два раза? Безусловно, нет, хотя длительное пребывание под педагогическим надзором и имеет свои положительные стороны.

Напрашивается вывод, что система музыкального образования построена не вполне удовлетворительно и нуждается в реформе.

Детские музыкальные школы, дающие только общее музыкальное образование, должны перейти на полный хозрасчет и самоокупаемость, а детские музыкальные школы при училищах — полностью профессионализированы и уравнены в правах с училищами¹. В эти школы должны приниматься дети, имеющие не только явно выраженные профессиональные музыкальные данные, но и профессиональную целеустремленность — волю и желание стать музыкантами. Тогда училища будут обеспечены полноценным приемом.

Срок обучения в музыкальных училищах при надлежащей постановке дела не должен превышать трех лет. В этом случае страна будет получать музыкантов средней квалификации, с общим образованием в объеме девятилетки, в возрасте 17−19 лет. Значительно следует расширить сеть музыкальных школ-десятилеток. Во всяком случае они должны быть при каждой консерватории.

Подготовку вокалистов и хормейстеров средней квалификации должны выполнять хоровые училища. Сеть их нужно значительно расширить и принимать в них не только мальчиков, но и девочек. Шансов сохранить голос после мутации у них даже больше, чем у мальчиков. Хоровые училища будут выпускать вокалистов и хормейстеров средней квалификации, с общим образованием в объеме десятилетки и тоже в возрасте 17−18−19 лет. Хормейстеров должны готовить также и музыкальные училища обычного типа².

Возникает вопрос, зачем принимать в училища лиц 20, 25 и 30 лет? Нам кажется, что в этом отношении правила приема устарели. Не учитываются успехи народного образования и значение культурной революции, происшедшей в нашей стране. Очевидно, в училища следует принимать лиц от 14 до 18 лет и делать исключение только для вокалистов, так как голос обнаруживается в более позднем возрасте.

Окончившие училища молодые музыканты идут на работу и только через два-три года, обогащенные жизненным и производственным опытом, держат экзамен в консерваторию.

В консерватории следует принимать лиц в возрасте от 17 до 25 лет³, имеющих общее образование в объеме десятилетни и специальное в объеме училища или музыкальной десятилетки. Лица 17−18 лет — это воспитанники музыкальных десятилеток, лица старше 17−18 лет — воспитанники музыкальных училищ, проработавшие несколько лет на производстве.

Сокращение сроков обучения, которое будет достигнуто в силу изжития многопредметности, повторного прохождения дисциплин и благодаря профессионализации детских музыкальных школ, а также предлагаемое изменение возрастных норм для поступающих, безусловно, снизят и отсев, процент которого очень высок в музыкальных учебных заведениях.

А главное, театры, концертные организации и другие учреждения получат исполнителей в цвете молодости. Удлинится артистическая жизнь музыканта.

В Постановлении ЦК ВКП(б) об опере «Великая дружба» В. Мурадели указано, что «порочное, антинародное, формалистическое направление в советской музыке оказывает также пагубное влияние на подготовку и воспитание молодых композиторов в наших консерваториях и, в первую очередь, в Московской консерватории (директор т. Шебалин), где формалистическое направление является господствующим. Студентам не прививают уважение к лучшим традициям русской и западной классической музыки, не воспитывают в них любовь к народному творчеству, к демократическим музыкальным формам. Творчество многих воспитанников, консерваторий является слепым подражанием музыке Д. Шостаковича, С. Прокофьева и др.

Проведенное вскоре после Постановления обследование Московской консерватории ярко проиллюстрировало это указание.

Нам пришлось прослушать сочинения почти, всех студентов композиторского факультета. Творчество молодых композиторов произвело на члено-в комиссии удручающее впечатление. Видно, что на идейно-эмоциональное содержание их произведений педагоги не обращали никакого внимания. В этой сумрачной, подавленной музыке совсем не чувствуется дыхания современности. Студентов привлекают по преимуществу абстрактные, инструментальные формы. Характерно, что при обращении к конкретным музыкальным жанрам — песне, маршу, танцу, музыке к спектаклю — они вдруг переходят к грубому примитиву, пользуются вульгарными, пошлыми интонациями. В вокальных произведениях студенты нередко обращаются к текстам поэтов-декадентов — вплоть до Бодлера. Влияние аполитичного, формалистического воспитания чувствуется буквально во всем.

Студенты композиторского факультета абсолютно не -интересуются фольклором и русской музыкальной классикой. Руководитель кафедрьг народного творчества профессор Гиппиус рассказал, что студенты-композиторы стоят у него на последнем месте по успеваемости. Их отношение к «народному музыкальному творчеству пренебрежительное, высокомерное.

Студенты-композиторы почти не посещают курса истории русской музыки. Многие, по неизвестным причинам, были освобождены руководством от посещения. На лекцию приходят два-три человека, стоят у рояля, разговаривают. Было установлено, например, что студент

_________

¹ Уравнять в правах нужно и педагогов музыкальных школ и училищ, так как первые годы обучения музыке не менее ответственны, нежели последующие.

² Жизнь выдвигает еще одну заслуживающую внимания форму подготовки вокалистов и хормейстеров — это детская хоровая школа-семилетка. Первая ласточка — хоровая школа в Арзамасе, Горьковской области.

³ Некоторую льготу опять-таки можно сделать только для вокалистов.

Борис Чайковский не знает одной из самых популярных симфоний своего гениального однофамильца — четвертой!

Мало того, что студенты-композиторы не изучают демократических жанров, почти не пишут опер, ораторий, кантат, хоров, массовых песен. Характерно, что конкурсы на сочинение песен к 30-летней годовщине Октябрьской социалистической революции и Советской Армии провалились. Попытки отдельных лиц обратиться к реалистическим жанрам встречали активное сопротивление.

Это печальное положение является не только результатом неправильного воспитания и руководства студентами со стороны педагогов и дирекции, но и результатом формалистических Ошибок и формалистических тенденций в программах музыкальных учебных заведений.

Проявления формализма в педагогической практике, — ив музыкально-теоретических, и в исполнительских дисциплинах, — многообразны. Первый и самый крупный, смертный грех формализма — забвение мелодии. Нужно сказать, что мелодия предается забвению не только в классах теории и композиции, но и в исполнительских, в частности, фортепианных классах.

Фортепиано зачастую трактуется как ударный инструмент; многие педагоги, думая больше о внешней виртуозности, забывают о том, что пассаж чаще всего бывает связан с мелодией. Недавно в отчетном концерте Рязанского музыкального училища студентка IV курса, исполняя первую часть фортепианного концерта Аренского, играла широкую, певучую вторую тему концерта с резкими рывками, с паузами, разрывая единую мелодическую линию, и педагог не обратил никакого внимания на этот недостаток.

Может быть, преждевременно ставить вопрос о создании учебника мелодики и введении курса мелодики в вузах, но несомненно одно, что в преподавании теоретических и исполнительских дисциплин вопрос о мелодии должен быть в центре внимания.

По-новому должно быть поставлено и преподавание гармонии. Изучение гармонии в пределах мажора-минора и четырехголосной хоральной фактуры в наше время абсолютно недостаточно. Надо изучать все существующие и оправдавшие себя в художественной практике лады, и в первую очередь русские народные лады. Этот вопрос имеет большое значение и для исполнительских отделений и факультетов. Так, например, педагоги-вокалисты обычно заставляют студентов «распеваться» только на мажорном тоническом трезвучии и доминантсептаккорде. Вокализы также не выходят за пределы традиционного мажора-минора. В результате, встретившись с каким-нибудь старинным или народным ладом, певец не может правильно интонировать, так как он не слышит гармонии и не понимает лада.

Абстрактно, схоластически поставлено преподавание полифонии. Дело ведь заключается не в том, чтобы научиться писать фуги в стиле Баха. Копирование готовых, существующих форм — дело не сложное и доступное даже лицам, не обладающим творческими способностями. При таких «установках» композитор не получает знаний и навыков, необходимых для решения новых, сложных творческих задач. В частности совершенно не изучается полифония русской народной песни, полифония русских классиков.

Для композиторов, вокалистов и историков необходимо ввести «курс музыкальной драматургии». Материал для создания такого курса имеется очень обширный.

В преподавании сольфеджио до сих пор еще не изжит западноевропейский уклон. Бывают случаи, когда студент, бегло читающий с листа примеры учебника, не может спеть простой русской песни из сборника Балакирева, так как в ней встречается натуральный вводный тон, к которому он не привык.

Проявлением формализма в музыкальном образовании является и существующая недооценка хорового пения.

Большой, сложной работы потребует переработка программ и учебников по истории русской и западноевропейской музыки. Существующие программы и учебники страдают недооценкой русской музыкальной классики и народного творчества, апологетическим отношением к творчеству западноевропейских композиторов и формалистической музыке.

Все это обязывает к большой и напряженной работе. Однако Главное управление учебных заведений Комитета по делам искусств при Совете Министров СССР, призванное разрабатывать и утверждать учебные планы и программы, перестраивается очень медленно. К новому учебному году учебные заведения не будут иметь пересмотренных, переработанных программ и репертуарных списков.

Выдвигаемые жизнью вопросы реорганизации структуры и изменения направленности учебновоспитательной работы в музыкальных учебных заведениях в духе исторического Постановления ЦК ВКП(б) об опере «Великая дружба» В. Мурадели должны быть решены полностью, до конца и безотлагательно.

Заметки о музыкально-теоретическом образовании

Л. Кулаковский

Постановление ЦК ВКП(б) от 10 февраля 1948 года призывает работников музыкального фронта выявить и выкорчевать пережитки буржуазной идеологии и проявления формализма на всех участках советской музыкальной культуры. Однако идея эта еще не всеми музыковедами осознана. На собрании композиторов и музыковедов Москвы и на Всесоюзном съезде композиторов руководящие теоретики-педагоги предпочли обойти молчанием вопрос о борьбе с формализмом в такой важной области, как школьное и вузовское преподавание музыкаль-