Последняя книга Ромэн Роллана¹

А. АЛЬШВАНГ

В день празднования 27-летия Советского государства Ромэн Роллан, уже больной, присутствовал на приеме в посольстве СССР в Париже. Это был последний привет великого писателя стране социализма, с которой у него было столько связей и где у него столько друзей. Менее чем через два месяца, 30 декабря 1944 года, Роллана не стало... На склоне лет ему пришлось пережить ужас беспримерной войны, позор и падение Франции, видеть потоки обезумевших людей, заливавшие дороги Бургундии, всем существом ощутить гнет оккупационного режима. И всё же, в условиях оккупации, находясь фактически под домашним арестом (его дом был занят взводом немецких солдат во главе с фельдфебелем), мудро-сосредоточенный писатель, уже перешагнувший за грань 75-летия, именно в эти годы заканчивает свой семитомный труд: «Бетховен. Великие творческие эпохи». Три звена этого величественного труда — «От Героической до Аппассионаты», «Песнь возрождения» и «Незавершенный собор» — создавались Ролданом, начиная с 60-летнего возраста, и являются результатом непрекращающейся работы целой жизни над наследием великого композитора.

Первая книга — «От Героической до Аппассионаты» — хорошо известна советскому читателю. Она дважды издана на русском языке. Книга содержит обзор фортепианных сонат 1795‒1306 годов, анализ Героической симфонии и «Фиделис», а также два очерка — о сестрах Брунсвик и о глухоте Бетховена. Дата этого однотомного сочинения — октябрь 1927 года. Второе звено труда Роллана — «Песнь возрождения»²— состоит из двух томов и закончено печатанием 15 декабря 1937 года. Содержание книги весьма разнообразно. Главное место занимают глубокие анализы Торжественной мессы и последних сонат, а также нескольких других сочинений (вокальный цикл «К далекой возлюбленной» и 11 «Багателей»), Захватывающе интересны очерки жизни и творчества Бетховена в период упадка созидательной деятельности (1813‒1817) и на следующем этапе мощного возрождения (начиная с 1817 года).

Третья и последняя часть бетховенской эпопеи Роллана включает три книги, под общим заглавием «Незавершенный собор». Каждая посвящена отдельной большой теме. Вот они: Девятая симфония (1824), последние квартеты (1825‒1826), смерть Бетховена и творческие итоги его деятельности. Названные книги изданы уже после освобождения Парижа, а, возможно, и после окончания войны. Последняя, «итоговая» книга бетховенского цикла Роллана уже получена у нас, и это дает мне возможность поделиться с читателями журнала содержанием последнего произведения великого французского художника.

Оно носит подзаголовок — «Комедия кончена» (слова, сказанные Бетховеном незадолго до смерти, после врачебного консилиума). Книга отразила в очень своеобразной форме события второй мировой войны. То там, то здесь проскальзывают мысли и ощущения, продиктованные военной страдой. Общее умонастроение книги прекрасно выражено в следующем отрывке:

«...За 70 лет мы видели, как рушились одни империи и возникали другие, лицо Европы два или три раза менялось, мир разрушался и снова восстанавливался... Но где же друзья прошлого? Те, что шли вместе с нами, сколько их еще осталось?! Бетховен здесь, — не позади, а впереди. Он не из тех, кого утомляет вечное движение вперед, крестный путь человечества³. В дни испытаний он всегда находился подле нас...

Знаете ли вы, кто был моим товарищем в эти три дня, в эти три ночи, когда по сплетающимся дорогам везелейского плато⁴ катилась сплошная волна отступления, а следом за ней в солнечной пыли

_________

¹ Romain Rolland, Beethoven. Les grandes epoques creatrices. La cathidrale interrompue. III. Finita coraoedia (dernlers jours et mort de Beethoven). Editions de Sablier. Paris, s. a.

² Разбору «Песни возрождения» посвящен мой очерк «Новая книга Р. Роллана о Бетховене». «Советская музыка», 1939 г., № 5.

³ «Истинный художник, любящий больше всего искусство, никогда не удовлетворен собою и старается итти все дальше...» (из письма Бетховена на французском языке к Джорджу Томсону от 23 ноября 1809 года). (Примечание Роллана).

⁴ Везелей, — городок Бургундии, родина Роллана. — А. А.

несся гул неприятельского нашествия? В моей голове, утомленной непрерывным грохотим моторизованной кавалерии, иод угрозой неприятеля, возникла неизвестно откуда и почему прекрасная песня из концерта в ми-бемоль. Три дня и три ночи она пела, она жила во мне. Она царила, чистая и ясная, над развалинами мира. Она светила погруженному в горячечный мрак разуму, как глазок голубого неба среди туч...»¹.

Роллан говорит здесь о Бетховене, как о «вечном спутнике» своей жизни. Эта субъективная окраска книги, делающая для Рол лана имя Бетховена синонимом самой музыки, нисколько не лишает фактическую базу исследования и научные выводы — величайшего объективизма и точности. Сказанное относится we только к последней книге Роллана, но и ко всему труду его о Бетховене, в целом.

Книга «Комедия кончена» распадается на самостоятельные, но объединенные общностью воззрений на творчество Бетховена отделы. Биографический материал, охватывающий самый конец жизни композитора, изложен с потрясающей простотой и правдивостью. Роллан говорит о трагедии последних месяцев, дней, часов Бетховена хак, как если бы и сам композитор, и люди, окружавшие его, были нашими современниками, как если бы их голоса только что отзвучали. Страстность отношения к Бетховену и его окружению делает то, что вся картина приобретает жгучую актуальность и жизненную логику. Рассказав о предсмертной борьбе Бетховена, Роллан добавляет: «И это была его последняя симфония».

Музыкальных анализов в книге нет — и это понятно. Ведь в течение последнего полугода жизни Бетховен не создал ничего законченного после нового финала В-dur’ного квартета.

Роллан решительно возражает против господствующих методов раскрытия содержания бетховенского творчества. Последняя книга содержит серьезную критику современного западного бетховеноведения. Роллан обвиняет исследователей бетховенского творчества в полном непонимании творческого акта, — непонимании, являющемся результатом реакционного мировоззрения:

«Гений Бетховена тесно связал себя с человечеством. На концертах людские толпы Европы трепещут, слушая его симфонии; едва ли найдется человек, хоть немного восприимчивый к музыке, перед умственным взором которого при слушании музыки Бетховена не появился бы при свете молнии, так же как перед героем Камоэнса², гений бурь. Бетховену посвящены бесчисленные книги. Мало кто проник в глубины его музыки. Еще меньше тех, кто охватил Бетховена во всей его полноте. Главный недостаток исследователей — отсутствие представления о широком потоке жизни, охватывающей всё существо их героя.

...Почти всегда . бетховеноведение хочет видеть в Бетховене только одну сторону, одну часть его натуры. Одни упрямо желают свести его гений к тому, что они называют «абсолютной музыкой», освобожденной от всякого морального и интеллектуального содержания. Другие ставят на первый план... литературные интересы (намек на Шеринга. — А. А.³). А большая часть — романические переживания и жизнь чувств. Ни одна из этих точек зрения, как бы полезны они ни были (все они необходимы) для исследователя ‒ не дает возможности сама но себе обнять все стороны гения. Гений ‒ это крепость, которую нужно атаковать со всех сторон. Фивы с семью воротами. Истинно великий человек во всей его целостности, разумеется, един, но сколько существ содержится в нем одном!.. У большей части тех, кто претендует на объяснение его музыки, отсутствует прямое понимание творческого акта. Было бы детской ошибкой вообразить, что такой человек, как Бетховен, творил, чтоб удовлетворить законам «абсолютной музыки» или чтоб сорвать сердечную досаду...

...Природа лежит в основании всех великих творении. И мы никогда не получим доступа к гению, если не проникнем к источникам элементарных сил. Это знают большие аудитории, богатые лишь своим инстинктом, — знают больше, чем профессиональная критика, у которой ремесло заглушило художественное чутье...»

Интересны страницы книги, посвященные принципу концентрации, в котором Роллан видит основу гения Бетховена и самое существо его индивидуальности как художника. В сущности всё, о чем здесь трактуется по данному поводу, есть дальнейшее развитие мысли, высказанной писателем еще двадцать лет назад — в книге «От Героической до Аппассионаты». Там Роллан выдвигает новую точку зрения на происхождение глухоты Бетховена, подтверждаемую не только медицинскими соображениями, но и мотивами психологического характера. Крайняя сосредоточенность, составляющая особенность творческого процесса Бетховена, привела к переутомлению мозга и воспалению сверхчувствительных слуховых центров, что явилось причиной шума в ушах и прогрессивно развивающейся глухоты.

«Сила концентрации есть первый и основной признак бетховенского гения. Несом-

_________

¹ Перевод М. Рожицыной-Ганде. См. «Огонек», № 14 за 1947 г.

² Камоэнс — знаменитый португальский поэт (1524‒1580). Речь идет о герое его поэмы — «Луизиада». — А. А.

³ См. А. Альшванг. Откровение г-на Шеринга, — «Советская музыка», № 7, 1939.

А. Альшванг

Содержание
Увеличить
Как книга
Как текст
Сетка

Последняя книга Ромэн Роллана1

А. АЛЬШВАНГ

А. Альшванг

Содержание

Последняя книга Ромэн Роллана¹