представляется обреченной на неудачу, так как единой, научной терминологии не может быть там, где эмпирический материал лишен достаточно научного обобщения, где до сих пор не только не разрешены, но в ряде случаев конкретно не поставлены некоторые основные проблемы вокальной недагогики (стиль и техника, психология певца, развитие навыков и т. д).

В связи с подобным положением следует иначе, чем обычно представляется, поставить вопрос об общем направлениии исследовательской работы, и в частности о повышении квалификации научных работников и педагогов-практиков. Обычно это предложение адресуется только педагогам-практикам, причем под повышением квалификации разумеется усвоение педагогами конгломерата анатомо-физиологических, акустических и гигиенических сведений о голосе певца. Необходимо со всей решительностью подчеркнуть доказанную практикой несостоятельность подобного решения вопроса. Прежде всего вокальная педагогика, как дисциплина социальная, не может быть обоснована только естественнонаучно, как это пытаются делать представители преобладающего в литературе физиолого-акустического направления. Привлечение научных данных из областей музыкально-исторической, историко-педагогической, музыкально-теоретической и т. д. не менее важно, чем использование естественнонаучных данных. Значение последних очень велико, но в том виде, в котором анатомо-физиологические и др. сведения обычно преподносятся педагогам, они не достигают цели — теоретического вооружения практики. Происходит это потому, что все эти данные излагаются в отвлеченном естественнонаучном аспекте, тогда как они должны быть изложены в плане конкретно-педагогическом. Характерно то обстоятельство, что психоневрологическая сторона вопроса, а в связи с этим и психология певца совершенно оставляются в стороне, тогда как для педагогики важно как раз психологическое опосредствование анатомо-физиологических и акустических основ пения.

Таким образом, вопрос о повышении квалификации следует ставить и шире и глубже. В повышении квалификации нуждаются не только педагоги-практики, но и теоретики, например, те врачи-ларингологи, которые хотят действительно научно помочь педагогике. Для этого нужно конкретно освоиться с ее спецификой, которой, зачастую, например, врачи не владеют и поэтому добросовестно заблуждаются, полагая, что дают педагогической теории то, что ей нужно.

Подобная оценка положения с общетеоретической точки зрения представляется несомненной. В связи с этим крайне интересно проследить те тенденции развития, которые возникают в научных работах советских авторов, изучающих вопросы пения.

За последний год в советской научной литературе, относящейся к пению, мы можем констатировать ряд теоретических сдвигов, наносящих удары традиционным воззрениям. Эти сдвиги намечены в историки педагогической литературы работами В. А. Багадурова и в естественнонаучной области книгой Л. Д. Работнова¹.

Работы В. А. Багадурова² на конкретном историческом материале доказывают наличие связи между музыкально-исполнительским стилем и вокальной техникой, устанавливают историчность последней. Правда, эти работы остаются пока в плоскости прагматической. В них не раскрыты объективные закономерности вокально-педагогического процесса, не прощупаны «материалистические корни» во взаимодействии исполнительства, педагогической практики и теории. Но все же эти работы выбивают почву из-под ног тех, кто хочет доказать возможность решения вопроса физиолого-акустически установить вечные законы техники, верные для всех времен, т. е. законы, абстрагированные от изменений музыкально- исполнительского стиля и т. п.

В книге Л. Д. Работнова³, хотя и недостаточно последовательно, но разрушается традиционное представление о том, что работа всех частей нашего голосового аппарата якобы подчинена непосредственно сознанию. Автор на первый план выдвигает преимущественную автоматичность голосовой функции. Эта точка зрения характерна и для последних работ зарубежных физиологов⁴. Но Л. Д. Работнов углубляет вопрос, выдвигая гипотезу об участии гладкой мускулатуры трахео-бронхиального дерева в акте фонации. 

Несмотря на эти сдвиги, Л. Д. Работнов пытается удержаться в традиционно-ограниченных физиологических рамках. Социальные (музыкально-исполнтельский стиль) и психологические связи им не охвачены. Поэтому данная работа как в общетеоретическом, так и в методическом отношении вызывает ряд возражений. Tем не менее она проливает свет на психофизиологические причины гадательности вокальной педагогической практики. Преимущественная автоматичность в работе голосового аппарата, кроме того, объясняет то обстоятельство, что в прошлом вокальной педагогики мы видим возникновение в процессе исполнительства новых типов техники вопреки школе (см. первую половину XIX в.). Голосовой аппарат исполнителя, сталкивающегося на практике с другим стилем произведений и исполнения — непроизвольно приспособлялся, и техника изменялась вопреки теории, опережая ее. 

Но Л. Д. Работнов к прошлому, например к XVII и XVIII вв., т. е. к «золотому веку» певцов и пения, не обращался. Если бы он это сделал, то оказался бы перед вопросом, неразрешимым с его теоретической позиции. Ведь педагоги и певцы того времени ничего не знали, например, о гладкой мускулатуре, «о высоком вдохе» и т. д. и тем не менее учили и пели хорошо. Почему? Если бы Л. Д. Работнов задал себе этот вопрос, то оказался бы вынужденным выйти за пределы физиологии и анализировать такие вопросы, как влияние на развитие голоса языка и вокального воспитания с детства, музыкально-исполнительско-

___________

¹ Умер 17 января с. г. в Москве.

² «Очерки по истории вокальной методологии». Ч. II, Музгиз. 1933. 

³ «Основы физиологии и патологии голоса певцов», Музгиз. 1933. 

⁴ См. напр., статью Prof. О. Weiss «Stimmapparat des Menschen». «Handb d. Norm. u Pathol Physiologie». Bethe u. Bergmann, Berlin. 1931, S. 1294 u. s. w.

го стиля и т. д. Другими словами, постановка физиологических проблем в связи с психологическими и историко-педагогическими, в плане исследования социально обусловленных объективных закономерностей развития певца, сделали бы общетеоретическую позицию автора более совершенной, а практические выводы более конкретными и гибкими¹. 

Несмотря на эти недостатки, книга покойного исследователя является очень значительным вкладом в нашу литературу. Основные мысли автора о преимущественной автоматичности голосовой функции и о роли трахео-бронхиальной мускулатуры в акте фонации — чрезвычайно плодотворны. Многие явления истории вокальной педагогики и современной педагогической практики делаются более понятными при учете основных взглядов Л. Д. Работнова.

Я думаю, что дальнейшая психоневрологическая и экспериментально-фонетическая разработка его гипотезы даст очень много для теории и практики вокальной педагогики. Нельзя не выразить глубокого сожаления по поводу преждевременной смерти такого крупного советского исследователя, каким являлся Л. Д. Работнов.

Как положительное явление должна быть отмечена книга ленинградского лоринголога, д-ра И. И. Левидова² — фонетика и профессионального певца в прошлом. Автор является одновременно врачом, певцом и экспериментатором, умеющим с несложной аппаратурой правильно подойти к объективному исследованию интересующих его проблем.

Для прошлой научно-исследовательской и литературной деятельности д-ра Левидова характерны физиолого-акустические позиции и рефлексологизм, оторванные от ведущих формирование певца моментов социального порядка (музыкально-исполнительский стиль и т. п.) В общетеоретическом плане автор все надежды возлагал на экспериментально-фонетическое исследование отдельных явлений голосообразования, взятых вне историко-педагогического аспекта и вне проблемы развития певца. 

В этой последней работе автор делает решительный шаг в сторону пересмотра своих общетеоретических позиций. Для него становится ясным, что «чистый» естественнонаучный подход к пению не обеспечивает решения вопроса. Разрешение сложного комплекса вокально-педагогических проблем возможно лишь на путях «строго-научного, диалектико-материалистического изучения», что явится, по мнению автора, началом «новой эры» в науке о пении (стр. 11). 

В связи с этим выводом находится стремление нащупать социальные связи в изучаемых явлениях. Так, вопросы техники связываются со стилем (стр. 10–11, 52–58, 82–81 и т. д ). вокально-техническое обучение с художественным воспитанием певца, и т. д. Автор стремится отойти от прежних чисто эмпирических и механистических позиций в сторону более совершенных общетеоретических установок. Но это делается недостаточно органично и последовательно. По существу книга является сводкой прежних работ автора, в которую пока еще чисто механически вкраплены новые установки, изложенные декларативно. Прежняя концепция автором поколеблена, но не изменена в корне, не перестроена до основания. Так, связывая стиль и технику, д-р Левидов не доказывает этого ни исторически (как Багадуров, ни экспериментально, используя, например, работы О. Rutz, Н. Stern’a и др. Кроме того, характерно для еще внешнего пока подхода к вопросу то обстоятельство, что говоря о средствах педагогического воздействия (стр. 40–41) — автор не упоминает о решающей роли музыкального материала. В то же время ясно, что именно музыкальным материалом, в конечном счете, определяется связь стиля и техники, историчность последней.

Вторая важнейшая проблема, к которой пытается подойти авто — это развитие голоса певца. Но и в этом вопросе у него нет органической перестройки. Голос певца рассматривается статически и но существу эмпирично. Движущие силы развития не вскрыты. В этом смысле наиболее характерно то, что автором упускается значение речи в формировании голосового опыта, в развитии голоса певца (стр. 75). Речь и вокальность как бы отождествляются (стр. 74 и др.) В связи с этим автор обрекает себя на эмпирический подход, например, к «примерному тону», к певческой артикуляции и т. д.; автор лишается возможности правильного подхода к проблеме методики (см. главы о примарном тоне и слове в пении). 

В своей статье «К вопросу о закономерностях развития голоса в связи с речью и пением»³ я привел ряд доказательств того, что развитие голоса протекает диалектически, а не эволюционно. Подобное развитие обусловлено противоречием между врожденной вокальностью и членораздельностью речи. Та концепция, которая возникла при подобном рассмотрении вопроса, позволяет видеть объективные закономерности в таких фактах истории и повседневной вокальной педагогики, которые эволюционному и формально логическому мышлению кажутся непримиримыми противоречиями.

В связи с тем, что д-р Левидов упустил формирующее значение речи — он не смог конкретно подойти к вопросу развития, к внутренним закономерностям этого сложного процесса и фактически остался на позициях статического и только внешнего подхода к голосу певца, а значит и к вопросам методики.

Две указанных выше проблемы (стиль — техника и развитие голоса) органически связаны в плане естественнонаучном с вопросами целостности работы голосового аппарата, преимущественной автоматичности этой работы и с проблемой психоневрологических особенностей пения (сложное взаимодействие пирамидальной и экстра-пирамидальной системы, участие вегетативной нервной системы и т. д.).

Д-р Левидов в анатомо-физиологической части не преодолел традиции, оставив в стороне психоневрологические вопросы. В связи с этим упоминания об автоматичности в работe голосового аппарата, о целостности голосовой функции

___________

¹ Более детальный анализ книги Л. Д. Работнова был мною напечатан в «Музыкальном альманахе». М., Музгиз, 1938.

² И. И. Левидов, «Развитие голоса певца и профессиональные болезни голосового аппарата». Госуд. муз. изд-во, Ленинград, 19ЗЗ.

³ См. «Советская музыка», № 1, 1933.