На этом совещании были прослушаны произведения ряда зарубежных композиторов. В связи с обширностью программы, обсуждение исполненных произведений на данном совещании провести не удалось; и лишь в докладе на международном совещании по творческим вопросам (3 июня) т. Лебединский в кратких чертах коснулся творчества зарубежных товарищей. Поэтому те немногие замечания по поводу исполненных на этом совещании произведений, которые мы приводим ниже, отнюдь не могут служить обобщающим выводом.

Композитор Хаба в области западноевропейской теории музыки является творцом и убежденным апологетом четвертитонной системы, по принципам которой он строит свои произведения, исполняемые на особо приспособленных инструментах. Вследствие невозможности исполнить такого рода произведения на обычном фортепиано, творчество Хаба было представлено на совещании лишь двумя фортепианными пьесами, написанными в обычном темперированном строе, которые сам композитор считает давно уже пройденным этапом своего творчества.

Из всех произведений зарубежных композиторов наиболее интересны сочинения Вольпе и Шульгофа. Тов. Вольпе показал целый ряд массовых песен и два отрывка из песенного цикла «Классовая юстиция» (для хора с оркестром). Творчество Вольпе характерно большой целеустремленностью, железной энергией ритма, эмоциональным напором. Мелодика — четко простая, суровая, ясная. Это музыка улиц и демонстраций, гневная, зовущая, увлекающая на борьбу. Несколько однообразны ее маршеобразный характер и «рубленная» гомофонность сопровождения: эмоции, возбуждаемые творчеством Вольпе, ассоциируются с чувством гнева, возбуждения, ярости, но радости борьбы его музыка не передает. Примерно то же можно отнести и к творчеству немецкого композитора Эйслера — здесь очевидно мы имеем дело с характерными чертами немецкого революционного музыкального творчества на данном этапе его развития.

Тов. Шульгоф продемонстрировал в переложении для фортепиано свое крупное произведение — «Коммунистический манифест», написанный для двойного смешанного хора, 2-голосного детского хора, военного оркестра и 4 солистов. Крайне трудная и ответственная задача — воплотить в музыкальном произведении один из величайших историко-партийных и политических документов, оставленный нам Марксом и Энгельсом (текст «Манифеста» переработан писателем Фуксом). Там, где Шульгоф находит в тексте возможность воплотить содержание в художественные образы — он дает насыщенные, сильные страницы. Такова напр. I часть «Манифеста» («Призрак бродит по Европе»), таков финал, построенный на мощном, развернутом подъеме. Там же, где Шульгоф отходит от строго публицистического текста, — он впадает в известную риторику, отсутствие динамики, статичность. Характерно в этом смысле соотношение двух инструментальных маршей, разделяющих средние части произведения. Оба марша похожи один на другой, причем второй недостаточно продолжает линию эмоционального нарастания по отношению к первому.

Отнюдь не собираясь решать сейчас вопрос о том, насколько удачно выполнил т. Шульгоф свою труднейшую задачу (невозможно решить этот вопрос, прослушав столь сложное произведение всего лишь один раз, да и то в фортепианном переложении), — мы тем не менее считаем, что более специфический отбор отрывков текста «Манифеста», учитывающий чрезвычайно важный момент их художественной образности, помог бы т. Шульгофу избежать большой доли статичности и значительного однообразия произведения.

По прослушании «Манифеста», производственное совещание выразило надежду услышать это произведение в оркестровом исполнении в Москве.

Таковы краткие итоги четырех творчески-производственных совещаний горкома и Союза композиторов. Значение таких совещаний в деле развития композиторской активности, взаимного обмена опытом и постановки ряда актуальных вопросов музыкальной современности — несомненно. Приходится пожалеть о недостаточной организационной налаженности этих совещаний: за время с 11 апреля по 5 июня не состоялись: доклад о массовой песне т. Лебединского, обсуждение вечера песен М. Коваля. Нужно указать также на распыленность прений и отсутствие специально выделенных докладчиков.

Авторские музыкальные выставки

Совместно с сектором литературы и искусства Дома печати, горком композиторов организовал авторские музыкальные выставки — просмотр и обсуждение творчества советских композиторов. Если первая музыкальная выставка граничила с типом смешанного концерта, то вторая, состоявшаяся 15 июня, имела уже определенную тему: «Вокальное искусство эстрады».

Прежде всего нужно отметить плохую организацию выставки. Из-за неявки исполнителей и по другим «техническим» причинам программа выставки предстала перед слушателями в следующем, сильно урезанном и измененном по сравнению с объявленным списком, виде: цикл песен Коваля «Проклятое прошлое» на тексты Некрасова (7 песен) в исполнении Окаемова; Васильев-Буглай — «Блоха», Компанеец — «Венгерская революционная» в исполнении Астрова, и, наконец, с обработками казанской и трех удмуртских песен композитора Волкова и «Еврейской хассидской» Корчмарева выступила Ирма Яунзем.

Вступительное слово председателя горкома композиторов т. Горина было посвящено задачам авторских выставок, имеющих целью учет того, что сделано советскими композиторами в различных областях музыкального творчества, в том числе и в области эстрады после исторического постановления ЦК ВКП|б) от 2–3 апреля 1932 г.

Программу концерта вел К. Корчмарев. Перед началом обсуждения прослушанного председательствующий т. Бескин наметил критерий для жанра музыкальной эстрады по сравнению с искусством камерно-концертного типа. Яркость, ударность, запоминаемость произведений основные черты советской эстрады. «Эстраду нужно почувствовать сразу, нужно запомнить в 3–4 минуты». Это последнее определение т. Бескина в значительной мере предопределило направленность выступлений ораторов. Все выступавшие почти единодушно сошлись на оценке произведений Коваля как не подходящих под понятие советской эстрады ввиду их трудности, переводящей их в разряд камерно-концертной музыкальной литературы. По мнению некоторых товарищей и остальные исполненные на выставке произведения слишком сложны для советской эстрады (т. Астров). Почти все выступавшие сошлись на оценке остальных прослушанных произведений, как

не удовлетворяющих требованиям советской эстрады: «Блохи» Буглая, неудачно перефразирующей Мусоргского, из-за ее упрощенческого характера, песни Компанейца из-за краткости, не дающей возможности что-либо «почувствовать» (т. Астров), обработки Корчмарева из-за невысокого качества мелодии, обработок. Волкова из-за эстетского характера сопровождения.

Не оспаривая недостатков песен Коваля, на которые указывали выступавшие товарищи (однообразие столкновения созерцательного и динамического планов, некоторая прямолинейность в подходе к текстам и др.), мы возражаем против того факта, что эти песни, при всех своих несовершенствах достаточно яркие, эмоционально-воздействующие и идейно-содержательные, при этом вовсе не трудные для восприятия, — так легко «изгоняются» из области советской эстрады. Говоря обобщенно, мы возражаем против той «линии наименьшего сопротивления», которую предопределил критерий т. Бескина, догматически воспринятый всеми оппонентами, за исключением т.Окаемова, выступившего с критикой этого критерия. Мы совершенно согласны с т. Окаемовым в том, что при восприятии эстрады необходимо «преодоление некоторых трудностей». Добавим, что требования яркости, эмоциональной действенности, простоты и особой доходчивости, обусловленной подбором средств выражения и приемами исполнения, — предъявляемые к эстрадному произведению, необязательно сопряжены с его крайне быстрой запоминаемостью; критерий «трехминутной запоминаемости» является весьма сомнительным критерием, могущим привести к самым упрощенческим выводам.

Авторская выставка должна явиться серьезным уроком для наших композиторов. Она лишний раз показала, что наша советская музыкальная эстрада не нашла еще своего лица, что с музыкальной эстрадой у нас далеко не благополучно и что критерий «эстрадности» того или иного произведения или вовсе отсутствует или же несомненно нуждается в корректуре.

Мы полагаем, что в процессе обсуждения вопросов эстрад» на дальнейших музыкальных выставках удастся установить более точные и бесспорные критерии эстрады, что очень важно, поскольку в этой области существует до сих пор большая путаница.

В заключение, выступавшими товарищами был внесен ряд ценных и дельных предложений: о дальнейшем устройстве выставок на эту же тему в более развитой и широкой форме, с оповещением московской эстрады, о привлечении к обсуждению музыкального актива клубных кружков, об устройстве вечера национальных песен, имеющего целью просмотр национальйого творчества на советской эстраде (с привлечением национальных самодеятельных кружков) и др.

В. Таранущенко.

Оборонная секция ССК

Президиумом Союза советских композиторов: утвержден состав оборонной секции ССК в лице тт. Аксенова, Александрова А. В., Богословского, Власова, Давиденко, Книппера, Эйгеса, Речменского, Иванова-Радкевича, Климентова, Старокадомского, Хачатуряна, Фере, Компанейца.

Руководителем секции утвержден т. Книппер; орг. секретарь — т. Речменский. Работа секции должна развернуться по двум основным направлениям. Первое из них охватывает вопросы оборонной тематики в творчестве советских композиторов. Второе — это музыка для самой Красной армии. Здесь разумеются массовые красноармейские песни (походные, бытовые, лирические), отражающие боевую подготовку и быт частей РККА, вокальные и инструментальные сочинения для красноармейской эстрады, репертуар для оркестров народных инструментов, так называемых «авральных» и духовых оркестров и, наконец, симфонические произведения, предназначенные для исполнения в красноармейской аудитории.

В настоящее время члены секции тт. Книппер и Речменский работают над операми на оборонную тематику.

По заказу театра им. Немировича-Данченко композитор В. Я. Шебалин, принимающий деятельное участие в работе оборонной секции, пишет оперу «Дума про Опанаса» на либретто Э. Багрицкого; сюжет оперы взят из эпохи гражданской войны на Украине.

Данное либретто (напеч. в альманахе «Год шестнадцатый»), представляющее собой переделку одноименной поэмы Багрицкого, в процессе совместной работы поэта с композитором подверглось некоторым изменениям и дополнениям. Так напр., по сравнению с печатным материалом либретто, гораздо большее место в опере уделено показу Красной армии (последний акт). Свою работу композитор рассчитывает закончить осенью. В настоящее время у него имеется уже структурный план произведения (4 действия и 6 картин) и подготовлен основной тематический материал.

Большое место в опере занимает песенность, в ряде случаев сохраняющая интонационную зависимость от народной песни, и хоровое начало (в связи с последним моментом в либретто также внесены соответствующие коррективы). Музыкальное разрешение тематики оперы в плане реалистической музыкальной драмы автор наметил осуществить путем контрастных сопоставлений и широких композиционных обобщений. В смысле выбора средств музыкального воплощения композитор предполагает использовать все возможности, театрально воздействующие на современного советского слушателя.

В. Т.

3. Концерты и постановки

Концерт из произведений Мариана Коваля (15 мая, Малый зал МГК)

Авторский концерт Коваля привлек довольно значительную аудиторию. По ряду произведений творчество молодого композитора знают в широких слушательских кругах, — и потому программа концерта, включавшая в себя отрывки из оперы, над которой Коваль, работает в настоящее время, а также два впервые исполнявшихся песенных цикла, возбудила интерес со стороны не только музы-