ТВОРЧЕСТВО МОЛОДЫХ

Л. Генина

Ново, талантливо

Сергея Антонова часто сравнивают с Чеховым. За внешнюю неприметность сюжетных фабул. За мягкость поэтической интонации, отсутствие всякой приукрашенности. За кажущуюся беспристрастность авторских суждений. Но главным образом — за уменье видеть вещи простые и очень важные. Настолько простые, что в обычной жизни их порой не замечаешь, и настолько важные, что понять их можно, лишь задумавшись: как жить? и ответив — честно. Этим и определяется сущность лучших образов Антонова, как бы непритязательны они ни были внешне.

Вот один из них — тетя Луша, женщина самостоятельная и хозяйственная, вожак колхоза, натура сильная, энергичная и, кажется, лишенная обычных женских «слабостей». Но так только кажется. Проникновенно и выразительно рисует Антонов ее тягу к любви и материнству: оглядываясь — как бы не увидел кто! — до испуга зацеловывает тетя Луша чужого малыша, едва не разлучает молоденькую Наташу с ее женихом — балагуром и «задавалой» Володей. Но все же не разлучает... И по-человечески не «ровня» ей Володя, и не понял он в ее душе ровнешенько ничего, да только трудно, трудно позабыть человека и, может быть, еще трудней пройти жизнь в одиночку. Что ж, всякое случается на свете, и, перефразировав известную поговорку, можно сказать: не только любовью жив человек...

«Не только любовь» — так и называется опера Родиона Щедрина, написанная на либретто В. Катаняна по мотивам С. Антонова, главным образом — рассказа «Тетя Луша» (в опере — Варвара Васильевна). Композитор и либреттист отказались от детального следования литературному первоисточнику. И правильно сделали: оперному жанру противопоказана иллюстративность. Но они сохранили многие индивидуальные особенности литературного материала и — главное — уловили антоновскую интонацию: искрящееся лукавство «Поддубенских частушек», затаенную лиричность «Дождей», эмоциональную насыщенность «Лены», сочность современного бытового говора «Возницы». И, быть может, наиболее примечательно в либретто В. Катаняна то, что жанрово-бытовая характеристичность определяет самое основное в облике всех без исключения — и Варвары, такой сильной и, одновременно, душевно беззащитной, и Володи Гаврилова, молодого, задиристого, бойкого на язык парня, и простодушной Наташи, и своеобразных современных «гудошников» — Мишки и Гришки с их неизменным «та-ри-ра-ра» в сцене гуляния.

Жанрово-бытовая характеристичность... А какими же средствами передана индивидуальность героев оперы, их внутренний мир, острота личных, лирико-драматических

Фото С. Хенкина

конфликтов? И на каком музыкальном языке «разговаривают» действующие лица? Вот вопросы, которые, вероятно, возникают сейчас у читателя. И если он, читатель, не мыслит создание индивидуального оперного образа без «портретных» выходных арий или любовных дуэтов, если он — убежденный приверженец традиционных оперных форм и средств выразительности, то мы вынуждены сразу разочаровать его: ничего этого в произведении Р. Щедрина нет. Но, может быть, наш читатель — поклонник оперного стиля Прокофьева? Он будет разочарован и в этом случае, хотя нечто «прокофьевское» нет-нет да и проглянет в музыке; вовсе не чужды композитору и приемы «монтажной» композиции. Но не они определяют суть того нового, что внес Р. Щедрин в избранный им жанр. Это новое — в перенесении на оперную сцену интонационной стихии русской частушки во всем ее многообразии. Именно многообразии. Частушка лирическая, распевная, нежная — и задорная, «хороводная»; незлобиво-лукавая — и откровенно насмешливая, едко-сатирическая — вот атмосфера оперы, «нерв» ее интонационной лексики¹.

Новое и в том, что, подчинив частушку своему замыслу, Щедрин любовно сохранил неповторимое обаяние ее мелоса, ритмики, особенности формы и — больше того — предоставил частушке самостоятельную драматургическую роль в опере: ведь с ее помощью, ее словами и интонациями переданы и атмосфера действия, и внутренние душевные переживания героев, их взаимоотношения. Да, Щедрин не только вывел на оперную сцену простую маленькую частушку, но и сделал ее «героиней» высочайшего из музыкальных жанров, нарядил в профессиональный оркестровый наряд, расцветил ладово и гармонически, предоставил возможность «петь» не под баян, а под симфонический оркестр.

...Темы в искусстве не имеют и не могут иметь единственных решений. Любую тему, по-видимому, можно раскрыть по-разному. И все-таки каждый раз, встречаясь с подлинно талантливым произведением, поддаешься своеобразному эстетическому «обману»: кажется, будто эту тему можно воплотить только так. Подобное чувство (бесспорно, субъективное!) невольно возникает при знакомстве с оперой Р. Щедрина: настолько счастливо скрестились пути композитора, с характерным для него давним стремлением к «частушечному быту», и писателя С. Антонова, воспевшего поэзию современной колхозной деревни.

И снова могут возникнуть недоуменные вопросы. А правомерно ли, что композитор ограничил свою интонационную палитру частушкой — пусть даже она и очень многообразна? И не является ли опера Щедрина расширенной сюжетно-жанровой сюитой, лишенной подлинно симфонического развития, механически перенесенной на

_________

¹При этом во всей опере композитором использованы только две подлинные народные темы.

Содержание
Увеличить
Как книга
Как текст
Сетка

ТВОРЧЕСТВО МОЛОДЫХ

Л. Генина

Ново, талантливо

Фото С. Хенкина

Содержание