фабрик. Когда мы в маленьком городе Мэнта попросили показать нам местную бумажную фабрику, нас водил по ней сам директор. Он очень добросовестно объяснял нам и показывал, как из стволов деревьев получаются тонкие красивые бумажные салфеточки, он даже любезно преподнес нам по пачке таких салфеток. Но любопытно, что ни в одном цехе мы не встретили ни одного рабочего; а когда в дверях цеха, где мы находились, показался грузчик с тачкой камней, директор поспешно махнул ему рукой, давая знак, что тот должен уйти.

Очевидно, настолько страшными представляются господину директору советские люди, что даже нахождение в одном помещении с ними может «опасно» повлиять на финских рабочих.

Такая же картина повторилась в городе Энекоске. Между прочим, в этом городе председатель местного самоуправления в своей речи на приеме, устроенном в нашу честь, высказал очень странный взгляд на развитие народного искусства. Он сказал, что восхищен теми образцами русского искусства, которые он видел и слышал на нашем концерте, и глубоко сожалеет, что в Финляндии нет и не может быть хорошего народного искусства. Он говорил, что финский народ (подразумевая, конечно, рабочих и крестьян) настолько темен и беден, что не может приобщиться к музыкальной культуре, не может создать ничего ценного, ничего подлинно талантливого и высокого. В своей речи этот «патриот» с необычайной легкостью зачеркнул все замечательное финское народное искусство.

А мы ежедневно видели это искусство; и в красиво разрисованной глиняной посуде, и в искусно разукрашенных охотничьих ножах, и в замечательных узорах вышитых полотенец и занавесок, и в мелодичных и грустных народных песнях.

Насколько лучше чувствовали мы себя не на официальных пышных приемах, а на скромных дружеских встречах с демократическими женщинами или молодежью Финляндии!

И чувство большой радости наполняло наши сердца, когда скромные женщины с красными от работы руками или молодые рабочие вместо громких заученных речей, волнуясь, говорили, что дружба с советскими людьми поддерживает их, помогает им в трудной и суровой борьбе за мир и счастье.

Т. Кравченко

Йозеф Богуслав Фёрстер

Недавно общественность Чехословакии, а также советская музыкальная общественность отмечали девяностолетие старейшего из современных чешских композиторов — Йозефа Богуслава Фёрстера, который в начале своей долгой и плодотворной деятельности был младшим соратником основоположников чешской музыкальной классики Сметаны и Дворжака, а затем продолжателем их славных традиций.

Йозеф Богуслав Фёрстер родился 30 декабря 1859 года в семье знаменитого пражского органиста, композитора, педагога и теоретика Йозефа Фёрстера (1833–1907), прозванного «градчанским»¹ в отличие от своего отца Йозефа Фёрстера «осеницкого» (1804–1892), который был кантором в небольшом чешском городе Осеницы. Канторами были и другие предки Фёрстера — Томаш Фёрстер (1744–1817) и Игнац Фёрстер (1774–1827), также известные своей музыкальной деятельностью. Таким образом, Йозеф Богуслав Фёрстер, справедливо считающийся одним из крупнейших чешских композиторов, происходит из семьи, на протяжении нескольких поколений сделавшей большой вклад в музыкальную культуру своей страны.

Нужно сказать, что в эпоху австрийского владычества чешские канторы, работавшие в городах и селах, были хранителями национально-самобытных традиций музыкального профессионализма и народного творчества. Преподавание музыки в школах и исполнение обязанностей органистов в храмах канторы совмещали с композиторской

Йозеф Богуслав Фёрстер

деятельностью, в которой значительную роль играли интонации чешских народных песен.

Выходец из канторской среды, Иозеф Фёрстер «градчанский» много сделал для воспитания

_________

¹ Градчанами называется Пражский кремль, где расположен кафедральный собор св. Вита, органистом которого на протяжении многих лет был Йозеф Фёрстер.

чешских музыкантов. Под его руководством совершенствовались такие замечательные певцы, как «первая чешская примадонна» Мария Ситтова, Бетти Ганушова-Фибих, Ян Людевит Лукес, Йозеф Лев, Йозеф Палечек (впоследствии профессор Петербургской консерватории) и другие участники Фёрстеровского хора, завоевавшие затем известность в качестве солистов Национального театра в Праге. Из автобиографии Йозефа Богуслава Фёрстера мы знаем, что в доме его отца постоянно звучала музыка.

В восемь лет Йозеф Богуслав уже начал обучаться фортепианной игре в известном тогда в Праге училище Мюллера. Понемногу он приучался петь в хоре под управлением отца, усердно посещал концерты, начал сочинять и, наконец, решил всецело посвятить себя музыке. В 1879–1882 гг. композитор прошел курс музыкально-теоретических дисциплин в Пражской органной школе (в которой учились Дворжак, Бендль и многие другие чешские композиторы), а затем на протяжении шести лет был органистом в одном из пражских храмов.

В 1884 году ученический оркестр Пражской консерватории под управлением директора консерватории Антонина Бенневица впервые исполнил первое оркестровое произведение Фёрстера — симфоническую сюиту «В горах», а в следующем году в Праге прозвучала оркестровая «Славянская фантазия» Фёрстера (впоследствии уничтоженная автором). Постепенно композитор расширяет круг своей деятельности, войдя в состав профессуры Органной школы и начав публиковать в «Народной газете» (“Narodni Listy”) музыкально-критические статьи и заметки.

Ранний период творчества Фёрстера характеризуется напряженностью исканий и постоянной неудовлетворенностью написанным, которая заставляла композитора иногда уничтожать свои произведения, — такая судьба, как мы знаем, постигла и большинство ранних сочинений Дворжака.

В этот период серьезную моральную поддержку Фёрстеру оказал П. И. Чайковский, трижды приезжавший в Прагу (в начале и в конце 1888 и осенью 1892 года). Великий русский композитор придавал большое значение культурным связям между русскими и чешскими музыкантами. Напомним, что именно Чайковский был инициатором приглашения Дворжака в Россию и авторских концертов чешского композитора в Москве и Петербурге в 1890 году.

Познакомившись с Фёрстером, Петр Ильич сразу же оценил его дарование и решил способствовать признанию творчества молодого композитора и ознакомлению русской общественности с его произведениями. Из биографии Фёрстера известно, как он дорожил суждениями Чайковского, которому он показывал свои сочинения в Праге и посылал некоторые рукописи в Россию.

Автограф письма П. И. Чайковского к Йозефу Богуславу Фёрстеру
Подлинник в архиве Фёрстера в Праге

Содержание
Увеличить
Как книга
Как текст
Сетка

Т. Кравченко

Йозеф Богуслав Фёрстер

Йозеф Богуслав Фёрстер

Автограф письма П. И. Чайковского к Йозефу Богуславу Фёрстеру Подлинник в архиве Фёрстера в Праге

Содержание

Автограф письма П. И. Чайковского к Йозефу Богуславу Фёрстеру
Подлинник в архиве Фёрстера в Праге