Выпуск № 4 (115) | 1948 - страница 36

силу скромности своей, скн не всегда хотел предавать гласности свои сокровенные мысли. С другой, — его не удовлетворяла форма записи, ибо он всегда добивался большей ясности и точности формулировок. Думаю, что его мучила и известная неуверенность в непреложности высказываемых им положений. У него была удивительно гибкая и подвижная натура: за небольшой период времени он уже уходил вперед, и многое из старого, зафиксированного на бумаге, его не удовлетворяло.

Тем большую ценность представляет собой публикуемый конспект.

Разумеется, конспект сравнительно небольшого (рассчитанного на один час) доклада не мог охватить всех вопросов, связанных с исполнительской и педагогической деятельностью такого крупного художника, каким был К. Н. Он даже не отражает всех принципов его искусства; он дает лишь частичное представление о взглядах К. Н. на искусство исполнения и педагогику¹.

Было бы неправильно поэтому придавать конспекту сколько-нибудь исчерпывающее значение, чего не имел в виду и сам К. Н. Строго говоря, перед нами не отделанная до конца работа, а набросок для устного доклада, дополняемый автором в процессе изложения. Об этом свидетельствует отсутствие в нем таких важных для К. Н. вопросов, как проблемы органического мышления, целого и деталей, первого и второго плана исполнения, речевой фразировки, проблема соразмерности в искусстве и др. Об этом отчасти свидетельствует и самая форма изложения: не все мысли закончены и приведены в систему, не всё стилистически отточено, кое-что обрывается на полуслове. Тем не менее повторяю, эта незавершенная работа имеет исключительно важное значение и ценность. Здесь мы находим мысли, которые К. Н. неоднократно развивал и в публичных, и в личных беседах, и в классе, во время занятий с учениками, причем эти мысли выражены им лаконически, в заостренной форме. Здесь он не ощупью ищет дорогу, не сбивается, не противоречит самому себе, здесь он, пусть в форме шероховатой и незаконченней, излагает свое художественное credo, которое сложилось у него в результате многолетней исполнительской и педагогической деятельности.

В сущности, этот конспект как бы подытоживает богатейший художественный опыт К. Н. является своеобразным резюме ряда его воззрений, дающих живой толчок нашему уму и воображению. Это как бы экстракт личных переживаний и исканий большого художника впитавшего в себя лучшие традиции русского пианистического искусства. Конспект показывает, что К. Н. стремился к рассмотрению исполнительского (а также педагогического) процессаво всей его полноте, целостности и всесторонности; свидетельствует о постоянной изменчивости исполнительских и педагогических установок К. Н. (новое содержание — новые средства); подчеркивает с большой настойчивостью тот взгляд, что искусство исполнения есть искусство творческое и действенное, а не пасоивно-созернательное; в то же время предостерегает от исполнительского самоуправства, редакторских искажений, непродуманной импровизационности (в основе исполнения лежит ясный и четкий план, чертеж исполнения). Конспект свидетельствует о высокоидейном, реалистическом понимании музыки как своеобразного естественного языка, способного изображать и воссоздавать жизнь во всех ее проявлениях. Он говорит о том, что музыка не есть нечто застывшее, что в ней всё движется, всё одушевлено, и в соответствии с этим рассматривает текучесть, «горизонтальное слушание», как краеугольный камень исполнительского искусства. Конспект очень ярко характеризует отношение К. Н. к проблеме авукоизвлечения, выдвигая на первый план проблемы «пения на фортепиано», «звуковой перспективы» и «звукового колорита». Он дает представление и об отношении К. Н. к отдельным композиторам (авторы «свои» и «чужие») и намечает периодизацию в развитии его исполнительского искусства. Наряду с этим он содержит и постановку вопроса об образности исполнения (представления и аналогии, играющие роль «рабочих гипотез»). Наконец, конспект напоминает о том, что жизненный и творческий путь К. Н. был трудным, извилистым, но вернйм путем, что в этом пути были своя закономерность и непреклонная логика.

Таким образом, значение конспекта далеко выходит за пределы чисто биографического интереса, в небольшую схему здесь влито живое содержание; он, несомненно, имеет большую практическую цеиность. Тот, кто подойдет к нему серьезно и вдумается в существо содержащихся в нем положений, получит немало полезных сведений и советов для своей деятельности. Так как конспект неоднократно подвергался правке, причем один раз был прокорректирован самим К. Н., то опубликование его в рукописи вряд ли целесообразно. Он печатается по исправленному и отредактированному экземпляру (в целом одобренному К. Н.), но с учетом всех особенностей и стиля автографа. Последний в данном случае является как бы первоначальным вариантом конспекта, и все ссылки на него даются в специальных комментариях. Там же даны я все примечания как формального характера, относящиеся к построению автографа, зачеркнутым и восстановленным местам, соотношению различных вариантов, так и по существу, пояснения и дополнения к изложенным в конспекте положениям. Всё, привнесенное мною в текст, заключено в прямые скобки; в прямых же скобках даны слова, оставшиеся в рукописи недописанными; все зачеркнутое в автографе и восстановленное при публикации (там, где это не нарушало цельности и связности текста), а также все случайно опущенные места заключены в двойные скобки. Положения, имеющие характер заголовков, набраны курсивом.

_________

¹ Полное, всестороннее освещение этих взглядов дано мною в монографии: «К. Н. Игумнов Жизнь и творчество». — Я. М.

Моя педагогика теснейшим образом связана с моим исполнительством, и это обусловливает отсутствие стабильности в моих педагогических установках ¹.

Жизнь вносит коррективы в художественные взгляды. Новое содержание [вызывает] новые средства².

Первые шаги, [эпоха Орлова,] эпоха Оборина, эпоха Флиера, М. Гринберг, последние годы, — в каждый из этих периодов я занимался по-разному. Нет догматической системы педагогических взглядов. Плохо ли это?³ .

((Говорить о моих исполнительских взглядах — [это] значит говорить о содержании проводимой мною педагогической работы)).

Автор и исполнитель. Необходимо подчеркнуть значение исполнительского творчества. Авторский текст [лишь] архитектурный чертеж. Разгадка и выполнение его — [в этом] роль исполнителя. Основой для исполнительского творчества являются все авторские (но не редакторские) указания (темп, лиги, динамика)⁴.

Музыка — язык. Музыкальное исполнение есть связный живой рассказ — [рассказ] интересный, развивающийся, в котором [все] звенья связаны друг с другом, [все] контрасты закономерны. Для этого необходимо уметь горизонтально мыслить, необходимо каждое гармоническое звучание рассматривать не в отдельности, не как нечто самодовлеющее, ((не смаковать [его] в одиночку)), а иметь в виду его функциональное значение и, только исходя из этого, придавать ему трт или иной характер⁵.

К ткани [музыкального произведения] необходимо подходить полифонически, чувствуя движение голосов, соподчиняя голоса по степени их значимости и соблюдая звуковую перспективу, так сказать, инструментуя музыкальную ткань. Умение соподчинять гармонические голоса — это и есть фортепианная инструментовка⁶.

Нужно не только, как говорят, «слушать себя»; нужно [еще] слышать каждую деталь в присущем ей значении, в связи с предшествующим и последующим.

Горизонтальное слушание, о котором идет речь, обеспечивает непрерывность и связность рассказа-исполнения, его логику, освобождает от вялости, неопределенности, помогает избежать подчеркивания подробностей, отвлекающих внимание слушателя от главного, [помогает] избежать украшательства⁷.

Однако, мало только связно и толково рассказать; надо еще и придать интерес рассказу. Для этого нужна динамика органически развивающаяся, нужны логически [обоснованные] правдивые и разнообразные интонации, нужно умение видоизменять их при повторении фразы, не искажая ее смысла; всего же более необходимо чувство ритма, позволяющее объединить в органическое целое планомерные отклонения от основного темпа и заставляющее ((всегда)) своевременно возвращаться к основному темпу. Средний темп необходим⁸.

Колоссальная роль колорита [в фортепианном исполнении].

[Звукоизвлечение ]. Туше и удар⁹. Условием правильного звукоизвлечекия являются: 1) свободное распоряжение своим телом; 2) оправданность и скупость движений; 3) отрицание фиксации и [заранее] подготовленной формы руки.

Разъединенность пальцев¹⁰. Каждый палец, будь то в мелодии, в пассаже или аккорде, должен осознавать свою ответственность, ((исполнять свой долг,)) быть активным и подчиняться задаче соседнего пальца и интересу целого. Для этого необходима продуманная апликатура.

Разнообразие положений руки обеспечивает богатство фортепианных красок.

Вред подготовленной формы руки, стандартизации этой формы: это приводит к однообразию звучаний.

Не должно быть зажатости локтя и плеча. Важность приподнятости первого пальца. Рука не должна быть, однако, расслабленной. Умение организовать руку в зависимости от ситуации, кратковременно фиксируя ее и затем освобождая^11.

Играть на фортепиано нужно как можно ближе к клавиатуре, как бы переступая с пальца на палец; в кантилене, аккордах и тянущихся звучаниях

Содержание
Увеличить
Как книга
Как текст
Сетка

Содержание