Выпуск № 2 (92) | 1944 - страница 15

задумывает и осуществляет акт колоссальной провокации. По его приказу переодетые римскими воинами германцы грабят немецкие села, поджигают дома, насилуют и убивают немецких девушек и женщин. Арминий побуждает одного из всеми почитаемых германцев, чья дочь изнасилована мнимым римлянином, убить несчастную девушку и разрубить ее тело на шестнадцать частей. Эти окровавленные куски человеческого тела, разосланные по германским княжествам, должны выполнить агитационную роль. При помощи такой чудовищной хитрости Арминию удается возбудить ненависть народа против римлян и нанести им решающее поражение в Тевтобургском лесу. Чтобы завлечь римского легата, Арминий готов пожертвовать честью собственной жены, которую он затем провоцирует на убийство римлянина! Мстительная Туснельда отдает своего любовника на растерзание голодной медведице.

Арминий осуществляет свой дьявольский план уничтожения римлян не столько для того, чтобы спасти Германию, сколько для утверждения ее господства над Римом. Клейст не скрывает, что римляне готовы были честно сохранить условия мира, что они были людьми высокой, прогрессивной культуры.

Арминий — не герой-патриот. Он избегает честного поединка, но подло поражает врага в спину. Он готов пожертвовать честью, но не жизнью. Он сознательно отвергает все нравственные нормы. Его орудие — змеиная хитрость и коварство. Он лжет своей жене, лжет самому себе. Перед этим растленным негодяем даже Яго может показаться воплощением честности и благородства! Таков национальный герой Германии, культ которого утвердился за столетие до прихода к власти фашизма.

Высокий и ясный облик Сусанина, спасающего Родину и отдающего за нее жизнь, резко контрастирует с образом Арминия. Нравственная чистота и мужество Сусанина, запечатленные в гениальной музыке Глинки и стихах Рылеева, воскресают вновь и вновь в героических деяниях советских людей в дни Отечественной войны.

Подвиг Сусанина снова повторяют герои-партизаны. А «подвиг» Арминия находит свое продолжение в омерзительных злодеяниях фашистов. В наши дни произошла историческая встреча русского Сусанина с германским Арминием, — встреча символическая и знаменательная для обоих народов.

Идея преданности Родине, готовности защищать ее ратным подвигом, служить ей повседневным трудом родилась вместе с русским государством. Образы витязей, стоящих у ворот Киева, города, зачинающего нашу историю, глубоко характерны для русского искусства. Это — образы стражей страны, дозором объезжающих ее границы. Зорко вглядываются вдаль богатыри, как бы высматривая — не угрожает, ли откуда-нибудь опасность Родине, готовясь выступить на ее защиту. Такими рисуют их былины киевского цикла, такими изображены они на известной картине Васнецова.

Русское искусство запечатлело бессмертную любовь народа к своей родине, особенно сильно проявлявшуюся в годины исторических испытаний — в 1612, 1812, 1855 и в последующие годы.

Отечественная война 1812 года всколыхнула всю страну и народ в могучем патриотическом порыве, нашедшем свое выражение в таких замечательных творениях русского искусства, как «Певец в стане русских воинов» Жуковского, как лирика Пушкина, как «История государства Российского» Карамзина, как поэзия декабристов.

1812 год нашел свое продолжение в событиях 14 декабря 1825 года, — когда, вслед за уничтожением опасности подпасть под иго чуже-

земного завоевателя, была сделана попытка завоевать политическое и социальное освобождение' народа. И здесь мы встречаемся с наиболее характерной и типичной для русского героического искусства особенностью. Нигде идея национального освобождения не сочетается с идеей политической свободы в такой мере, как это мы видим у русских художников, писателей, музыкантов.

«Патриотическая» поэзия немецких реакционных романтиков совершенно «чиста» от идеи политического освобождения. Правда, поэты типа Арндта, Клейста и Арнима нередко восклицают: «Freiheit!» («Свобода!»). Но это — свобода от иноземцев, а не от политического рабства вообще. Фашистские поэты, развивая эту «традицию», дошли даже до создания гимнов в честь родимого батога, под который сладостно подставить собственную спину. Нельзя в этой связи не вспомнить чудовищный образ Гесслинга (из романа «Верноподданный» Генриха Манна), целующего украшенную им цветами линейку, которой он был только что избит, — символ власти, столь любезный сердцу чувствительного немецкого холопа. По поводу «патриотических» произведений реакционных немецких поэтов, где есть только ядовитый шовинизм, но нет и тени патриотического воодушевления, великий Гёте как-то заметил: «Каждый народ имеет право на собственных дураков, но Германия, к сожалению, всегда злоупотребляла этим правом...».

Русское искусство, по крайней мере в высших своих проявлениях, не отличало освобождения национального от политического, не мысля одно без другого. Творчество поэтов-декабристов, Пушкина, Лермонтова, Некрасова — наглядное доказательство справедливости этого утверждения.

Ненависть к захватчикам, непоколебимое стремление отразить натиск вражеских полчищ, отстоять независимость государства, рождает в русском художнике страстное желание увидеть свой народ «неугнетенным», увидеть, как «рухнули темницы», узреть «обломки самовластья» и священную зарю свободы.

Пушкин, А. Одоевский, Рылеев, Грибоедов видели в пожаре Москвы 1812 года светлую зарю освобождения для своей отчизны и для всего человечества. Святое слово — вольность — для русского художника означало свободу своей страны и свободу других народов. Русский художник не мыслил счастья своей страны, если несчастными были другие народы.

Творчество русских поэтов и музыкантов, призывавших в своих произведениях к национальному и политическому освобождению, опиралось на факты героической истории русского народа, изобиловавшей примерами великого мужества. Исключительно значение для всего русского искусства «Истории государства Российского» Н. М. Карамзина, явившейся первым систематическим сводом героических деяний великих мужей России. П. А. Вяземский проницательно указывал: «Карамзин — наш Кутузов. Он спас Россию от нашествия забвения, вызвал ее к жизни, показал нам, что у нас отечество есть, как многие узнали о том в 12-м году».

Замечательный труд Н. М. Карамзина, вызванный к жизни великим патриотическим подъемом Отечественной войны 1812 года, запечатлел героические образы могучих вождей русского государства — Святослава, Ярослава Мудрого, Олега Вещего, Владимира Мономаха, Александра Невского, Дмитрия Донского. Разгром тевтонских и шведских полчищ на Неве и на льду Чудского озера, разгром орд Мамая у Непрядвы и Дона, — эти великие даты в истории русского народа получили у Карамзина ярчайшее воплощение. Прекрасный художник, — он концент-

Содержание
Увеличить
Как книга
Как текст
Сетка

Содержание