Выпуск № 8 (153) | 1951 - страница 13

Часть критиков выступила с глубоко ошибочным осуждением оперетты «Девичий переполох» за ее «слишком сложную» музыкальную форму, якобы противоречащую законам данного жанра.

Подобные суждения способны лишь дезориентировать авторов советской оперетты, направить их на путь создания поверхностных водевилей с сугубо облегченными музыкальными номерами. Не к обеднению и упрощению жанра следует призывать композиторов, а к всемерному развитию лучших традиций классической оперетты с ее развитой и большой музыкальной формой.

К удачным страницам «Девичьего переполоха» нужно причислить ансамблевые сцены, музыка которых естественно вплетается в развитие действия, а порой ведет его. Вспомним, как гибко отражается смена душевного состояния Ксении в ее дуэте-объяснении с Юрием во II акте. Интересна сцена-дуэт Бесомыки и его жены Настасьи, раскрывающая контрастные образы супругов: шутовской, веселый нрав скомороха рельефно обрисован плясовой музыкой, песня Настасьи построена на интонациях народного причитания («Ох, ох, вышла да без разума»). Одной из лучших музыкальных сцен оперетты является комический мужской ансамбль из II действия — квартет бояр, музыка которого правдиво и метко рисует сценическую ситуацию: взволнованные предстоящими царскими смотринами бояре, столпившиеся в приемной воеводы, возбужденно переговариваются друг с другом. У всех них один и тот же страх, одни и те же заботы. Отсюда выразительный музыкальный прием — однообразное повторение одной и той же музыкальной фразы в форме стретто («О господи, владыко, что же будет»).

В музыкально привлекательных финалах двух первых актов композитор нередко пользуется приемом контрастных сопоставлений комических и драматических элементов. Так, веселая сценка-терцет подвыпивших Матвеевны, скомороха и мельника во II акте неожиданно прерывается облавой приставов, оцепляющих мельницу (хоровой ансамбль «Держи его, вяжи его»); музыка волнующей сцены объяснения Ксении с родителями в I действии переходит в плясовой напев Бесомыки и веселый эпизод переодевания Ксении. Эти контрасты во многом способствуют усилению напряженности действия. Значительно беднее заключительный III акт оперетты, музыку которого составляют чисто вставные номера (песня Даши «Ох, лебедушку просватали», «Танец лебедушки» и другие).

Слабой стороной оперетты являются малочисленность и недейственность хоровых сцен: хор «Слава» в честь приезда московского боярина, ансамбль невест перед царскими смотринами и свадебный хор в финале отличаются несколько парадным, официально торжественным характером. Музыкальные образы основных героев оперетты (Ксения, Юрий, Бесомыка), хотя и намеченные верно в плане сжатых песенных характеристик, все же кажутся слишком статичными, мало развитыми.

Успеху «Девичьего переполоха» содействует удачная постановка Московского театра оперетты (режиссер И. Туманов). В спектакле участвует талантливая молодежь с приятными голосами и хорошими сценическими данными.

Стремясь усилить реалистическое звучание пьесы, театр опустил фантастические сцены русалок и леших на мельнице. Но в музыке этой картины остались следы некоторой изысканности, вызванной сказочно-фантастическим характером действия: обильные хроматизмы в мелодии, характерные приемы гармонии и оркестровки. Сопоставление реального и фантастического отнюдь не связано с сюжетом оперетгы, а скорее вызвано желанием композитора разнообразить действие красочными балетными номерами.

Однако непонятно, почему театром исключены бытовые сцены — хор девушек в ночь под Ивана Купала и шуточные куплеты мельника. Вызывает возражение и балетный эпизод на мельнице, стилистически чуждый этой в целом реалистической постановке: танец деревенской девушки Марфутки на пуантах и особенно ее классическая балетная сцена с Николкой (кстати, обутым в лапти) противоречат не только социальному облику этой молодой пары, но и реально-бытовому характеру всей оперетты. Ничем не оправдана замена музыки «Танца лебедушки» из III акта дополнительным оркестровым исполнением песни Юрия. Повторенная по инициативе театра в качестве «музыкального антракта», эта

песня приобретает несколько навязчивый характер.

Если в «Девичьем переполохе» преобладали жанровые картины старинного русского быта, то в оперетте «Беспокойное счастье» Ю. Милютин обратился к современному сюжету из жизни советских людей послевоенного периода.

В основу сюжета взята тема известного кинофильма «Сказание о земле сибирской» (либретто В. Типота, Е. Помещикова и Н. Рожкова).

В либретто затронуты важная тема связи советского художника с народом, вопрос о моральном облике советской молодежи. Сама тема требовала от композитора широкого развития музыкальных характеристик, правдивого отражения чувств и переживаний героев.

Однако музыка оперетты не отвечает в целом этому большому замыслу. Композитору не удалось верно изобразить характеры современных людей, представителей советской молодежи, воплотить образы, хорошо знакомые многим зрителям по кинофильму И. Пырьева.

Зритель знакомится с главным героем оперетты Балашевым в его арии из I действия. Весь интонационный строй этой арии («Я так мечтал») имеет мелодраматический, сентиментальный оттенок, никак не соответствующий чувствам советского воина, только что вернувшегося с фронта. Стонущие интонации арии на словах «И жизнь моя теперь пуста» образуют основу лейтмотива Андрея. В партии Балашева нет больше ни одного музыкального эпизода, непосредственно относящегося к его характеристике: все песни, которые он поет в чайной, являются своего рода вставными концертными номерами. Не отражено в музыке и глубокое чувство Андрея к Наташе. Вальс-дуэт Андрея и Наташи, носящий черты салонной красивости, не согрет глубоким лирическим чувством.

Нельзя сказать, что и другие персонажи оперетты имеют яркую, индивидуальную музыкальную характеристику. В «Беспокойном счастье» выведены правдивые образы бывших фронтовиков: официантки чайной Настеньки Гусенковой и шофера Якова Бурмака. За внешней грубоватостью Бурмака скрывается его благородное чувство привязанности к девушке-однополчанке. Но «Куплеты шофера» Бурмака и дуэт его с Настенькой — это обычные буффонные номера, которые не отражают характера героев, а скорее продиктованы желанием композитора внести необходимый эмоциональный контраст.

Слабо разработаны в оперетте народные, массовые сцены в сибирской чайной. Посетители чайной, советские рабочие, даны как безликая и статичная хоровая масса. В эмоционально напряженных сценах Наташи и Андрея хор служит лишь колоритным музыкальным фоном для развития действия. Поэтому возникает сомнение, действительно ли сибиряки могли сыграть столь большую роль в перерождении Андрея.

Комические персонажи оперетты — заведующий чайной Корней Нефедович и буфетчица Капитолина Кондратьевна — охарактеризованы в музыке как недалекие, неприглядные обыватели. Оба их музыкальных номера по своему тексту и музыке оставляют желать много лучшего. Приходится удивляться художественному вкусу поэта, создавшего подобные, с позволения сказать, «стихи»:

Чтобы крепко, горячо,
Чтоб до самой души б,
Чтобы пот тебя прошиб,
Наливай еще!

Так же опошлены эти персонажи в дуэте «У женатого уют», рассчитанном на дешевый, сомнительный успех. Капитолина Кондратьевна такими словами рассказывает о преимуществах жизни женатого человека:

Туфли теплые стоят,
На стене висит халат,
К чаю булка сдобная
И тому, и тому подобное.

На что Корней Нефедович невозмутимо отвечает:

Холостому благодать —
Никому не надо врать!

После такой «характеристики» никак не верится, чтобы эти люди могли быть авторитетными для Андрея и влиять на формирование его личности.

Думается, что если бы композитор обратился к богатому песенному фольклору Сибири, это во многом спасло бы музыку II акта от элементов пошлости и дурных опереточных штампов.

Из музыкальных номеров «Беспокойного счастья» хочется выделить арию главной героини, певицы Наташи Малининой

Содержание
Увеличить
Как книга
Как текст
Сетка

Содержание