Выпуск № 2 (92) | 1944 - страница 26

ние валторны, и журчащие трели низкого кларнета, и осторожно обходящий все сильные доли бас.

Реприза более сжата, более насыщена. Побочная тема преобразовалась: перед нами теперь — не грустная и пассивная тема экспозиции, а интонируемая с напряжением сил всего оркестра, заново гармонизированная и звучащая почти трагически очевидная эмоциональная вершина всего произведения. Широко развитое заключение, доведя до максимума живость и подвижность главной темы, оттеняет этим последний торжественный ее «выход» в крупном увеличении.

Темы увертюры в такой степени разнообразны, что она из-за этого приближается в какой-то мере к типу слитной сюиты, хотя бы и снабженной связками и разработками, вариациями и транспонировками. Не уменьшается ли от этого ценность произведения? — Но ведь имеет же художественное право на существование сочинение, в котором композитор намеренно кладет в основу разноцветный контраст многих тем, связанных между собой. И разве не педантический произвол — требовать от любого оркестрового произведения, чтобы в нем непрерывность тока стирала слишком яркие несходства?

«Увертюре на темы песен народов СССР» довольно близко другое произведение, написанное в том же году к 15-летию Красной Армии: «Две пьесы на темы песен горских народов» («Абхазская» и «Чеченская»). Обе они своеобразны и смелы (вспомним, что они написаны 12 лет назад!). «Абхазская» пьеса демонстрирует черты лада и гармонии, присущие музыке горцев Кавказа: остинатное звучание квинт и их секундовое перемещение по типу I–VII натуральная ступень минора; характерные секундовые кадансы; отнюдь не отличающаяся мягкостью и не щадящая академического слуха полифония (например, два секундовых двузвучия подряд). Фактура и форма (двукратное чередование одноголосия с групповым и общим звучанием) наводят на мысль об имитации хорового пения, предваренного инструментальным наигрышем.

Вся пьеса производит впечатление интродукции к следующей, более крупной — «Чеченской». Соединение обеих пьес в одно целое по принципу «медленное — быстрое» вполне соответствует уже укоренившейся манере композиторов-ориенталистов, в свою очередь, базирующихся на народном обыкновении — начинать песней, кончать пляской. «Чеченская» пьеса еще смелее предыдущей. Вызывающе соединяются в ней лидийский лад с остинатным гармоническим оборотом — II ступень — I ступень — из пустых квинт, с повисающим в неразрешенности вводным тоном, с резко звучащими неожиданными «выпадами» каденций во II ступень. Безбоязненно прорезают трехдольный такт двудольные ритмы аккомпанемента, в то время как мелодия заполняет те же такты то четырехдольно, то пятидольно. Словом, композитор, видимо, не имел намерения сгладить и смягчить острые углы чеченской музыки. Напротив, исходя из того, что обнаруживается в ладе народной мелодии, он перебрасывает мост к гармониям другого порядка; так, целотонный нижний тетрахорд лидийского лада наводит, очевидно, композитора на мысль вырастить из него полную целотонность, что он, в конце концов, и осуществляет в коде.

Все это, вместе взятое, образует сочинение, которому никак нельзя отказать в своеобразии, в оригинальности.

Чтобы оценить увертюру и «Две пьесы» по достоинству, нужно вспомнить, что сочинялись они, примерно, в один период с первыми произведениями советской симфонической литературы, смело обрабатывавшими и перерабатывавшими тематику народов Востока СССР. Лишний раз уясняется прогрессивность нашей духовой музыки, которая —

в лучших своих образцах — стала на уровень общих проблем и достижений советской музыки. Роль в этом Н. П. Иванова-Радкевича — ведущая.

«Увертюра на народные темы» написана в 1937 году к 20-летию Великой Октябрьской революции.

В ней — веселая, безоблачная, радужная музыка. Темы — русские и украинские, песенные и танцевальные. Плясовая украинская мелодия, выступающая в роли главной партии, получает прекрасное продолжение: прелестно-наивную мелодию гармонизуют ряды параллельных квинт и кажется, будто само простодушие мелодии приводит к простейшему, то есть параллельному ей движению аккордов. Оригинально дано вступление побочной партии — типично-русской, величаво-певучей, спокойной темы: ряд коротких «наскоков» мелодии с колеблющейся тональностью и таким же ритмом настолько неожиданно вводит в широкое «устье» побочной партии, что в первый миг даже не сразу отдаешь себе отчет в наступлении этого нового важнейшего момента формы. Тональности побочной партии (B-dur и Des-dur) при главной тональности F-dur принадлежат совсем необычной для сонаты субдоминантовой стороне. Но таков общий характер музыки увертюры, что тональности, скорее приличествующие не побочной сонатной теме, а вступающему, как новая самостоятельная картина, трио в сложной трехчастности — здесь как раз оказываются уместными.

Изложена побочная партия в совсем простой гармонии, невольно наводящей на мысль о гармонике с ее «доминантой — тоникой». Но художественный такт не изменяет композитору: когда элементарные обороты могли бы уже потерять свою привлекательность простоты, один-два новых гармонических штриха восстанавливают положение.

Песня «Канава», уже однажды испытанная Ивановым-Радкевичем в «Марше на русские народные темы» (с той же красивой парой тональностей As-dur — F-dur), здесь стала заключительной партией. И тут слышатся у валторн переборы гармошки, только иные — резвые, бойкие.

Разработки нет, и это очень хорошо: бесхитростному танцевально-песенному стилю отвечает именно форма сонаты без разработки. Как часто композиторы не понимают этого и изо всех сил «выдавливают» разработку из материала, в ней нисколько не нуждающегося!

Простое и по форме, и по гармонии¹, и по самому характеру напевов произведение отлично инструментовано. Особенно колоритно применение дерева в противопоставлении меди: пасторальные, светлые звучания.

В 1934–1936 гг. Иванов-Радкевич проделал большую работу, написав «Сборник пьес для духового оркестра, расположенных по степеням трудности». В сборнике четыре части (15 пьес). Пьесы эти имеют такое же значение, как давно существующий тип инструктивных пьес для отдельных инструментов. Но написать сборник коллективных пьес педагогического характера, конечно, труднее: здесь приходится соблюсти требования легкости — в начале и постепенности — в нарастании трудностей для каждой отдельной оркестровой партии, — как и требования назидательности. При этом композитор всегда сохраняет необходимый художественный уровень, возбуждая интерес у исполнителей, и с самого же начала,— в условиях наименьшей квалификации оркестрантов, — не изменяет требованиям хорошего вкуса. Среди пьес, примерно, половина непосредственно связана с фольклором, притом разнообразным: русским, украинским, белорусским, киргизским, казахским.

_________

¹ При всей гармонической простоте в «Увертюре» есть целый ряд интересных моментов. Таков, например, предъикт к экспозиции с его сопоставлением двух обращенных нонаккордов — доминантового и лежащего секундой выше.

Содержание
Увеличить
Как книга
Как текст
Сетка

Содержание