привычного спорта. Почти одновременно с этим рука «тяжелеет». Эта «свинцовая тяжесть» переходит в боль, которая часто распространяется на плечо, шею (у скрипачей особенно) и даже спину. Боль остается нередко после игры¹.  

Важно отметить, что в ряде случаев при характерных профессиональных заболеваниях движения непрофессионального характера, требующие участия или соучастия тех же мышечных групп, производятся заболевшим музыкантом нормально и безболезненно. Лишь в связи со сложными, тонкими и совершенно определенными движениями мускулатуры в требуемом специфическом акте игры наступают описанные болезненные явления; иными словами, наблюдаемое расстройство движения касается лишь чисто профессиональных моментов игры, сплошь и рядом не распространяясь на непрофессиональные двигательные акты или, как это, видимо, нередко имеет место, даже и на двигательную функцию, отличающуюся другой профессиональной спецификой.

Так напр., я имел случай наблюдать одного скрипача-любителя, усиленно занимавшегося и мечтавшего о широкой концертной деятельности, с явными признаками профессиональной болезни правой руки. Ярче всего утомление и боль сказывались в кистевом суставе, получая особую интенсивность, например, при постоянно чередующихся сменах струн в быстром темпе в той или иной части смычка, также в мелком деташе. Спиккато и особенно стаккато вызывали уже напряжение и боль во всей руке, распространяясь на плечо, шею и спину. Несмотря на это больной блестяще справлялся с рапирой и считался одним из лучших фехтовальщиков в городе.

Эта особенность профессиональных болезней никак не согласуется с мнением многих врачей о том, что сущность болезни заключается в заболевании периферических нервов или мускулов. Органических поражений нервной системы — атрофии, реакции перерождения и т. п. — мы обычно при профессиональных болезнях не наблюдаем. Наличие же незначительных изменений (напр., растяжений) и болей невралгического характера при игре может рассматриваться скорее как периферические проявления болезни.

Д-р Зингер приходит к заключению, что «очаг» профессиональных болезней следует искать в центральной нервной системе. Фактическое «седалище» данных расстройств двигательной функции он видит в мозгу, поскольку в нем имеется центр, координирующий движения, и поскольку импульс к иннервации заболевшей группы мышц, как и вообще любой иннервации, исходит от мозговой коры.

При таком понимании природы болезни, сущность ее следует усматривать в известном нарушении нормальных отправлений координационного центра. Исходя из представления чрезмерного раздражения в координационном центре, можно теоретически предположить наступление повышенной иннервации, перенапряжения, проявляющихся в виде тонической судороги мускулатуры. В обратном же случае (постепенно накапливающееся утомление в координационном центре) наступают явления расслабления, болезненного переутомления. Связующим звеном между судорогой и расслаблением мускулатуры можно поставить наблюдаемое дрожание. Последнее отличается тем, что, не будучи ни вполне характерной судорогой тонического порядка, ни типичным вялым расслаблением мускулатуры, оно заключает в себе в известной мере признаки обеих отмеченных особенностей (Зингер).

Ограничить теоретическое представление о сущности профессиональных заболеваний таким «центробежным» пониманием природы их — едва ли возможно. Так напр., напряженная, неестественная для данного организма постановка рук, нарушающая нормальную работу мускулатуры в процессе игры, не может не повлиять в ряде случаев на возникновение болезни. Лишь в тонких и сложных взаимодействиях между периферией и центром, вернее, в нарушении нормальных отправлений и сочетаний их, следует, видимо, искать причину профессиональных болезней.

Из общей массы профессиональных заболеваний можно выделить так наз. «скрипичный спазм», весьма напоминающий аналогичный ему «писчий спазм» — хорошо известную врачам разновидность профессиональных расстройств двигательной системы. Собственно говоря, строго отличить его от рассмотренных нами профессиональных заболеваний весьма трудно, хотя многие авторы² и классифицируют его как отдельный вид профессиональной болезни.

Типичный скрипичный спазм характеризуется особенно интенсивной судорогой и обычно острой болью, что заставляет исполнителя немедленно оставить инструмент. Возможности известного «пересиливания» наступающих болезненных явлений, как это мы можем наблюдать при профессиональных заболеваниях, с менее ярко выраженными симптомами тонических судорог, здесь отсутствуют. Наступающая боль иногда настолько остра, что в осознании больного основной симптом болезни — спазм — отступает на задний план.

Установить строгие границы между менее характерным скрипичным спазмом и рассмотренными выше формами проявления профессиональных болезней — невозможно. Сущность и природа их, видимо, одна.

2

Может ли профессия быть причиной, вызывающей заболевание? Вот первый вопрос, который встает перед нами, когда мы касаемся этиологии профессиональных болезней. Сам термин — профессиональные болезни — диктует его.

Профессия, понимаемая как специфическая форма труда человека, в принципе не может быть возбудителем болезни, ибо труд для человеческого организма есть наиважнейшее условие жизни, в широком понимании слова. Он является не тольке естественным (борьба человека с природой), но и общественным процессом, в условиях которого создаются взаимодействия между людьми. Будучи основой человеческого общества, труд стимулирует жизненный процесс.

__________

¹ См. Zаbludowski, «Ueber Klavierspielerkrankheit in der chirurgischen Praxis» («Archiv f. klinische Chirurgie», Bd. 61, Heft 2) и «Ueber Schreiber- und Pianistenkrampf».

² Напр., д-р Мительман, — см. О. Mitelmann, «Griffsicherheit auf der Violine. Methode und Uebungsmaterial zur Verhütung und Behandlung des Violinspielerkrampfes», Edition Peters, Leipzig (предисловие от 1909 г.).

Отрицательное влияние труда на организм проявляется лишь при анормальных проявлениях трудового процесса, не посильной человеку работе и т. д. Эти отрицательные стороны трудового процесса ярко выступают в условиях эксплуатации человеческого труда.

Поэтому в нормальных условиях работы понятия «профессия» и «болезнь» в принципе должны исключать друг друга.

В области музыкальной профессии мы часто наблюдаем резкое падение жизненных сил организма в тех случаях, когда, в силу тех или иных причин, музыкант принужден оставить поле своей деятельности. Мы это видим, изучая биографии многих выдающихся музыкантов исполнителей. Шпор, напр., после перелома руки, заставившего его окончательно оставить не только исполнительство, но и педагогику, проявляет резкое падение жизненного тонуса — быстро протекающее физическое и моральное «умирание», приведшее вскоре к смерти, без наличия какой-либо определенной болезни. Ученик Шпора, скрипач Малибран следующим образом описывает эту «болезнь» и смерть Шпора: «Он (Шпор) болен, хотя врачи и не находят названия его болезни: это болезнь дерева, которое больше не в состоянии всасывать сок, болезнь лампы, в которой иссякает последняя капля масла... Так умер Шпор, спокойно, без болезненного вздоха, без конвульсии, без агонии»¹. 

Но если профессия, как таковая, являясь одной из форм труда, не должна вызывать болезнь, то каковы же, в таком случае, те факторы, которые приводят организм к профессиональным заболеваниям?

В области физического профессионального труда эти факторы получили совершенно конкретную группировку в виде так наз. «профессиональных вредностей».

Первая группа — вредности, находящиеся в связи с самим процессом работы (положение тела и его частей, напряжение двигательного аппарата, различных органов чувств, функций высшей нервной деятельности).

Вторая группа — вредности, которые связаны с чисто физическими условиями работы (напр., кубатура помещения, недостаток света, загрязнение воздуха и т. д.).

Третья группа вредностей находится в связи с материалом, подлежащим обработке, напр., едкие щелочи, различные яды, ртуть, свинец и др.

Борьба с могущими возникнуть в таких условиях болезнями идет по линии рационализации условий труда и самого процесса производства.

В условиях профессиональной деятельности музыканта третья группа профвредностей, естественно, совершенно отпадает. Вторая группа играет гораздо менее решающую роль, поскольку внешние условия труда в области музыкальной деятельности обычно не характеризуются теми сложностями, которые симптоматичны для ряда рабочих профессий (шахтеры, работники вредных цехов и т. д). Правда, и здесь мы должны отметить вредность сырого и холодного помещения, наличие пыли в театрах, столь неблагоприятно отражающейся на голосах певцов, и т. д.

Наиболее важна для нас первая группа. Под профессиональной вредностью в области музыкально-исполнительской деятельности следует понимать те ненормальные предпосылки и условия работы организма, которые ведут к нарушению рациональных и закономерных отравлений двигательной системы в процессе игры, итогом чего и является профессиональное заболевание. Следовательно, говоря о профилактике профессиональных болезней музыкантов-струнников, наша задача сводится к установлению тех моментов, которые могут стать фактором болезни и устранение которых должно гарантировать нормальную деятельность и развитие исполнителя.

По отношению ко всем разделам профессиональной работы несомненную роль играет соответствующая данной деятельности общая конституция человека, т. е. те органические предпосылки, которые гарантируют успешное овладение требуемыми навыками в той или иной специальности. Определение этих психофизических возможностей организма падает на столь важные отделы психотехники и физиологии, как профотбор и профориентация.

Большинство известных мне исследователей в области профессиональных заболеваний музыкантов приходит к выводу, что основной причиной возникновения их является переутомление. «В этиологии профессиональных судорог, — пишет проф. Аствацатуров, — главную роль играет переутомление данной группы мышц». Переутомление это врач-практик рассматривает обычно лишь как следствие чрезмерной тренировки исполнителя. Более глубоко лежащие причинные зависимости, как, напр., неестественная для данного индивидуума постановка рук, нарушающая нормальные отправления мускулатуры и приводящая к болезненному переутомлению, в большинстве случаев выпадают из круга мышления врача. Нерациональная, формально построенная методика педагога нередко ведет к профессиональным заболеваниям учащихся.

Описанное выше болезненное переутомление в практике ученика исполнителя обычно связано с тем моментом, который и педагог и учащийся обозначают как «зажатие» руки. «Зажатие» руки отнюдь не есть уже характерная судорога тонического порядка, т. е. один из нередко наблюдаемых симптомов профессионального заболевания (Зингер, Аствацатуров и др.), но несомненно представляет собою анормальное явление в двигательных отправлениях конечностей, в результате которого очень часто возникает болезнь. У исполнителя-струнника «зажатие» в левой руке проявляется часто в виде столь вредного «сжимания» грифа, в правой — в форме судорожной хватки смычка. Совершенно правильное на мой взгляд физиологическое объяснение «зажатия» дает А. П. Щапов². «Зажатие» является — по его мнению —

__________

¹ Mаlibran, A., «Louis Spohr, sein Leben und Werden», Frankfurt a М., 1860.

Естественно, что, говоря о болезни и смерти Шпора, нельзя упускать из виду, что великий мастер-скрипач умер на семьдесят пятом году жизни, что признаки развивающейся немощи наблюдались и раньше, напр., ослабление слуха. Я хочу лишь указать на особенно быстрое падение жизненных сил — резко нисходящую кривую, наступившее после вышеупомянутого перелома руки, лишившего Шпора возможности дальнейшей деятельности в области искусства.

² Толкование А. П. Щаповым «зажатия» приводится мною на основании личного с ним собеседования. А. П. Щапов — автор работы «Опыт анализа фортепианной техники в ее зависимости от механических факторов» (Музгиз, М. 1931).