Выпуск № 6 (139) | 1950 - страница 4

части оперного целого, участвующей наряду с другими средствами музыкальной выразительности в выражении идейно-драматургической и образной сущности оперного произведения. Эта задача пока еще в очень малой степени выполняется нашими композиторами. Отсюда значительная обедненность многих советских оперных спектаклей, в которых оркестр в лучшем случае играет лишь нейтральную роль.

В Постановлении ЦК ВКП(б) от 10 февраля 1948 года огромная роль придается созданию программной симфонической музыки, пренебрежительное отношение к которой было характерно для формалистического направления.

Программная симфоническая музыка благодаря своей конкретной образности более доходчива для широких слоев слушателей, чем музыка непрограммная. При общей демократической направленности нашего искусства, программная симфоническая музыка призвана занять особое место в творчестве наших композиторов. Мы можем сказать, что в этой области советским композиторам удалось достигнуть известного перелома, о чем свидетельствует большое количество новых программных произведений, показанных на третьем пленуме Правления ССК. Но этого, конечно, еще далеко не достаточно. Подлинный расцвет программной симфонической музыки еще впереди.

Развитие программной музыки также выдвигает перед композиторами новые серьезные задачи. Это, во-первых, задача многообразного воплощения образов действительности, задача расширения тем и жанров этой богатейшей, выразительной, гибкой и доходчивой области музыкального творчества.

Опыт русской программной музыки демонстрирует изумительное многообразие программных замыслов симфонических произведений и естественно вытекающее отсюда многообразие форм и жанров этой музыки. «Богатырская симфония» Бородина, «1812 год», «Ромео и Джульетта», «Франческа да Римини» Чайковского, «Кикимора» и «Баба-Яга» Лядова, «Стенька Разин» Глазунова — произведения эпические, героико-патриотические, лирико-драматические, сказочные, — какое богатство образов и жанров, какое разнообразие форм и красочных средств музыкальной выразительности!

Наши композиторы, видимо, еще далеки от жизни, предоставляющей художнику безграничное количество тем, значительных и достойных воплощения в программной симфонической музыке.

Задачи, стоящие перед композиторами в области программной симфонической музыки, не должны истолковываться в смысле искусственного, схоластического противопоставления программной музыки — не программной, как якобы жанру, не могущему воплотить большое, глубокое идейное содержание.

Наряду с необходимостью расширения жанров программной музыки, мы должны привлечь внимание композиторов к вопросам конкретного музыкального воплощения избранной ими темы или сюжета, к вопросам, связанным со спецификой этого рода музыкального искусства. А специфика программной симфонической музыки заключается, в отличие от музыки непрограммной, во-первых, в более заостренном по своей конкретной изобразительности характере музыкальных образов, во-вторых, в особых колористических приемах оркестровки, обусловленных сюжетной образностью произведения, в гибком использовании различных форм музыки, непосредственно связанных с развитием сюжета, программы.

Ошибки многих композиторов в этой области заключаются в прямом перенесении в программную симфоническую музыку укрепившихся в непрограммной инструментальной музыке канонов формы, входящих в противоречие с живой развивающейся тканью программного сочинения.

Необходимо помочь композиторам преодолеть робость перед созданием новых разнообразных форм, реалистически оправданных сюжетом. Здесь открываются перед нашими симфонистами богатые перспективы подлинного художественного новаторства.

Важной проблемой современного музыкального творчества является отношение композиторов к народной песне.

Широкое использование народно-песенного материала, как тематической основы сочинения, и творческое развитие его сыграли большую роль в идейно-творческой перестройке композиторов за последние годы. Однако, как правило, в подавляющем большинстве сочинений композиторы обращаются только к старой народной

песне, органически связанной с исторически определенным социальным и бытовым строем. Было бы в корне неправильным нигилистическое отношение, в духе неорапмовского вульгаризаторства, к веками создававшимся ценностям народного музыкального творчества, которое еще долго будет служить источником изучения и художественного претворения. Однако жизнь показывает нам, что старая народная песня не находится в застывшем состоянии, она движется и развивается, обогащаясь новыми интонациями, глубоко связанными со всем новым, характерным для сознания и душевного мира советского человека.

Задача изучения современной советской народной песни и претворения ее в музыкальном творчестве имеет глубокое идейно-принципиальное значение для формирования современного интонационного языка в творчестве советских композиторов. А, между тем, наши композиторы и музыковеды непростительно отстают от интенсивного роста нового народного песнетворчества; у нас не проделана сколько-нибудь удовлетворительно даже предварительная работа по записи, систематизации, изучению и отбору уже созданных в народе и утвердивших себя новых образцов народной музыки.

Нельзя отрицать, что создаваемые нашими композиторами лучшие песни оказывают значительное влияние на формирование музыкального быта народа. Но это лишь одна сторона процесса взаимодействия между творчеством, создаваемым народом, и профессиональной музыкой. В этом процессе основным источником, оплодотворяющим творчество профессиональных композиторов, остается народная музыка, живая, вдохновляемая в наше время великими событиями и образами сталинской эпохи. Таковы некоторые основные и важные задачи, стоящие перед нашей творческой музыкальной практикой на данном этапе ее развития.

Отставание музыкальной критики

Как же наша музыкальная критика выполняет свою основную и главную задачу — быть активным участником современного процесса развития советской музыки? Как она выполняет свою роль требовательного друга и помощника композиторов в их повседневной творческой работе?

Прежде всего: является ли живой интерес к проблемам развития советского музыкального творчества преобладающим среди других интересов наших музыковедов?

На этот вопрос приходится ответить отрицательно. Количество работ музыковедов о советской музыке занимает крайне незначительное место в их научной и критической работе. Простой подсчет статей в основном органе нашей музыкальной мысли — в журнале «Советская музыка» — красноречиво подтверждает это. Такое положение свидетельствует о продолжающемся резком отставании наших музыковедов от советской музыкальной действительности, что, в свою очередь, отражается на темах и характере развития советского музыкального творчества.

Но если мы обратимся даже к незначительному количеству работ, авторы которых разрабатывают проблемы советской музыки, то нам придется констатировать, что лишь единичные статьи и заметки способны оказать действенное влияние на творческую практику. Почему это происходит?

В большей части работ о советской музыке преобладает описательно-формальный подход к произведениям, оставляющий без рассмотрения живую сущность музыкального произведения, не приводящий ни к каким выводам о том, какими путями должен разрешить композитор те или иные конкретные противоречия, возникающие в его творчестве, и какие жизненные для всех композиторов выводы могут быть сделаны из опытов критического анализа данного произведения.

Крайне редко встречаются работы, в которых профессионально-убедительно и с пользой для композиторов разбирались бы вопросы музыкальной формы во всей совокупности ее элементов. Так, например, нигде, ни в одной статье за долгие годы нельзя найти даже попыток анализа оркестрового мышления советских композиторов и проблем, которые встают перед ними в этой области, в связи с идейно-художественной сущностью советского музыкального творчества в целом. Что же касается проблемных статей, то в значительной части их сказывается еще непреодоленная нашими музыковеда-

Содержание
Увеличить
Как книга
Как текст
Сетка

Отставание музыкальной критики

Содержание