далеко не все представляется равно убедительным, но общая тенденция их верна: суждения авторов статей прямы и нелицеприятны, хотя речь идет о крупных мастерах; нарушена атмосфера почти храмового благолепия, создававшаяся ранее в журнале вокруг некоторых произведений.

Среди материалов, посвященных современной западной музыке, оратор отметил статью И. Нестьева о Стравинском и статью Юл. Крейна о Равеле, верно и умно оценивающую творчество композитора. Обе эти статьи свидетельствуют о том, что журнал находит правильную линию в критических оценках явлений музыкального искусства Запада. К. Розеншильд подчеркнул, что в процессе перестройки журнал не впал в резонерство, в отвлеченную проповедь, не утратил присущей ему ранее живости изложения, разнообразия материала. В последних номерах помещено немало интересных, увлекательно написанных материалов: очерк Б. Асафьева о Прокофьеве, статьи Г. Когана о Рахманинове, Е. Грошевой о Шаляпине, «Мысли о музыке» Г. Нейгауза, мемуары А. Лазовского и т. д. Менее интересны статьи о новых произведениях: это либо аннотации, либо «обстоятельные дифирамбы». Серьезные критические разборы с аргументированными обобщениями и с постановкой новых интересных проблем почти не встречаются.

Пора журналу в большей мере стать теоретическим органом Союза композиторов,— сказал К. Розеншильд, — систематически вести научные и творческие споры по нерешенным вопросам и не допускать, чтобы эти споры плыли по воле волн. Нужно четко направлять ход дискуссии в плане борьбы за партийность творчества и музыкознания.

Оратор выразил недовольство тем, что большинство наших музыковедов не имеет возможности широко знакомиться с зарубежной музыкой и музыковедением. Это ставит нас, — сказал он, — в положение заведомо неравное и невыгодное по отношению к буржуазной критике, подробно осведомленной о наших музыкальных делах; также необходимо сделать более интересной и оперативной работу отдела «За рубежом» в журнале «Советская музыка».

— Систематически пропагандировать музыкальное искусство среди широких масс, раскрывать перед ними красоты серьезной музыки, привлекать в залы филармоний и оперных театров новые группы слушателей, — такова, по мнению Л. Xристиансена (Свердловск), первоочередная задача музыкальной критики. Эту пропагандистскую миссию зачастую упускают из виду авторы статей. Занятые в основном профессиональной оценкой, они не заботятся о привлечении интересов массового слушателя. Запущенностью музыкально-воспитательной работы объясняется тот факт, что в некоторых городах хорошо посещается только музыкальная комедия, а в зрительном зале оперных театров подчас едва можно насчитать 100–200 человек, а на симфонических концертах и того менее.

По словам Л. Христиансена, свердловские газеты охотно печатают материалы о музыке. Особенно увеличилось число статей в 1958 году в связи с организацией новой газеты «Вечерний Свердловск», где интересно ведется отдел искусства. Однако, газеты больше интересуются спектаклями местной оперетты, чем оперными и балетными постановками, и почти ничего не пишут о работе Свердловского союза композиторов, где каждую пятницу прослушиваются новые произведения. Правда, об операх свердловских авторов «Гроза» В. Трамбицкого и «Охоня» Г. Белоглазова местная пресса дважды выступила с рецензиями и поместила отклики зрителей.

Л. Христиансен протестовал против господствующей в некоторых газетных редакциях вкусовщины, при которой материал имеет шансы на опубликование лишь в том случае, если мнение автора полностью совпадает с мнением членов редколлегии. Такое положение вещей вряд ли может способствовать организации дискуссии.

Оратор выразил пожелание, чтобы в «Советской музыке» систематически печатались обзоры периферийной прессы. Он подчеркнул также настоятельную необходимость создать у нас в стране журнал по вопросам музыкальной фольклористики.

(окончание следует)

Композитор и фольклор

И. МАРТЫНОВ

Искусство каждой эпохи выдвигает свои творческие проблемы. Среди них есть и такие, которые возникают постоянно и пробуждают страстные споры. Такова проблема взаимоотношения народного и профессионального творчества. Как известно, формалисты всех толков стремятся порвать связи между народной и профессиональной, музыкой, уничтожить национальные особенности музыкального языка, сделать его космополитически безличным, как этого требуют додекафония А. Шенберга и новейшие системы конкретной и электронной музыки. Призывая к полному отказу от великих традиций классического искусства, формалисты направляют особенно много стрел в сторону принципа народности во всех его аспектах, начиная от общественной значимости произведений искусства и кончая национальной формой. Они утверждают, в частности, что обращение к народно-песенным интонациям ведет к потере индивидуальности композитора, мешает выработке своего почерка.

Таким образом, проблема «композитор и фольклор» становится в наше время чуть ли не пробным камнем для определения важнейших эстетических принципов.

Прежде всего необходимо возразить тем, кто утверждает, что проблема «композитор и фольклор» возникла лишь в XIX веке. На самом деле она существовала и в предшествующие столетия, хотя, может быть, о ней и не говорилось тогда так много, как в эпоху романтизма. Известно, например, что полифонисты XV–XVI столетий нередко вводили в свои произведения мелодии народных песен. Глубоко различен стиль мастеров французской многоголосной песни, итальянского или английского мадригала. Эти различия в курсах истории музыки объясняются обычно лишь индивидуальностью композиторов. Но при этом предается почти полному забвению тот факт, что каждый из этих мастеров воспитывался в музыкальных традициях своего народа.

О расцвете неповторимо своеобразных творческих дарований на почве народного искусства очень хорошо сказал Гете. Эккерман сохранил для нас его слова о таком оригинальном поэте, как Роберт Бёрнс: «Что сделало его великим? Не то ли, что старые песни его предков были живы в устах народа, что ему пели их еще тогда, когда он был в колы-

Содержание
Увеличить
Как книга
Как текст
Сетка

Композитор и фольклор

И. МАРТЫНОВ

Содержание