Выпуск № 4 (4) | 1933 - страница 40

Шехтер, Коваль, Чемберджи, Ю. Вейсберг, З. Левина, Гайгерова, Шишов, Нечаев, Книппер, Корчмарев, Фейнберг, Гедике, Литинский, Ипполитов-Иванов, Хачатурян, Климентов, Витачек и многие другие).

В этих творческих вечерах были показаны (большей частью впервые) почти все наиболее значительные сочинения, написанные советскими композиторами за последнее время. Из числа этих произведений можно назвать 11-ю и 12-ю симфонии Мясковского, симфониэтту и «Таджикскую сюиту» Книппера, «Голодный поход» Белого, симфонию и ф-п. концерт Кабалевского, отрывки из оперы «Шах-Сенэм» Глиера, «Траурную песню» и «Сталинстан» Веприка, «СССР — ударная бригада» Крейна, «Советский Восток» Василенко, «Туркменскую сюиту» Шехтера, «Голландию» Корчмарева, «Семена Проскакова» Старокадомского и ряд других симфонических и камерных произведений. Этот смотр был первым развернутым показом творчества советских композиторов. Естественно, что он привлек значительное, хотя по ряду причин далеко не достаточное внимание композиторской общественности.

Таковы достижения концертного вещания за истекший год. Но, отмечая, эти достижения, необходимо указать и на серьезнейшие недостатки в концертной работе, проявившиеся за это же время. И в показе наследства и в показе современной музыки был сделан ряд ошибок; наряду с высокоценными неизвестными произведениями в программы нередко включались сочинения, забытые совершенно основательно, не имеющие большого художественного значения; единственным оправданием их исполнения была их «новизна». В симфонических и камерных концертах не были учтены запросы массовой аудитории. Исходя из того, что передачи концертной редакции рассчитаны в основном на советскую интеллигенцию и наиболее квалифицированные слои рабочих, редакция недоучитывала, во-первых, того обстоятельства, что и эта аудитория далеко не едина и по общему культурному уровню, и по уровню музыкальной подготовки, а затем того, что симфонические и вообще вечерние концерты слушают самые широкие круги слушателей, и поэтому они неизбежно должны быть в той или иной мере диференцированы по свой сложности (подбор произведений, их размещение и т. д.).

В передачах концертного вещания слишком большой процент был отведен концертам академического типа, рассчитанным на хорошо подготовленную аудиторию.

Направив свое внимание на расширение репертуара, редакция гораздо меньше внимания обратила на формы доведения этого репертуара до аудитории. Правда, напр., и открытые, и студийные камерные концерты значительно отличались от обычных камерных концертов Малого зала МГК, демонстрирующих прежде всего исполнителя (концерт одного пианиста, одного скрипача, певца или одного ансамбля, напр. квартета). Камерные концерты радио показывают программу (составленную из сочинений одного композитора или целого направления, или по какому-либо иному принципу, напр. сопоставления двух сходных или контрастных стилей), в которой представлено максимальное количество жанров, а следовательно, исполнителей (хор, вокалисты, ансамбль, солисты-инструменталисты).

Несмотря на это отличие, очень часто в концерты радио механически переносятся принципы обычной концертной работы; в особенности это относится к концертам симфоническим, мало отличающимся от концертов в Большом зале МГК.

Правда, ряд симфонических концертов (особенно в летние месяцы) был построен безусловно иначе, чей типичные симфонические концерты, — легче, с большим расчетом на массовую аудиторию. Однако этого недостаточно, и часть симфонических вечеров необходимо перестроить с расчетом на самые широкие слои слушателей, не боясь и экспериментирования в составлении программ этих вечеров.

Затем, совершенно недостаточно и во многом неудовлетворительно развернута вокруг радиоконцертов разъяснительная работа. Начать с того, что далеко не все концерты, имеющие в основе определенный тематический замысел, шли и идут с пояснениями. Бывают случаи, что без пояснений идут даже программные произведения.

Качество пояснений также далеко не всегда могло быть признано удовлетворительным. Правда, благодаря привлечению к работе в качестве авторов, редакторов и консультантов специалистов-музыковедов, пояснения удалось подтянуть более или менее на уровень музыкальной науки. Однако самый этот уровень не настолько высок, чтобы мог обеспечить правильное объяснение всех основных явлений музыкального искусства. Музыкальная наука в сущности только приступила к марксистскому истолкованию важнейших моментов развития музыкального искусства. И задача радио, кстати скажем, не только в том, чтобы

брать от советского и европейского музыкознания то ценное, что может быть доведено в самой популярной форме до широких кругов слушателей и что может быть использовано в методической работе муз. вещания, но и в том, чтобы толкать советское музыкознание к разрешению задач, насущно необходимых музыкальному радиовещанию; эта задача, конечно, может быть взята на себя только специальным научным центром, необходимость которого в системе радио совершенно несомненна.

Возвращаясь к пояснениям, необходимо указать, что помимо отдельных неудачных (по стилю и по существу содержания) пояснений, многим из них свойствен один общий дефект: известный дидактизм, стремление к поучению во что бы то ни стало. Постановка в радиопояснениях серьезных принципиальных вопросов, разъяснение основных проблем социального значения музыки вообще, отдельных вопросов в частности — совершенно необходима. Но это должно быть сделано, во-первых, в очень легкой, отнюдь не «дидактической» форме, во-вторых, далеко не во всех передачах; часто достаточно ограничиться краткими пояснениями, помогающими слушателю воспринять произведение, войти в замысел композитора; давать оценку композитора, произведения, направления в каждой передаче вовсе нет надобности.

Найти правильные пропорции между освещением принципиальных вопросов и аннотациями в пояснениях, перенести, в основном, работу по углубленному разъяснению тех или иных проблем в специальные циклы и образовательные беседы и широко развернуть там эту работу — очередная задача пояснительной работы.

Однако со стороны тогдашнего музыкального руководства выдвинутая редакционными работниками мысль об организации ряда бесед, посвященных разбору отдельных произведений, отдельным вопросам музыкальной жизни, не встретила поддержки. Из намеченного плана удалось осуществить лишь очень немногое. Между тем организация таких бесед совершенно и крайне необходима. Без систематической музыкально-воспитательной и даже — в самых доступных формах — музыкальнообразовательной работы нельзя рассчитывать на настоящий и достаточно быстрый подъем музыкально-культурного уровня советского радиослушателя.¹

Работе над пояснениями должно быть уделено самое пристальное внимание; необходимо сгруппировать вокруг музыкального вещания кадры квалифицированных музыковедов и объединить пояснительную работу в методическом центре, в настоящее время в музыкальном вещании отсутствующем (см. выше стр. 83), так как — еще раз подчеркиваем это — значение пояснительной работы сказывается на радио с тем большей силой, что радио обслуживает массового слушателя.

***

Первым и основным поясом, направленным к массовой аудиторий, явился — как на это уже было указано — рабочий полдень.

Передачи рабочего полдня начаты не с июля 1932 г., но именно июль в целом ряде моментов наметил пути перестройки этого пояса. Чтобы более ясно представить себе эту перестройку, остановимся вкратце на рабочем полдне за предшествующий период. Приведем три типовых программы января 1932 г.:

13 января.

Глазунов — Русская фантазия; Аренский — Песня рыбки, Цветник, Фантазия (ф-п. с оркестром) ; Лядов — Кикимора, Четыре народных песни, На лужайке, Музыкальная табакерка, Пастораль, Бирюльки.

14 января.

Шуберт — Трио B-dur, I ч., Приют, На озере, Баркаролла, Финал из трио B-dur; Григ — Бабочки, Листок из альбома, Свадебный день в Трольхаузене, Осенняя буря, Охотник, У ручья, Соната с -moll для скрипки и ф-п. I часть.

_________

¹ В рамках настоящей статьи мы не можем, понятно, выдвинуть подробного плана музыкальновоспитательных и образовательных бесед, которые следует провести, но можем в общих чертах наметить те формы, которые необходимо ввести в практику музыкального вещания (и которые в свое время не слишком успешно выдвигались редакционными работниками). Нужно ввести, вернее, возобновить (см. стр. 68) разборы отдельных музыкальных произведений (напр. 5-я симфония, «Франческа» и др. вещи Чайковского, «Тассо» Листа и т. д.) с тематическими, идейным анализом этих произведений. Нужно ввести подробные разборы популярных опер; в известной мере это можно делать (и делается) в беседах, даваемых в антрактах между действиями транслируемых опер, но в специальных беседах это можно провести, конечно, более подробно и обстоятельно. Нужно давать беседы об отдельных проблемах, напр. о массовой песне, о советском творчестве и т. д. Нельзя не отметить, что при осуществлении планов развертывания пояснительной работы приходилось встречать в различных инстанциях Радиокомитета систематическую недооценку значения разъяснительной работы, и соответственно с этим различные препятствия к ее развертыванию.

Содержание
Увеличить
Как книга
Как текст
Сетка

Содержание