Выпуск № 7–8 (25) | 1935

Даровой же билет не всегда можно достать.

Урок у Иоахима проходит так. Является он в класс в 9¹/₂ч. математически точно. Играют человек 5–7. Музыка самая разнообразная. Можно услышать все, начиная с Баха, и кончая Сен-Сансом. Само собой разумеется, что громадное внимание обращено на концерты Родэ, Крейцера, Моцарта, Баха, Виотти, Шпора, сонаты Тартини и т. д. Все эти вещи считаются ничуть не легче концертов Вьетана и Венявского. Я теперь нахожу то же самое. Сегодня как раз один очень талантливый ученик очень хорошо играл 5-й Вьетана, и после этого Иоахим предложил ему взять а-moll'ный Виотти (22-й). Такие вещи случаются сплошь и рядом.

Занимается Иоахим в высшей степени добросовестно. Некоторые господа находят, что он уж слишком стар. Совершенно верно, он иногда немного равнодушен на уроке. Но, большей частью — он бодр, скрипка всегда в руках и фразировку показывает очень тщательно. Любит поиграть сам, показать себя немного. Иногда, впрочем, возьмет сгоряча такой аккорд, что лучше бы не брал. Но в общем — он все. Как мелки перед ним все другие скрипачи, даже Исайе и Саразате. Он всегда очень любезен. Иногда, впрочем, может здорово опохабить одним взглядом или словом. Сегодня он был очень хорош со мной, я играл 35 минут. По уходе подал мне руку. Я не отказался от пожатия. Поиграл на моей скрипке и сказал, что она отлично звучит. Теперь он меня уже знает отлично. А первые 6–8 уроков, бывало, все спрашивает у кого-нибудь: — «Кто этот господин? Ах, да, да, это Рывкинд, да, да». В квартетном классе он как рыба в воде. Все партии, даже альтовые и виолончельные он, разумеется, знает наизусть, в особенности классиков.

Ты не думай, что у Иоахима все ученики талантливые и хорошие скрипачи. Но у всех у них есть что-то особенное в игре — следствие такой массы музыки, в которой они находятся годами.

Урок у Вирта — совсем другое дело. Это удивительнейший и замечательнейший человек. Он очень просто держит себя в классе. От его сравнений и выходок все время присутствующие хохочут без умолку. У него масса Гржималевских выражений, и масса своих лично. Он не пропускает ни одной нотки даром, в буквальном смысле слова. В особенности он налегает на правую руку — на кисть (Gelenk). Он мне уже массу пользы сделал в штрихе. В классе у него, большей частью, можно слышать концерты Родэ, Крейцера, Шпора, но конечно, и все другие тоже. Меня он называет «mein allerliebster Sohn»¹ или «mein lieber Freund»² или прямо «mein Sohn»³ и в этом роде. В классе его можно услышать такие изречения: «Wenn ein Kerl kalt spielt, ist er Kameel»⁴, и в этом же роде. Описать все невозможно. Я когда-нибудь расскажу на словах.

На днях он объявил мне, что я должен играть ему квартет, и назначил какой (Моцарт D-dur XXI). После завтра в 9 часов должен играть. Одну репетицию я уже сделал сегодня, завтра другая. Играть квартет у Вирта это божеское наказание по отзывам людей бывалых. Ходу не дает в штрихах и фразировке. Зато уж если у него пройдешь какой-нибудь квартет, так можешь мало сказать, что этот квартет знаешь в совершенстве. Посмотрю, что-то будет в среду. Для

_________

¹Мой любимейший сын.

²Мой дорогой друг.

³Сын мой.

⁴Кто играет холодно — тот верблюд.

первого раза — наверное опохабит (я играю первую скрипку, конечно).

Итак, в музыкальном смысле я подвинулся вперед за несколько этих месяцев, как за все мое прошлое время вместе. Какую массу квартетов я слышал в исполнении Иоахимовского и разных других квартетов. Сколько разных классических симфоний, разных двойных концертов (для скрипки с альтом — Моцарта, и в этом роде), духовых ансамблей и вообще камерной музыки. Сколько мне еще предстоит, по крайней мере, прослушать. Из опер я видел здесь в императорском театре: «Фиделио» Бетховена, «Ромео и Юлия» Гуно, Фрейшютц, Жидовка, Волшебная флейта — и еще пять-шесть разных итальянских и немецких. Никиш — 1 раз в две недели. Но это мне каждый раз обходится около 2 марок, так что я не всегда посещаю его.

Затем у нас имеется т. н. дирижерский класс. Какой-нибудь ученик-теоретик дирижирует струнным оркестром из учеников 1-х семестров (ученики Маркеса и т. д.). Духовых заменяет рояль. Возле него находятся или проф. Вольф или Хаусман, и делают разные указания. Я часто бываю в этом, классе, и уже многое мог заметить...

Мне необходимо взять пианино. У нас есть несколько учеников композиторов, с которыми я играл их вещи в некоторых домах. Так что они в благодарность за это мне с удовольствием будут аккомпанировать 2–3 часа в неделю, если я захочу даже больше. Ты сам понимаешь насколько это важно. Это во-первых. Во-вторых, я без рояля как-то не понимаю музыки. Например, перед классом Иоахима, очень важно просмотреть аккомпанемент, он говорит, что это необходимо. Затем, перед симфоническим, просмотреть кое-какие партитуры. Но это все идеальные стороны. Ведь мне нужно хотя немножко заниматься на рояле. Я уверен, что через 1–2 месяца, я смогу аккомпанировать в классе Вирта такие концерты, как Родэ и Крейцера. Ведь все равно сидеть и слушать или аккомпанировать. А между тем это весьма полезно во всех отношениях. Затем я начну заниматься теорией, тоже без рояля невозможно. Конечно, занятия на скрипке от этого не пострадают, я буду обращать на это внимание...

Как твои дела у Гржимали? И вообще что слышно? Жду большого письма.

Ося

III

Суббота, 6 июня [1905 г.]

Дорогой Додя!

...Я занимаюсь порядочно. Играю я теперь у Иоахима — его концерт. В прошлый понедельник играл адажио (романс) из него. Он сам мне аккомпанировал. После того, как мы сыграли один раз, он мне сделал кое-какие замечания и предложил сыграть еще раз. Я не отказался. После завтра играю первую часть до каденции, а может и с каденцией. Значит — работа есть.

У Вирта, как это ни странно, я играю концерт Брамса. Это нечто особенное. Я в восторге. Хотя мне придется с ним возиться, может быть, очень долго, но за то это — навсегда. Не всякому приходится играть Брамса у Вирта. Сначала, я у него прошел сонатки две Баха,

Содержание
Увеличить
Как книга
Как текст
Сетка

Содержание