Выпуск № 6 (139) | 1950 - страница 46

Сцена из 2-го акта оперы «Проданная невеста »

нимаясь вверх и скрываясь за падугой, то вновь показываясь перед глазами публики. По воздуху через всю сцену пролетали привязанные на тросах девушки и юноши в неловко скрюченных позах. Костюмы лунных жителей весьма разнообразны: от телесного цвета трико и какого-то подобия коротких ночных рубашек до разноцветных старомодных фраков с клетчатыми брючками.

Честно сознаюсь, — единственно, что произвело на меня в этом спектакле положительное впечатление, это оркестр, который показался мне очень хорошим. Что же касается солистов-певцов, то судить об их вокальном искусстве по этой опере было невозможно, и я мог только удивляться мужеству и мастерству, с которыми они преодолевали эту, вероятно, весьма трудную и неудобную для исполнения музыку.

Такова одна сторона творчества Яначека, в которой с полной очевидностью сказалась его тесная связь с модернизмом, охватившим европейскую музыку в XX веке. Не думаю, чтобы такое произведение, даже при наличии в нем метко схваченных и переданных в музыке народно-речевых интонаций (это утверждают некоторые чешские музыканты), могло служить одним из исходных пунктов для дальнейшего развития чешской музыки. Идти отсюда дальше — это значит идти к полному отрицанию музыки как искусства, идти к полному тупику.

А вот другой Яначек, — Яначек, выросший на народной почве, усвоивший славные традиции классической чешской музыки, Яначек, каким он был до того, как его захлестнула волна модернизма или когда ему удавалось подняться над догмами модернистической эстетики. Я имею в виду виденные мною на сцене балетные постановки на музыку Яначека: «Моравские танцы» и «Лашские танцы».

Постановки эти представляют собой почти лишенные всякой театрализации народные танцы во всей их подлинной чистоте и непосредственности. Эти две народные танцевально-симфонические сюиты, как их правильнее всего было бы назвать, производят самое хорошее впечатление, — и яркостью национальных костюмов, и танцевальным мастерством исполнителей. Самую же большую роль здесь играет музыка Яначека.

Обе симфонические сюиты основаны на народно-танцевальных мелодиях. Талант и мастерство Яначека в полную меру проявились в этих сюитах, равно далеких как от примитивно-фольклорных обработок, так и от субъективистски-эстетского искажения жемчужин народного творчества (это последний «метод» обращения с народно-песенным материалом, как известно, весьма свой-

Бедржих Сметана

сгвенен всяческим направлениям модернизма). Сюиты ярки по мелодическому материалу, по симфоническому развитию и по оркестровому звучанию. Это глубоко народная, ярко национальная, реалистическая и демократическая по всем своим устремлениям музыка. Вот где, мне думается, лежит то прогрессивное в Яначеке, что должно быть отнесено к лучшим традициям чешской музыки. Вот этой стороной своего творчества Яначек несомненно примыкает к чешской классической музыке.

К сожалению, мне не удалось послушать другие оперы Яначека, в том числе написанную по пьесе А. Н. Островского «Гроза» оперу «Катя Кабанова». Для нас особый интерес представляют те произведения Яначека, в которых проявились его симпатия и любовь к России. Напомню, что по поводу своей рапсодии «Тарас Бульба» (1915‒1916 г.), очень интересного сочинения, исполнявшегося в Советском Союзе, Яначек писал: «Не из-за убийства собственного сына за измену народу, не из-за мученической смерти второго сына, но из-за слов: «не найдутся на свете такие муки, которые сломили бы силу русского народа», из-за этих слов, падающих в горячие искры, в пламень костра, на котором окончил свою жизнь прославленный гетман казацкий Тарас Бульба, сочинил я эту рапсодию по повести, написанной Гоголем» (письмо к Р. Веселиму, автору пояснений к первому исполнению «Тараса Бульбы» в Праге в 1924 году). Так в творчестве Яначека проявилась издавна жившая в народах Чехословакии и в русском народе взаимная любовь и симпатия.

В тот же вечер, когда были показаны две танцевально-симфонические сюиты Яначека, был исполнен еще одноактный (в трех картинах) балет чешского композитора Збинека Вострака «Философская история». Написанный по мотивам по пулярного в Чехословакии произведения Алоиза Иираска, балет этот построен чрезвычайно просто и незатейливо.

Действие происходит в 1848 году неподалеку от Праги, в одном из небольших чешских провинциальных городов. В первых картинах студенты философского факультета свободные от занятий часы проводят в веселых шутках и играх, ухаживают за девушками, и ничто, кажется, не может нарушить эту тихую, беспечную жизнь. Но вот приходит весть о разгорающемся в Праге огне революционного восстания. Нежно попрощавшись со своими возлюбленными, вчера еще беззаботные и немножко легкомысленные юные философы становятся под национальное знамя и отправляются в Прагу, чтобы примкнуть там к революционному народу. Хорошим патриотизмом окрашено это несколько наивное по фабуле произведение.

Музыка «Философской истории» написана так же просто и неприхотливо. Вострак хорошо знает балетное искусство (насколько мне известно, он— балетный дирижер). Вострак написал музыку в традициях «старых» балетов, однако, пронизав свою партитуру популярными чешскими мелодиями, он в значительной мере избежал тривиальности этих «старых» балетов. Музыка Вострака очень танцовальна, хорошо звучит в оркестре и слушается с приятностью, хотя каких-либо значительных творческих перспектив и не открывает.

Исполнен балет был неплохо, живо и с темпераментом. Уровень исполнительниц женских ролей мне показался выше, чем у танцовщиков, у которых (во всяком случае в данном составе) техника классического танца явно отставала от задач, поставленных перед ними балетмейстером.

Слушал я «Русалку» (лирическую сказку) Антонина Дворжака, оперу, к сожалению, мало у нас известную. Либретто оперы, написанное Ярославом Квапилом, основано на народно-сказочных мотивах. Живущая в лесном озере русалка полюбила человека — молодого принца и, несмотря на угрозу навлечь на себя проклятие водяной стихии, решилась превратиться сама в человека. Счастье русалки и принца продолжается не долго. Оскорбленная непостоянством своего возлюбленного, русалка бросается в озеро, которое отказывается принять ее, а принц погибает от ее последнего поцелуя, поцелуя ни человека, ни русалки. Так сбылось предсказание о проклятии, которое обрушится на русалку, если она решится изменить своей стихии. В этой сказке нетрудно усмотреть некоторую общность мотивов с «Лесной сказкой» Леси Украинки.

«Русалка» — предпоследняя из десяти опер Дворжака — была написана в 1900 году (напомню, что одна из опер Дворжака — «Дмитрий» — по сюжету своему является как бы продолжением «Бориса Годунова» Мусоргского и кончается смертью Лжедимитрия). В «Русалке» Дворжак предстает перед нами зрелым художником и опытным мастером. В музыке оперы много прекрасных поэтичных страниц. По духу и характеру своему вся она лежит в сфере музыкальной поэзии чешского народа, и это придает ей особую прелесть. Богато разработанная оркестровая партитура служит солидной основой для красивых, рельефно очерченных вокальных партий. Особенно выразительна партия самой русалки с превосходными ариями и отточенными речитативами, — то нежно-поэтичными, то напряженно-

Содержание
Увеличить
Как книга
Как текст
Сетка

Сцена из 2-го акта оперы «Проданная невеста »

Бедржих Сметана

Содержание