских советских композиторов уже в самом начале развития советской оперы. Преодоление этих антинародных, антинациональных влияний предполагало прежде всего борьбу за утверждение в опере мелодии, проникнутой духом русской народной песенности.

Иным был процесс развития оперы в тех республиках, где зарождение профессионального музыкального искусства после Великой Октябрьской социалистической революции происходило на основе народного песенного творчества, причем подлинные народные мелодии являлись главным средством выразительности оперных произведений.

Форма эта была естественной для первого этапа развития оперного творчества в наших среднеазиатских и некоторых других республиках. Однако уже на этом этапе обозначились серьезные опасности, преодолеть которые можно было только при активном обогащении и совершенствовании оперной формы на основе идейных и художественных принципов, общих для всего советского искусства.

Одностороннее увлечение исторической тематикой, идеализирующей многие черты феодального прошлого, не могло не повлечь за собой идеализации архаических, отживших элементов национальной музыки, отношения к национальной музыкальной форме, как к чему-то замкнутому, застывшему, якобы извечно свойственному музыкальному сознанию народа.

Эта националистическая тенденция, нашедшая свое «теоретическое обоснование» в писаниях музыкальных деятелей вроде А. Жубанова в Казахстане, самым

вредным образом отразилась на развитии оперного творчества в Казахской ССР, Узбекской ССР и ряде других республик.

Типичные черты этой тенденции таковы: игнорирование советского народного песнетворчества, сохранение в неприкосновенном виде музыкальных форм и образов, сложившихся в далеком прошлом, попытки задержать развитие музыкальной драматургии на уровне театрального представления с музыкальным сопровождением в виде изолированных, вставных песен и танцев, противопоставление этого якобы самобытного пути развития оперной культуры высшим достижениям реалистического оперного искусства.

Само собой разумеется, что такие взгляды приводят к отрицанию необходимости овладения профессиональным мастерством, к утверждению отсталости и примитива.

Центральные Комитеты коммунистических партий Азербайджана, Узбекистана и Казахстана резко осудили националистические тенденции в музыкальном искусстве этих республик. Предстоит решительная перестройка теоретической и творческой работы композиторских организаций для того, чтобы окончательно вытравить пережитки национализма, вредящие развитию наших национальных музыкальных культур.

Неудача опер Жуковского и Данькевича тесно связана с серьезными ошибками в работе Союза советских композиторов. Несмотря на серьезные уроки, вытекающие из партийной критики оперы «Великая дружба» Мурадели, руководство Союза композиторов не смогло правильно оценить эти произведения, разобраться в их пороках и ошибках.

Создав атмосферу восхваления оперы «От всего сердца» задолго до ее постановки, Секретариат ССК СССР не прислушался к трезвым критическим голосам, прозвучавшим на. дискуссии об этой опере и осудившим многие ее существенные пороки. Мы проявили крайнюю беспринципность, продолжая из-за ложно понимаемой актуальности темы, из-за частных удач в хоровых эпизодах оперы приписывать ей прогрессивное значение.

В этом обнаружились слабость теоретической мысли, неправильное отношение к критике и самокритике, а в целом — серьезное отставание Секретариата от возложенных на него задач идейного руководства творческой жизнью Союза композиторов, что было правильно отмечено в передовых статьях «Правды» от 10 февраля и 9 октября 1951 года. Это отставание в полной мере выявилось и в организационной стороне дела.

Наша оперная секция до сих пор не превратилась в орган, ответственный за создание новых опер; она не оказывает действенной помощи композиторам в процессе сочинения оперных произведений.

Оперная секция не является еще для композиторов настолько авторитетной, чтобы они могли обращаться к ней за советами и помощью в самом начале работы над либретто и затем во время всего процесса создания оперы.

Вместо этого композиторы показывают законченный опус и выслушивают, почти как правило, заключение о необходимости коренной переработки либретто и музыки; очень часто в переводе на прямой язык это означает, что следует писать новую оперу. Так произошло с операми «Корень жизни» Книппера, «Разлом» Крюкова, с новой оперой Степанова «Во имя жизни», с «Хождением по мукам» Кацман и другими произведениями. Отсюда масса зря потраченного труда и времени!

Так дальше работать нельзя. Пока мы не достигли подлинно высокого уровня реалистического оперного мастерства, дело создания новых опер не может быть делом только отдельных композиторов. Ответственность за судьбу каждой оперы должна разделять и творческая организация.

Мы должны включить в оперную секцию лучших, наиболее талантливых композиторов, а также и музыковедов, живущих интересами советского оперного искусства, способных вдумчиво работать с композиторами, направлять теоретическую мысль в области эстетики советской оперы. Только кропотливым плодотворным трудом секция сумеет завоевать подлинный авторитет в среде композиторов.

Оперная секция должна стать творческой лабораторией, к помощи которой композиторы обращались бы не по чувству долга, а по внутренней необходимости и чувству доверия. Само собой разумеется, что все сказанное о московской оперной секции относится ко всем опер-

Содержание
Увеличить
Как книга
Как текст
Сетка

Содержание