Выпуск № 4 (115) | 1948 - страница 3

жет быть, только после Постановления поняли, что их музыка должна звучать для ©сего народа, что забота о музыкальном воспитании масс самая высокая и ответственная задача «высококвалифицированных» музыкантов.

В деле высшего музыкального образования предстоит решительный поворот. Среди молодых музыкантов, как и среди их старших собратьев, была распространена «теория» о том, что искусство наших дней может быть не понято нашими современниками, было желание «отгородиться от народа, от критики советской общественности». Близорукие молодые снобы тоже верили, что они выше «не доросшего» до понимания их музыки народа, что он «поймет их через столетия». Будущие «инженеры человеческих душ» не видели перед собою тех, к кому обращено их искусство, — строителей коммунизма, ждущих от музыки глубоких идей, вдохновенных эмоций, связанных с радостью труда и борьбы.

Пусть не думают профессора и студенты, что задачи, поставленные народом и партией, выражающей его лучшие думы и желания, снижают требования к технике и умению будущих мастеров искусства. Наоборот! Необходимо быть большим мастером, чтобы передать в музыке действительность нашей советской эпохи, величественные образы скромных советских людей и грандиозные исторические события, знаменующие приближение эры коммунизма. Композиторы-формалисты кичились своим техническим мастерством, но как они суживали понятие мастерства по сравнению с высокими задачами подлинного, нужного людям искусства! Неудивительно, что вместо идейного воспитания советского музыканта наши консерватории сплошь и рядом ставили во главу угла обучение ремесленным навыкам. Выпускники консерваторий вступали в жизнь недостаточно вооруженными (против влияний буржуазной идеологии, против низкопоклонства по отношению к упадочной музыке Запада, против гнилой теории «искусства для искусства» и культа «техники ради техники».

Важнейшей задачей консерваторий является воспитание у студентов партийного отношения к искусству и чувства ответственности за успехи и процветание нашей музыкальной культуры. Упорную работу студентов над приобретением знаний должны вдохновлять творения великих классиков и задачи дальнейшего развития классического искусства, указанные Постановлением ЦК ВКП(б). Пора покончить с равнодушием к вопросам эстетики, с обывательским убеждением, что «о вкусах не спорят». Вся история музыкальной мысли была спором о вкусах, спором передовой реалистической эстетики с затхлой антинародной эстетикой упадка, с эстетикой ремесленничества и безидейноети. Под знаменем социалистического реализма сражаются с формалистическими «вкусами» музыканты Советской страны.

В коренной перестройке нуждается работа, проводимая консерваторскими кафедрами основ марксизма-ленинизма. В настоящее время она, как правило, оторвана от живой художественной практики и находится на невысоком теоретическом уровне. Между тем влияние кафедры основ марксизма-ленинизма должно* глубоко проникать в преподавание основных предметов учебного курса, воспитывая марксистски-образованных, мыслящих музыкантов. Без овладения марксистсколенинским методом и студентами и профессорами специальных музыкальных дисциплин нельзя освободить музыкальные вузы от «пагубных влияний» «порочного антинародного., формалистического направления» в музыке. Связь техники, мастерства с содержанием искусства может раскрыть только «наука наук» — теория Маркса — Энгельса — Ленина— Сталина.

Постановка музыкального образования в советских консерваториях коренным образом отличается от условий царской России.

В дореволюционных консерваториях и музыкальных училищах «Императорского Русского музыкального общества» лозунг «музыка для народа», естественно, не мог ставиться. Попытки приблизить музыку к массовой аудитории, — созданные после революции 1905 года народные консерватории, музыкальные кружки при рабочих курсах, при университете им. Шанявского, работа с крестьянами в опытной школе Шацких, опыты В. С. Серовой, А. А. Оленина и В. Д. Поленова, — были начинаниями немногих самоотверженных энтузиастов. Каждое из них находилось под неусыпным наблюдением «высокого начальства», готового в любой момент пресечь эти «крамольные» деяния. Музыканты же 0 большинстве своем смотрели на эти начинания, как на что-то дилетантски несерьезное, недостойное внимания настоящего профессионала. Обычный вопрос был: «Это народная или настоящая консерватория?».

Одной из первых задач советских учреждений после Октября было добиться того, чтобы «народное» стало вместе с тем и самым «настоящим». Тогда же, в первые годы, была создана широкая сеть «народных музыкальных школ», началась работа по распространению общего музыкального образования и массового музыкального просвещения, издание массовой музыкальной литературы. В консерваториях и музыкальных училищах были организованы инструкторско-педагогические отделы и факультеты, введена производственная практика студентов в общеобразовательных школах и рабочих клубах.

Памятны и грубые искажения в этой области. Например, своеобразные «реформы» учебного плана Московской консерватории в начале 30-х годов. Для музыкально-теоретического цикла был изобретен некий «комплекс», в котором все исторические и теоретические дисциплины соединялись в нечто единое. Студенты, обучавшиеся по плану этого «комплекса», не овладевали ни историческими, ни теоретическими дисциплинами, получали только какой-то общий взгляд на них. Тогда же была сделана попытка ввести своеобразный вид производственной практики, — на целое полугодие в течение каждого учебного года, — которой должны были заменяться систематические занятия.

Но, исправляя искажения, порой совершали другую, обратную ошибку. Так, например, одновременно с ликвидацией нелепых «реформ» Московской консерватории в ней были закрыты инструкторско-педагогический и музыкально-этнографический факультеты.

В 1942 году были ликвидированы музыкально-педагогические факультеты Московской консерватории и ряда других консерваторий и музыкальных училищ и, значит, уже окончательно прекращена подготовка специалистов с высшим музыкальным образованием по массовому музыкальному просвещению.

Еще раньше Главное управление учебных заведений Комитета по делам искусств распорядилось прекратить работу в Центральном заочном музыкально-педагогическом институте. Институт был переведен на консервацию, хотя это было единственное в СССР учебное заведение, дававшее переподготовку музыкантам-педагогам. В момент ликвидации института в нем вместе с его филиалом в Ленинграде училось свыше 1 500 студентов.

Уже в послевоенные годы ГУУЗ были одобрены новые программы консерватории, с грубыми идеологическими ошибками, против которых возражали все прогрессивные педагоги консерватории. Дефектность

Содержание
Увеличить
Как книга
Как текст
Сетка

Содержание