в камерном концерте и фортепианный концерт Хачатуряна — в симфоническом. Выступивший в симфоническом и сольном концертах молодой скрипач Ю. Ситковецкий зарекомендовал себя как вдумчивый артист, с уклоном в виртуозность, с легкой и чистой техникой. Подлинным художником показала себя пианистка Мария Гринберг. Надолго запомнились в ее интерпретации песни Шуберта — Листа, органная прелюдия и фуга Баха — Бузони и особенно труднейшие вариации Паганини — Брамса.

Этими именами исчерпываются гастрольные концерты в Киеве за 1946/47 год. Местные исполнительские силы проявляют себя в весьма незначительной степени. Это относится, главным образом, к инструменталистам, пребывающим в течение значительного времени в состоянии непробудной спячки. Наличие в Киеве многочисленных музыкантов — лауреатов различных конкурсов — не меняет общей картины: наши исполнители по-прежнему отмалчиваются, предпочитая выступать по радио или в клубе, а не на большой эстраде. К сожалению, Комитет по делам искусств, видимо, весьма мало озабочен этим обстоятельством. Давно пора было бы разрешить вопрос о широком использовании в Киеве местных исполнительских сил, среди которых есть талантливые, многообещающие музыканты: назовем хотя бы скрипачей Н. Будовского, И. Штерна, пианиста Р. Гиндина и других. Из вокалистов, давших интересную программу, отметим Б. Гмырю, чуткого художника, глубоко и тонко передающего стиль исполняемого. Отдельно следовало бы поговорить о деятельности квартета им. Вильома, плодотворно и с успехом выступающего, несмотря на весьма плохую организацию дела пропаганды камерной музыки в Киеве. Наши концертные организации продолжают проявлять непонятное равнодушие к этому участку музыкального фронта. Попытка Союза советских композиторов наладить это дело совместно с консерваторией мало к чему привела. Два камерных концерта за сезон — результат более чем скромный.

Следующий и притом исключительно важный участок музыкальной жизни — радио. По своим количественным показателям пропаганда советской музыки средствами музыкального вещания в известной мере может удовлетворить тем требованиям, которые вытекают из постановлений ЦК партии, но качество этой пропаганды находится на недостаточно высоком художественном уровне. Значительное место в передачах Украинского радиокомитета занимает симфоническая музыка. В тех случаях, когда она передается в механической записи, качество исполнения не оставляет желать лучшего. Но когда в эфир передается музыка в живом исполнении симфонического оркестра радиокомитета, то даже рядовой любитель музыки замечает нечистоту строя (особенно в духовой группе), серую звучность, вялость динамики. Дело усугубляется плохой акустикой радио-студии. На качестве исполнения сказывается также отсутствие плана в составлении программ и торопливость при разучивании новых, нередко весьма сложных произведений.

Вывод ясен. Музыкальный сектор Украинского радиокомитета нуждается в реорганизации и привлечении крупных музыкантов. Ведь приглашаются на отдельные, «разовые» концерты на радио пианисты, скрипачи, вокалисты, не работающие в штате! Почему же за все время существования симфонического оркестра туда не приглашались опытные дирижеры, которые могли бы довести качество исполнения оркестра до необходимого художественного уровня? Известно, что многие первые исполнения произведений советских композиторов проходят именно здесь, и тогда особенно обидно слушать неряшливую интерпретацию, искажающую самый облик исполняемого. Немалая доля вины падает также на руководство Украинского Союза композиторов и на самих композиторов, проявляющих недопустимо малую требовательность. Необходимо возобновить деятельность Художественного совета при Музсекторе, где все вопросы качества программы и исполнения подвергались бы обсуждению. Укоренившаяся сейчас уверенность в том, что любая интерпретация, даже самая «приблизительная», сойдет безнаказанно, деморализующе действует на исполнителей.

Переходя к оценке деятельности Союза советских композиторов и его отдельных членов, приходится признать, что, имея ряд творческих удач в целом, композиторы Украины еще не работают достаточно интенсивно и подчас явно отстают от требований, диктуемых жизнью. Снижение активности наблюдается в работе над массовыми жанрами. Героические песни, отражающие пафос строительства и борьбу советского народа, пишутся в недостаточном количестве, и качество их стоит не на должной высоте. Появляется много стандартных и трафаретных произведений, в которых творческая мысль заменяется «деланием» музыки невысокого полета, малой профессиональной выучки. Немало песен пишется «холодной рукой» и с холодным сердцем, пишется с уклоном в чуждую нам область узко-личных настроений. Композиторы, сочиняющие для эстрады, радио, кино, авторы музыкальных комедий, как правило, не показывают свою продукцию на творческих собраниях союза; в этой области процветает халтура, за которую союз должен нести известную ответственность. С другой стороны, в области крупных форм (оперной, симфонической и камерной музыки) налицо ряд интересных явлений. Расширение идейного кругозора наших композиторов, большая, чем раньше взыскательность к чистоте музыкального языка позволили создать произведения, стоящие на значительной высоте. Отметим струнный квартет Г. Таранова, оперу

Г. Жуковского «Честь», прошедшую в Киевском театре оперы и балета им. Шевченко, оперу М. Меитуса «Молодая гвардия». Украинских композиторов иногда упрекают (в частности, В. Виноградов в статье, напечатанной в № 4 «Советской музыки» за 1947 год) в традиционности и нивелировке музыкального языка; в творчестве некоторых товарищей имеются тенденции подобного рода и хотя эти явления, быть может, не типичны для киевской творческой организации в целом, но забывать о них не следует. Не приходится отрицать, что в нашей среде следовало бы смелее ставить проблемы новаторства и поисков новых выразительных средств, всемерно преодолевая ограниченность творческого метода, связанного с чрезмерным увлечением фольклором ц с односторонним его показом. Решительный поворот большинства украинских композиторов к коренным вопросам современности еще не наступил, и то, что сделано до сих тор в этой области, — лишь первые шаги.

Союз советских композиторов Украины, в целом, не завоевал еще подобающего ему места в культурном строительстве; влияние союза еще явно не достаточно, хотя бы по сравнению с другими творческими организациями Киева. Вина здесь в значительной степени лежит на правлении союза, не проявляющем должной активности. Музыковедческая мысль в союзе почти совершенно не заметна. А никогда еще, пожалуй, не ощущалась такая потребность в научном осмысливании творческой практики, как в наше время, богатое переживаниями и событиями. К сожалению, обсуждение новых произведений в ССКУ до сего времени сводилось в основном к вопросам технологии, с примесью изрядной «вкусовщины». Острота чутья, принципиальность в борьбе за высокие идеалы полноценного советского искусства, за его идейную значительность и глубину подменивались поверхностными критическими замечаниями. Что, кроме досады, может вызвать такое обсуждение, когда автору говорят, что Allegro, мол, необходимо увеличить, a Andante уменьшить, и ни словом не упоминают об идее произведения, его стиле, мелодической линии, гармоническом языке? Какие поучительные уроки для себя вынесет автор из такого обсуждения?

Наша музыкальная критика не боролась с недостатками в творчестве отдельных товарищей, не вскрывала идейного содержания музыкальных произведений, не указывала во-время пути к перестройке, не выдвигала советской тематики как ведущего начала.

ССКУ в очень малой степени связан с другими творческими союзами Украины (Харьков, Львов, Одесса) и совершенно оторван от Оргкомитета ССК СССР. Последнее Обстоятельство весьма отрицательно сказалось на всех участках работы, особенно же на пропаганде и показе творчества украинских композиторов в центре. Ненормально положение с нотным издательством на Украине, далеко отстающим от самых скромных требований. Неудовлетворительно обстоит дело и с изданием украинских произведений в Москве. Если Музгиз в этом отношении и шел навстречу, хотя в очень небольших дозах, то помощи от издательства Союза советских композиторов в Москве мы не видели и не чувствовали за все эти годы. Достаточно сказать, что издательство ССК не выпустило ни одного произведения украинских композиторов.

Наша картина музыкальной жизни Киева была бы неполна, если бы мы не остановились на деятельности Киевского Академического театра оперы и балета. До сего времени репертуар театра не блещет ни актуальностью тематики, ни оригинальностью новых постановок. Советская тематика, кроме оперы «Честь», все еще ожидает своего воплощения, которое осуществится, невидимому, к юбилейным дням, когда вся страна будет праздновать великую дату — 30-летие советской власти. Пока же «пробиться» на сцену театра новому произведению почти невозможно. В связи со сменой художественного руководства в самое последнее время здесь намечаются определенные изменения, которые, повидимому, дадут положительный результат.

Киевский театр музкомедии, репертуар которого также не отличается ни оригинальностью, ни тем более актуальностью, осуществил в этом сезоне постановку пошловатой оперетты Н. Богословского «Одиннадцать неизвестных». Только потерей художественного чутья можно объяснить постановку этой музыкальной «стряпни», претендующей на значительность темы.

Говоря о многих недостатках в музыкальной жизни Киева, нельзя пройти мимо организации, которая в большой степени обязана следить за постановкой всего дела: речь идет об Украинском Комитете по делам искусств, в частности, о музыкальном отделе Комитета. Замкнувшись в рамки ведомственных интересов, Комитет и его музыкальный отдел по сути дела занимались до недавнего времени лишь последующей регистрацией музыкальных явлений.

Изменения, осуществленные в руководстве Украинского Комитета по делам искусств, несомненно послужат на Пользу общему делу, и искусство Советской Украины придет к 30-летию Октябрьской революции с достойными этой великой даты творческими показателями.

г. Киев

М. Гозенпуд