Ошибки и дерзания фольклориста

Исключительно богато и многообразно русское народное музыкальное творчество — народный эпос, лирика, народный инструментализм. Мы глубоко чтим это искусство, но знаем из него лишь очень немногое. До сих пор собраны песни только отдельных, в большинстве случаев случайно выбранных районов. Если отметить эти районы на географической карте, это будут редкие точки среди громадных белых пятен. И эти точки изучены еще плохо, часто по-дилетантски.

Наша страна нуждается в многочисленных н высоко квалифицированных кадрах музыковедов-фольклористов, чтобы поднять изучение народного творчества на необходимую для роста советской музыкальной культуры высоту. Но большинство руководителей консерваторий и Комитет по делам искусств этого до сих пор попастоящему не осознали. Даже в Московской консерватории, на кафедре по народному творчеству до последнего времени не готовили специалистов фольклористов. Не лучше было положение и в других музыкальных вузах.

Количество профессионально сведущих научных работников по фольклору очень невелико. Между ними нет необходимой сплоченности, не выработан единый метод работы; проблемы изучения народной песни ни разу не подвергались широкому общественному обсуждению.

В Московской консерватории в течение нескольких лет работали два крупнейших специалиста но фольклору — К. В. Квитка и Е. В. Гиппиус. Но каждый работал своим методом, общего языка ни между собою, ни с другими своими сотрудниками они не нашли.

Метод кабинетного изучения народного творчества не мог удовлетворить искателя новых путей в фольклористике, Е. В. Гиппиуса. Ему хотелось бы охватить всё, что только соприкасается с фольклором. В эти последние годы он, одновременно с работой в консерватории и Институте этнографии Академии наук, был консультантом в Радиокомитете, председателем Комиссии по народному творчеству в Союзе советских композиторов, принимал участие во всех смотрах но музыкальной самодеятельности и народному творчеству.

Могло ли хватить сил, чтобы нести все эти работы в одиночку? Ясно, что, работая без коллектива, пытаясь все делать сам, он не содействовал в должной мере общему поступательному движению советской музыкальной фольклористики.

Когда весной нынешнего года развернулось широкое обсуждение теоретических ошибок советского музыкознания¹, Е. В. Гиппиус оказался объектом очень серьёзных обвинений.

Появились заметки в газетах «Труд» и «Вечерняя Москва», в которых излагалось выступление в Московском доме народного творчества хормейстера Любимова, обвинявшего Гиппиуса в «лжеучености», пропаганде «космополитического происхождения народной песни», «зачеркивании богатства русского песенного фольклора» и других такого же рода преступлениях. За этими заметками последовали обсуждения просветительной деятельности Гиппиуса — в Радиокомитете, педагогической — в консерватории, научной — в Институте этнографии Академии наук.

Ошибок в работах Гиппиуса было действительно много и ошибок серьезных, особенно в ранних его работах, конца 20-х — начала 30-х годов.

В своих первых статьях 1927–1928 гг. («Крестьянская музыка Заонежья» и «Культура протяжной песни в Заонежье», в сборниках «Искусство Севера») он рассматривал народную песню с позиций буржуазной фольклористики. В основу исследований был положен метод «сравнительного музыкознания». Народное творчество рассматривалось с точки зрения исключительно формальных обобщений в пределах этнических и расовых групп. Собирание и изучение песен рекомендовалось проводить без отбора их художественной ценности — «фиксировать при записи все звучащее». Изучались только местные стили, не делалось попыток определить единый национальный стиль русской народной песни.

Вдумчивое изучение работ И. Я. Марра о языке заставило Гиппиуса отказаться от своих порочных установок. В большой статье «Проблема музыкального фольклора» («Советская музыка», 1933, № 6) он решительно пересматривает свои прежние взгляды. Но в этой же статье появляются новые заблуждения — попытки объяснить явления народного творчества с позиций вульгарного социологизма. В статье рассматривается вопрос о «производстве» и «потреблении» музыки. Проводится мысль о том, что в основе своей русское народное творчество является «творческим переосмыслением» искусства господствующих клаюсов. Народная же песня у Глинки называется, «дворянским переосмыслением крестьянской песни». Но есть в этой статье и безусловно ценные положительные моменты —

это критика «романтических» воззрении на природу фольклора, пропагандировавшихся в свое время славянофилами. Гиппиус резко возражает против представления о ценности народной песни только как песни «гибнущей сгарины» и осуждает сетования некоторых фольклористов о том, что старинная песня «вытесняется напором городской пошлятины».

Казалось бы, отсюда неизбежно должно было вытекать требование подходить к песне не только с формальным анализом ее структуры, а прежде всего с точки зрения ее содержания. Но такого вывода в статье не было сделано.

К содержанию песни, — пока еще только содержанию ее текста, — Гиппиус в первый раз подходит во вступительной статье к сборнику лирических песен «Крестьянская лирика» (1935 г., изд. «Советский писатель»). Статья начинается с отрывка из очерка М. Горького, где он описывает выступление «вопленницы» Ирины Федосовой: «Любимый ты мой муу-женька-а-а»... Сила страшной, рвущей сердце тоски в этом вопле...». Слова великого писателя как бы заставляют Гиппичса по-новому вслушаться в народную песню. Правда, и в этой работе автор еще продолжал ошибочно утверждать, что русские народные эпические песни взяты народом от господствующего класса, только «творчески освоены» народными певцами. Но большим шагом вперед было то, что впервые он заговорил о песнях не как об абстрактных категориях, увидел в них отражение живой действительности. Статья начинается с «вопля», но Гиппиус уже слышит в песнях не только «плачи» и любовную лирику, но и революционные сдвиги в народном сознании — отзвуки крестьянских восстаний. образы их вождей. «Фольклор — отнюдь не неподвижный, застывший, особый вид творчества, как. его изображала старая романтическая фольклористика. В нем, как и во всяком художественном творчестве, идет бурная жизнь...». Для Гиппиуса это совсем новые слова и мысли.

В 1936 году в «Советской этнографии» появляется статья Гиппиуса «Интонационные элементы русской частушки» («Советская этнография», № 5–6). Эту статью можно по праву назвать одной из самых ценных работ советской музыкальной фольклористики. В ней Гиппиус в первый раз подробно рассматривает идейное содержание не только текста, но и музыки народной песни. Резко осуждает он пренебрежительное отношение к частушке, основанное на непонимании того, что в ней выражен «новый интонационный комплекс, связанный с новыми образами». Частушка — это новый этап русской народной музыкальной культуры: Напев и особенно инструментальные вариации на гармони, сопровождающие частушку, — одна из тех областей музыкального фольклора, которая достигла творческого расцвета именно в современности, как противопоставление старому нового содержания. Отсюда ее публицистический и зачастую остро полемический характер. В импровизациях гармонистов нередко проявляются высокое мастерство и оригинальность мышления, — это расцвет инструментального народного творчества. Вполне самобытны и разнообразны и напевы частушек. Совершенно неверны предположения об общности их с напевами четьтрехстрочных песен других народов.

Это все — новые мысли не только для Гиппиуса, но и для всей науки о народном творчестве, пикам раньше не высказывавшиеся.

В статье «Советская фольклористика за тридцать лет» («Советская этнография». 1947,№ 4), написанной Гиппиусом совместно с В. И. Чичеровым, как бы подытоживается эволюция взглядов Гиппиуса на народное творчество. Дается развернутая критика методов «сравнительного музыкознания», формалистических элементов в фольклористике, методов механического социологизирования, осуждается ранее признававшаяся Г иппиусом теория, будто народ перенимает свои песни от господствующие классов. Ретроспективному интересу к фольклору, как к «ожившей старине», противопоставляется интерес к нему, как живому, действенному явлению современности, отмечается огромное значение не только крестьянских, но и рабочих революционных песен и, особенно, новых, советских песен с современной тематикой — о Ленине и Сталине, о стахановцах... Проводится мысль о необходимости критического отношения к содержанию старинных народных песен.

В своей статье «О русской народной подголосочной полифонии» («Советская этнография», № 3 за 1948 г.) Гиппиус доказывает самобытность русской народной хоровой полифонии, разоблачает буржуазную концепцию о «сниженной культуре» в народном творчестве, отрицает предположения о решающем влиянии школы и цеокви па развитие многоголосной русской хоровой песни.

В течение ряда лет Гиппиус подготовил и издал ценные сборники народных песен: «Песни Пинежья», «Народные песни Вологодской области», «Народные песни о Ленине и Сталине», «Белорусские песни», популярный песенник «Русские народные песни». Давно подготовлена к печати, но лишь сейчас издается работа «500 русских песен» (подготовлена совместно с 3. Эвальд и Л. Лебединским). И в песенных сборниках в самом подборе материала отразилась та же эволюция взглядов Гиппиуса.

В «Песнях Пинежья» (сборник составлялся в конце 20-х годов) внимание было сосредоточено исключительно на старинной крестьянской песне. Из новых песен даны лишь три частушки.

В предисловии к сборнику «Народные песни Вологодской области» уже говорится о том, что экспедиция, собиравшая песни, «сосредоточила внимание прежде всего на выявлении нового советского Фольклора». Однако и здесь эта задача выполнена еще далеко не достаточно. Первый раздел — «Быт колхозной деревни» — занимает очень незначительную часть сборника. Основное содержание его — это «Быт старой деревни» и «Любовная лирика».

Так же мало образцов современного фольклора и в сборнике «Белорусские «песни».

Но среди составленных Гиппиусом сборников есть два, в которых эта задача выполнена в полной мере. Это сборник «Народных песен о Ленине и Сталине» и «Песенник».

Сборник «Народных песен о Ленине и Сталине», вышедший в том же 1938 году, что и «Песни Вологодской области», — одна из лучших работ Гиппиуса. На семнадцати языках, в семнадцати различных «интонационных комплексах» отражены яркие образы великих вождей советского народа. Каждая из 20 песен