Выпуск № 7–8 (25) | 1935

только в больших хоровых сценах, но и для характеристики важнейших персонажей (мельник Влас) — придает музыке «Перевоза» известную свежесть и непосредственность. Сам автор считает народные мелодии наиболее подходящим материалом для разработки песенного стиля в советской опере.

Наиболее уязвимым местом в этой опере, — отмечает докладчик, — оказалось либретто, как со стороны трактовки исторического материала (восстание Пугачева), так и со стороны его литературного оформления.

М. С. Пекелис дает разбор оперы В. В. Нечаева «Иван Болотников», написанной в 1929–30 г. на либретто Заяицкого и Шервинского.

Знакомя аудиторию с содержанием оперы, докладчик отмечает, что сюжет интересен и благодарен для музыкального оформления. Композитор и либреттист дали здесь отображение различных социальных группировок (бояре и народные массы). В целом, принцип музыкальной композиции этой оперы, построенной на непрерывно разворачивающемся речитативно-ариозном пении, развивает и углубляет традиции, идущие от музыкальной драмы Мусоргского. Центральным драматическим моментом оперы является психологическая драма главных действующих лиц — Болотникова и Ариши. Массовые сцены занимают довольно существенное место, но в их трактовке заключается и известный недостаток оперы: они являются как бы музыкальном фоном для развертывающихся событий и характеристики персонажей драмы. В ряде картин, в которых активное участие принимают хоровые массы, большое место отведено звукоизобразительным элементам. Отношение действующих лиц к происходящим событиям раскрывает и отношение к ним самого автора. Песня Болотникова является лейтмотивом, сопутствующим в опере определенным моментам развития болотниковского движения. Эта песня — выразительная стилизация русской народной протяжной песни.

«Иван Болотников» Нечаева не разрешает проблемы большой исторической оперы.

В прениях по заслушанным докладам выступили тт. Глух (Ленинград), Тарасов-Ветров и Рыжкин.

Тов. Глух говорит, что первая трудность, с которой встречается композитор, создавая историческую оперу, — это вопрос трактовки масс. Надо представить массу так, чтобы она была не только социально дифференцирована, но чтобы она была живой, чтобы было видно, что она способна рождать героев, а не только служить «фоном» для героев, как это наблюдалось в разобранных операх. Это центральная задача построения исторической оперы. Проблема музыкальной драматургии не заключает в себе проблему одного только либретто. Вопрос заключается в развитии основного содержания оперы в музыке и в тексте.

Центральной проблемой творческого развития Желобинского является проблема языка, самой большой опасностью — эклектизм. Несмотря на исключительную одаренность автора, это может явиться серьезным препятствием для его творческого развития. «Комаринский мужик» — опера более полноценная, чем «Именины». В «Комаринском мужике» есть стержневая идея, идея крестьянского восстания (восстания Болотникова). Здесь композитор сумел дать ряд интересных и ярких страниц. Язык автора в этой опере демократичен, структура музыкального изложения подчас очень ясна. В «Комаринском мужике»

Желобинский сумел избежать формалистических явлений, сумел найти простой и конкретный язык. Отсутствие центрального героя определило социальный разброд в опере «Именины». Если в «Именинах» видна большая техническая вооруженность, то «Комаринский мужик» сильнее идейностью своего содержания и дает более яркие и интересные страницы со стороны музыкального содержания.

Дискуссия о советской опере, — отмечает т. Тарасов, — является большим достижением на музыкальном фронте. Она дает возможность музыкальной общественности ознакомиться с тем, что делается в области советского оперного творчества, и поможет нашим композиторам найти правильную линию, поможет тому, чтобы советские оперы заняли подобающее им место на сцене наших оперных театров.

Тов. Рыжкин останавливается на проблеме музыкальной драматургии и музыкальном языке наших исторических опер. Создавая оперу на исторический сюжет, композитор должен руководствоваться не аналогией между прошлым и настоящим, а тем глубоким воздействием, которое связует прошлое с настоящим. Тов. Рыжкин приводит ряд высказываний Маркса и Энгельса по вопросам истории. Сейчас многие композиторы и либреттисты стремятся строить исторический образ по принципу аналогий. Этот путь не может быть правильным, хотя бы потому, что попытки исследования нашего революционного движения по аналогии с революционными движениями прошлого большей частью оказываются недостаточными, неполными, или неверными. Наши оперы исторического порядка пока что приводят к мало утешительным результатам. Образ Болотникова и у Нечаева и у Желобинского подан в основном в фаталистическом плане (правда, в опере Нечаева есть попытка преодолеть фаталистические тенденции). Эпилог является механическим придатком к опере и воспринимается как оперная условность. Если бы композиторы и либреттисты взяли данное революционное движение в полной исторической перспективе, то это могло бы облегчить внутренне преодоление фатализма.

Для обрисовки Болотникова нужны активные, действенные краски, однако и у Нечаева, и у Желобинского он показан скорее резонером. Происходит это оттого, что и либреттисты, и композиторы по-видимому слабо знают исторический материал. Соответствие темы и сюжета, выбор действующих лиц, героя, подлинно-исторической ситуации — вот основная проблема, которая стоит перед произведением на историческую тему. Несоответствие взятой темы и коллизии и являлось основной причиной неудачи оперы Гедике «У перевоза». Чтобы показать личные отношения Андрея и Васены, Власа и Наташи, незачем было привлекать историческую ситуацию, связанную с пугачевским движением. Исходя из пугачевского движения, автору следовало найти другие образы. Показывая историческую ситуацию, композитор должен высказать свое отношение к ней. Недостаточно только цитировать материал.

Заседание 10 апреля было посвящено докладу В. В. Яковлева «О либретто советских опер».

В операх «Степан Разин» Триодина, «Орлиный бунт» Пащенко, «Декабристы» Золотарева — либреттисты не учли всех трудностей концентрации сложного исторического материала в рамках одного сценария. И композиционно, и в отношении языка либреттные характеристики Разина и Пугачева не могли дать композиторам четких

Содержание
Увеличить
Как книга
Как текст
Сетка

Содержание