Выпуск № 7 (272) | 1961 - страница 14

Страница девятая

Камера Фучика. Фучик один. «Правда, Лидушка, правда... Но как же это могло случиться! Как они могли сломить его!.. Мирек... Он был смелый человек. В Испании не кланялся пулям, не согнулся в суровых испытаниях концентрационного лагеря во Франции... А сейчас он бледнеет при виде плетки в руках гестаповца и в страхе перед зуботычинами предает друзей... Спасая свою шкуру, он пожертвовал товарищами... Поддался трусости и из трусости предал... Трус теряет больше, чем собственную жизнь... Дезертир, он обрек себя на презрение даже самого гнусного из врагов... Предатель... Сколько же мне суждено еще встретить таких... Кто знает...»

Открылась дверь камеры. На пороге надзиратель в форме эсэсовца. «...Как ваши дела?» — «...Не знаю...» — «Может быть... Вы хотите что-нибудь передать на волю? Или что-нибудь написать? Чтобы с вами не погибло то, что вы знаете...» Надзиратель ушел. «Что это, ловушка? Еще одна провокация? Написать!.. Нет, это слишком хорошо, чтобы могло быть правдой...» Надзиратель возвращается. «Вот бумага и карандаш... Я понимаю, что вы не верите мне... Подумайте... Время у вас есть... Хотя, наверное, и не так уж много...». Фучик рванулся к нему... «Скажите, кто вы такой?»... Надзиратель усмехнулся. «Человек...» — «Ваше имя?» — «Адольф Колинский... Спрячьте все это»... Надзиратель ушел. Фучик с жадностью смотрит на бумагу и карандаш... «Неужели это возможно!..»

Страница десятая

Браник. Сад. Маленький ресторанчик. За столиком комиссар Бем и Фучик... «Посмотри, дорогой Фучик, посмотри кругом... Вот ты арестован, а изменилось ли что-нибудь вокруг? Люди ходят, как и раньше, смеются, хлопочут, все идет своим чередом, как будто тебя и не было... А ведь среди этих прохожих есть и твои читатели... Может быть, даже девушки, которых ты любил... Не думаешь ли ты, что у них из-за тебя прибавилась хоть одна морщинка?.. Не отвечаешь?.. Эй, два кофе!..» Фучик резко повернулся: «Вот почему мне так знакомо ваше лицо... Кафе “Флора” на Виноградах...» Бем самодовольно усмехнулся... «Значит, ты только сейчас догадался! Что касается меня, я почти три года изучал тебя, когда ты приходил в кафе... Последний раз ты был там с женой...» «Скажите, где она теперь?» — «Мы сохранили ей жизнь... Есть такое уютное место — Терезин...» Фучик встал, подошел почти к краю сцены. Бем внимательно наблюдает за ним... «Послушай, Фучик, я не понимаю тебя... Ну зачем ты упорствуешь и не признаешься во всем... Неужели тебе не хочется остаться в живых, увидеть жену... Я знаю, ты любишь Прагу. Неужели тебе не хочется вернуться сюда? Посмотри, как она хороша! И останется такой же, когда тебя уже не будет...» — «И станет еще пре-

краснее, когда здесь не будет вас...» — «Ты циник... Значит, ты все еще не веришь в нашу победу?»... — «Вы не верите в нее сами...» — «Ты наивный фанатик... Ну, оставим этот спор... Посмотрим лучше на Прагу... Посмотри на эту дымку, голубоватую, как зреющий виноград... Не правда ли, она пьянит, как вино? Хочется смотреть на нее до скончания веков... А видишь эту хорошенькую девчонку, которая так внимательно глядит на тебя?... Может быть, это твоя знакомая или подружка? Хочешь, мы пригласим ее сюда?...» — «Не кажется ли вам, господин комиссар, что нам пора?...» Бем встал... «Ну, как знаешь»... Бем кивнул головой и тотчас же двое одетых в штатское встали из-за соседнего столика. Фучика уводят. Бем медленно прохаживается между столиками. Подошел к девушке... Та съежилась, словно ожидая удара... Бем постоял над ней, цинично разглядывая, потом, усмехнувшись, медленно пошел дальше.

Страница одиннадцатая

Узкий луч света выхватывает из темноты стол, за которым сидит Фучик. Он пишет... «Милая моя! Почти нет надежды на то, что когда-нибудь мы с тобой, держась за руки, как малые дети, пойдем по косогору над рекой, где веет ветер и светит солнце... Моя игра кончается... Конца ее я не дописал. Его я не знаю... Это уже не игра. Это жизнь. А в жизни нет зрителей... Занавес поднимается». За сценой грубый окрик: «Заключенный Фучик, выходи!» Фучик встал... (затемнение и потом сразу же яркий свет).

Страница двенадцатая

Рассвет над Прагой. Солнце золотит своими лучами островерхие башни соборов. Весь город в розовой дымке. На скамейке под буйно расцветающим каштаном сидят юноша и девушка. Забыв все на свете, они целуются, не видя ничего вокруг. Над городом несется тихий перезвон колоколов... Славно невидимый хор вполголоса поет гимн солнцу, радости, любви...

Выходит Фучик. Он смотрит на влюбленных. Прислонившись к последней странице книги, он говорит тихо, словно только для себя... Но мы чувствуем, что его слова обращены и к молодым людям, сидящим на скамейке под каштаном, и к каждому человеку в зрительном зале, ко всем людям мира: «Тех, кто пережил это время, я прошу об одном: не забудьте! Не забудьте ни добрых, ни злых... Слышите — не забудьте! Люди, я любил вас! Будьте бдительны!»

Рисунки художника О. Яновского

Содержание
Увеличить
Как книга
Как текст
Сетка

Страница девятая

Страница десятая

Страница одиннадцатая

Страница двенадцатая

Рисунки художника О. Яновского

Содержание