В Моск. Госуд. Консерватории

15 июля с. г. в Московской гос. консерватории состоялась защита Т. Н. Ливановой диссертации, представленной для получения степени кандидата музыкальных наук, на тему: «Очерки и материалы по истории музыкальной культупы в России (XVII и XVIII вв.).

Содержание диссертации, изложенное в подробных тезисах, может быть сформулировано следующим образом.

Перестройка русской церкви в XVII в. дает некоторые аналогии (довольно уродливые, впрочем) реформации и контрреформаци и на Западе, так же как и вообще все развитие культуры за этот период несколько напоминает западноевропейский Ренессанс (на что указывает и М. H. Покровский). Об этом свидетельствуют: выход живописного искусства из узких рамок иконописи, светское направление в литературе, светские влияния в церковной музыке и,наконец, возникновение собственно светской музыкальной культуры.

Одним из значительнейших сдвигов в области музыкального искусства было введение так наз. партесного пения западноевропейского образца, принятого сначала на юго-западе России, в целях оборонительной борьбы с агитацией униатской церкви, а затем и в Москве, — в качестве искусства, удовлетворявшего стремлениям русского самодержавия (подчинившего церковь), усилившейся тяге двора к пышности и «светскости». Современники восприняли партесное пение, как светское, «греховное», «чужеземное», так как оно было в корне противоположно старому традиционному знаменному распеву (новизна партесного пения определялась его «западническим» происхождением). Большая эффективность партесного пения, обилие динамических и тембровых контрастов не соответствовали привычному понятию о церковной музыке и воспринимались как черты греховной «светскости».

Как ни восставали приверженцы старины против нового искусства, оно всеже победило — как на практике, так и в теории. К концу XVII в. появилась огромная литература партесных концертов, преобразовалась исполнительская культура, довольно обстоятельную разработку получила музыкальная теория (в особенности теория партесной композиции), крюковую нотацию сменила линейная.

Литература партесных концертов совершенно не изучена (хотя огромное количество рукописных партий хранится в Историческом музее в Москве). Характерными стилистическими чертами партесного пения являются: многохорность, тембровая красочность, контрасты tutti и solo, нередко виртуозная вокальная фактура, преобладение гомофонии над полифонией, ясно выраженная мажоро-минорная ладовость. Культура партесного пения подготовила почву для восприятия западноевропейского светского искусства в XVIII в., она дала технические навыки композиторам, создала хоровые кадры, использованные непосредственно в оперном театре, оказала значительное влияние на формирование вкусов верхушки русского общества. В новых музыкальных жанрах, получивших распространение в России с конца XVII в., западные влияния проявились сильнейшим образом. Ранее всего это сказалось в партесных концертах и в кантах.

Важнейшей отличительной чертой партесного пения было применение большого количества голосов, стремление к «пышности и грандиозности», перенятое у торжественной католической музыки. При этом вокально-инструментальный состав западных многоголосных произведений (типа Festmesse Беневоли) был заменен хором a capella со всеми вытекающими отсюда последствиями в смысле фактуры (подвижной бас в вокальном- исполнении) и колорита (ограничение тембровых комбинаций). (Преобладание гомофонного начала — общая черта партесного пения и западного искусства XVII в. вообще. Однако, в партесных произведениях (в службах — в большей степени, в концертах — в меньшей) забота о мелодическом развитии каждого голоса несколько более заметна, чем в чисто гомофонных отрывках западноевропейской музыки. С другой стороны — полифонические приемы менее последовательно разрабатываются русскими композиторами. Ладовая основа партесного пения и западноевропейской музыки того времени — мажор и минор. Однако местами, благодаря применению гармоний побочных ступеней и свободному сопоставлению параллельных тональностей, в партесных произведениях (в службах особенно) логика функций несколько запутывается, что, впрочем, вовсе не касается каденций, ничем не напоминающих о церковных ладах и носящих ясно выраженный автентический характер. Идея концертности получает в партесных произведениях одностороннее выражение в сравнении с западноевропейской музыкой: она понимается лишь как идея колористических сопоставлений, меньше — как идея виртуозности и совсем не воспринимается как идея ариозного соло, — своего рода лирико-драматического излияния. Сами колористические сопоставления в русских культовых концертах

ограничиваются вокально-тембровыми, — гармонический колорит еще не интересует композиторов. И партесным концертам и большинству современных им жанров западноевропейской музыки присущ наивный натурализм, изообразительные тенденции.

Что касается другого музыкального жанра, чрезвычайно популярного в России с конца XVII в., — кантов, то они также являлись значительнейшим выражением западных влияний, причем, эволюционируя, канты по-своему следовали за общим развитием западноевропейской музыки. Не обнаруживая какого-либо особенного сходства с мелодикой, общим характером или отдельными чертами тех или иных произведений Запада, канты используют типические приемы западноевропейского музыкального изложения: характер каденций, их структурная роль, типы формального строения, гомофонный склад, фактурные детали чрезвычайно схожи в кантах и в современных им западных музыкальных произведениях. Отличительными особенностями кантов являются: однообразный, заунывный характер плавной мелодии, следы церковно-ладового мышления, трехголосная фактура и подвижной бас.

В быт московского двора, высшего духовенства и знати (а затем и более широких слоев общества) вошли и псалмы, как новый вид вокальной музыки (духовная лирика). Не текст псалмов создавал им популярность, а именно музыка их, — так как первоначально псалмы распевались по-польски и слова часто были непонятны для поющих. В 1680 г. Симеон Полоцкий сделал перевод псалтири, к которому дьяк Василий Титов сочинил музыку.

Творчество Титова, как композитора псалмов, чрезвычайно разнообразно и богато: он перенес на русскую почву ряд новых музыкально-стилистических приемов и органически претворил их в своих сочинениях. В узких рамках трехголосных строфных произведений Титов сумел разнообразить формальное строение, фактуру и самый характер их. Лучшие образцы его псалмов перерастают духовный жанр и являются по существу ранними образцами русской музыкальной лирики, светской по своему характеру. Известный интерес представляет, помимо псалтири Титова, его месяцеслов, в строфах которого находим явную тенденцию к формальной законченности построений типа классического периода.

Псалтирь Полоцкого положил начало первому этапу в развитии искусства псалмов-кантов — этапу духовных кантов, которые преобладали в русско-славянских сборниках вплоть до второй четверти XVIII в.

Интересным исключением для конца XVII в. является четырехголосный кант Дилецкого — своего рода музыкальная «агитка», развивающая некоторые идеи «Мусикийской грамматики» в популярной форме.

Хотя псалмы Титова являются лучшими образцами этого искусства для своего времени, но и среди других псалмов и кантов XVII и начала XVIII вв. есть отдельные произведения не меньшей художественной ценности. Типическими чертами кантов этого времени являются: плавная, сдержанная, порой заунывная мелодия, ритмически спокойная, часто возвращающаяся к фригийскому тетрахорду, широкий и подвижной бас, трехголосная фактура (a capella), функционально четкие каденции, наряду с некоторой ладовой неясностью, в середине построений.

С течением времени искусство кантов стало достоянием очень широких, преимущественно мещанских, слоев русского общества. Но в XVII в. эта музыкальная лирика была доступной лишь столичным западникам и просвещенному духовенству.

Если втечение долгого времени отношение русских к иноземной музыке было резко отрицательным, — то постепенно отрицание сменяется любопытством, а любопытство (к XVIII в.) — восторгом. Охотнее и больше других пишут о западноевропейской музыкальной культуре те русские, которые посылались заграницу Петром I: Петр Толстой, Матвеев, Куракин. Они отмечают прежде всего светский характер западноевропейского искусства, его общественную роль, их поражает помпезность, декоративность придворной музыки, они удивляются музицированию светских женщин. Значительная роль музыки в быту связывалась в их глазах с высоким уровнем культуры западноевропейского общества вообще.

То музыкальное искусство, которое сознательно насаждалось при дворе с конца XVII в., призвано было прежде всего служить светской власти — и в этом смысле практика подтвердила высказывания русских путешественников, понявших «государственную» роль музыки. Своеобразная поэзия прикладных знаний, возникшая в начале XVIII в. в противовес средневековой схоластике, захватила все области культуры: даже музыка рассматривалась как искусство прежде всего «прикладное».

Еще до того, как в Москве получили распространение канты и псалмы, проводником музыки нового типа стал театр, который почти в такой же степени, как и церковь, маскировал «греховное» (в глазах современников) музыкальное

Содержание
Увеличить
Как книга
Как текст
Сетка