2. Повстречались братья, Кровные, родные. Подали друг другу Руки трудовые.	3. А второй ответил, Распрямляя спину: «Ты вошел, как солнце, В темную долину.
Xор: И промолвил первый: «Я прошел границу, Я пришел с тобою Счастьем поделиться. Я леса раздвинул, Переплыл я реки, Чтоб не разлучаться Нам с тобой навеки».	Хор: Ты раскрыл темницы, Ты принес свободу. И с тобой готов я И в огонь и в воду». И пошли два брата Под зарей широкой, Под зарей широкой, Сталинской дорогой.

Ю. Кремлев

Некоторые истоки мелодических интонаций Чайковского

Мы знаем Чайковского, как великого художника, отобразившего русскую действительность, идеи и чувства русского общества. Но, вместе с тем, явление Чайковского грандиозно и в плане всей мировой музыки, оно составляет крупный этап в истории европейского музыкального искусства.

Трудно назвать композитора, интонации которого были бы более своеобразны, чем интонации Чайковского. Но, одновременно, было бы крайне наивным полагать, что эти интонации выросли «на пустом месте». Напротив, они бесчисленными нитями связаны с интонациями ряда предшественников Чайковского и представляют результат гениально самобытного, смелого и последовательного развития этих предшествующих интонаций.

Не касаясь в данной статье глубочайших фольклорных корней мелодики Чайковского, я обращу внимание на другую сторону этой мелодики — на связь некоторых ее образов с прецедентами в творчестве западноевропейских предшественников Чайковского.

Известно, что в конце XVIII — начале XIX вв. в европейском искусстве произошел великий перелом, открывший широкую дорогу романтизму — с одной стороны, и реализму — с другой. Поль Лафарг в своей статье «Французский язык до и после революции» метко определяет сущность романтического перелома, начавшегося еще во времена Руссо: «Чувство развенчивало разум, сердце одерживало верх над головой...»¹.

Романтизм, действительно, открыл дорогу чувству. Пусть в этом торжестве чувства был ряд исторически отрицательных черт, ряд преувеличений, выступивших, скажем, в творчестве Берлиоза. Эти преувеличения, эти крайности справедливо подверглись критике со стороны ряда крупных мыслителей и деятелей искусства XIX в. Но остается совершенно очевидным, что само «освобождение» чувств, расцвет глубокой, человечной эмоциональности были явлениями весьма прогрессивными, значение которых трудно переоценить.

Дальнейшее развитие буржуазного искусства в XIX в. повело быстрое и неумолимое наступление против эмоциональной свежести романтизма. К концу XIX в. от свежести и силы романтических чувств осталось очень мало. Главенствовать стали новые течения, поставившие во главу угла не чувство, а ощущение. Но в тогдашней России, стране молодой культуры, еще не изведавшей всех иссушающих чувство тенденций капитализма, эмоци-

_________

¹ П. Лафарг, Литературно-критические статьи. Стр. 104, М. 1936.

Содержание
Увеличить
Как книга
Как текст
Сетка

Ю. Кремлев

Некоторые истоки мелодических интонаций Чайковского

Содержание