МУЗЫКАЛЬНАЯ ЭСТЕТИКА

К новому подъему советского музыкознания

Опубликованные в прошлом году гениальные труды товарища И. В. Сталина о языкознании явились выдающимся событием в жизни нашей страны, активно содействующим приумножению ее духовных богатств. Эти труды осветили ярким светом подлинно творчеокого диалектического мировоззрения все области идеологической работы, явились еще одним образцом глубокой и острой марксистской мысли, проникающей в самую суть конкретных явлений действительности. Резко осуждая проявления реакционного аракчеевского режима в языкознании, критикуя ограниченность всякого рода начетчиков и талмудистов, труды товарища Сталина призывают всех работников теоретического фронта к свободной творческой дискуссии, к смелому пересмотру устаревших догматических взглядов, к дальнейшему развитию и обогащению советской науки.

Трудно переоценить роль работ товарища Сталина для нашего музыкального искусства и для всех областей музыкальной теории и науки. Опираясь на блестящие, гениальные по глубине и ясности мысли труды великого корифея марксистской науки, наше музыкознание, так же как и все другие области советского искусствоведения, обязано подняться на более высокую ступень и еще более приблизиться к живой творческой практике. Работы товарища Сталина учат нас рассматривать явления искусства в неразрывной связи с общественной жизнью, с историей народов, с формированием национальных культур; эти работы требуют от нас, в частности, более глубокого и серьезного рассмотрения специфики музыки, тщательного изучения законов музыкальной формы и проблем художественного мастерства.

Конечно, прямая аналогия между словесным языком и музыкой была бы ошибочной и привела бы нас к грубой вульгаризации. Музыка не является средством общения людей в процессе производства и .не обладает конкретностью и точностью понятий, которые присущи словесному языку вообще и литературному языку в частности. И тем не менее многие советские музыковеды, следуя традициям классиков русского музыкознания (Серов), вполне правомерно употребляют термин «музыкальный язык», разумея под этим всю сумму специфических выразительных средств, с помощью которых воплощается то или иное содержание музыки. Общенародный музыкальный язык каждой нации, выработанный гением народа и трудом многих Поколений композиторов, живет века, сохраняя, как и литературный язык, свой основной национальный «словарный фонд» (то есть комплекс типических интонаций, мелодических, ладовых, ритмических оборотов, характерных для данной культуры), а также основы музыкальной «грамматики». Вместе с тем музыкальный язык, как и словесный язык каждого народа, непрерывно шлифуется, развивается, обогащается под влиянием существенных изменений в жизни общества, пополняется новыми мелодическими, ладовыми, ритмическими оборотами, новыми звуковыми образами.

Мы знаем, что в музыковедении, как и в языкознании, имели хождение ложные «теории», пытавшиеся доказать наличие всякого рода «взрывов» и «скачков» в развитии музыкального языка; и рапмовские вульгаризаторы и анархиствующие ниспровергатели формалистического толка провозглашали неизбежность полной смены классических средств выразительности в музыке, якобы уже непригодных для воплощения образов современности. Но общенародный музыкальный язык русской нации — язык русской народной пеони, язык Глинки и «Могучей кучки» — вопреки всяческим левацким «теориям» продолжает жить и -совершенствоваться, как и язык Пушкина в русской литературе. Точно так же остаются незыблемыми классические основы музыкального языка украинского, народа, грузинского, армянского, латышского, эстонского и всех других народов нашей страны. Революция лишь обновляет и совершенствует музыкальный язык каждой нации, оставляя неизменными основные его устои.

Что же меняется в общенародном музыкальном языке нации, что новое вносится в него под влиянием коренных изменений в жизни нашего общества? Что считать архаическим, устаревшим в музыкальном языке русской нации и что продолжает и в социалистических условиях жить в нашем искусстве, сохраняя силу своего воздействия?

Эти вопросы с большой настойчивостью встают перед нашими композиторами и теоретиками, требуя правильного, творчески обоснованного разрешения.

Существенного уточнения, серьезного теоретического обоснования ждут и такие важные понятия нашей музыкальной эстетики, как понятие народности музыкального искусства, понятия художественности и мастерства. Должны быть серьезно разработаны -и углублены проблемы национальной музыкальной формы, вопросы со-

отношения музыки профессиональной и музыки народной. Наша музыкальная теория, вооруженная гениальными трудами товарища Сталина, должна оказать более действенную помощь композиторскому творчеству в борьбе за совершенство музыкальной формы, богатство и много пранность музыкального языка, основанного на лучших завоеваниях общенародной музыкальной культуры. Следует существенным образом уточнить вопрос о связях современного музыкального творчества с классическими традициями, о конкретных путях учебы у классиков, о том, что и как должно быть унаследовано в первую очередь из богатейшего творческого опыта композиторов-классиков в различных жанрах музыки. Должны быть также пересмотрены и уточнены некоторые важнейшие вопросы истории музыки.

В связи с разработкой товарищем Сталиным проблем языкознания в различных научно-исследовательских учреждениях и ведущих консерваториях нашей страны уже состоялись теоретические дискуссии. На этих дискуссиях затрагивался разнообразнейший круг тем — от чисто философской проблемы о месте искусства в системе идеологических надстроек, от проблемы происхождения музыки до конкретных вопросов национальной формы и художественного стиля советской музыки. Нет сомнения в том, что это только начало той большой теоретической работы, которая должна быть развернута всем нашим музыковедческим фронтом на основе выдающихся трудов товарища Сталина.

В настоящем номере журнала мы начинаем публикацию теоретических статей, связанных с разработкой проблем, затронутых в трудах товарища Сталина, в применении к музыкальному искусству. Статьи печатаются в порядке дискуссии.

Редакция призывает всех советских музыковедов и композиторов, педагогов, музыкальных фольклористов, специалистов по музыкальной эстетике, истории и теории музыки, а также музыкантов-исполнителей высказаться на страницах журнала по затронутым выше вопросам.

Звуковой язык и музыка

Г. АПРЕСЯН

Гениальные труды товарища Сталина по вопросам языкознания выходят далеко за пределы собственно лингвистики. Они являются выдающимся вкладом в сокровищницу марксистсколенинской теории и, в частности, эстетики. Работа «Марксизм и вопросы языкознания» помогает нам правильно познавать и объяснять важнейшие проблемы теории и истории искусства и смелее развивать марксистско-ленинскую эстетику.

По-новому должны быть разрешены вопросы о роли словесной звуковой речи и мышления в зарождении и развитии искусства, о классовом и национальном в художественном творчестве, о месте искусства в системе надстроечных явлений и об активной его роли в истории. Эти проблемы имеют прямое отношение к советскому музыкознанию, где большое распространение имел вульгарный социологизм, связанный с теорией Н. Марра.

1. Об одной ошибочной концепции

Речь в данном случае идет о хорошо известной книге проф. Р. И. Грубера «История музыкальной культуры». Она вышла еще в 1941 году и, несмотря на то, что в свое время была подвергнута острой и справедливой критике, до сих пор остается распространенным учебником по истории музыки, рекомендованным Министерством высшего образования.

Книга содержит богатейший и во многих случаях очень ценный фактический материал. Проф. Грубер на протяжении многих лет тщательно подбирал и систематизировал разнообразные данные из истории музыки, начиная с древнейших времен. Однако труд Р. И. Грубера ошибочен в своей методологической основе, так как он построен на марровекой теории стадиальности. В книге игнорируется своеобразие исторического развития каждой страны и делается безуспешная попытка свести к некоему никогда не существовавшему «единому процессу» все, что касается истории возникновения и развития музыки. Тем самым подводится своеобразная «теоретическая база» под музыкальный космополитизм. Однако, оставляя пока в стороне рассмотрение этих положений проф. Грубера, равно как и его «трудмагическую» теорию музыки, мы в настоящей статье коснемся пока лишь концепции проф. Грубера о возникновении музыки на основе «ручноречевой» практики первобытного человека. Грубая ошибочность и полная научная несостоятельность этой концепции автора «Истории музыкальной культуры» стали особенно очевидными в свете гениальных трудов И. В. Сталина по вопросам языкознания.

Музыка возникла раньше словесной звуковой речи — таков один из основных тезисов, развиваемых в изданном первом томе «Истории музыкальной культуры».

Касаясь появления различных видов искусства — драмы, музыки, живописи, проф. Грубер утверждает: «Нет основания сомневаться в том, что еще к стадии до образования членораздельной звуковой речи, к стадии речи жестовой, кинетической может быть отнесено появление первых начертательных изображений. Лишь позже оказалось возможным создание искусства поэзии и литературы — в меру формирования звуковой членораздельной речи»... «Самый качественный скачок вычленения членораздельной звуковой речи (как бы ни решать эту сложную проблему),— продолжает проф. Грубер, — стал возможен лишь к моменту, когда у общественного человека довольно прочно закрепились значения определенных жестовых, мимических и графических знаков. Важно в этом плане напомнить первоначальное значение речи как «изъяснения руками, лицом» (Марр), равно как и один из первых зта-

Содержание
Увеличить
Как книга
Как текст
Сетка

МУЗЫКАЛЬНАЯ ЭСТЕТИКА

К новому подъему советского музыкознания

Звуковой язык и музыка

Г. АПРЕСЯН

Содержание