Выпуск № 5 (234) | 1958 - страница 13

Его лира не терпит «случайных сочетаний»; она слишком точно и тонко настроена. Александров принадлежит к тем немногим мастерам, для которых построение и развертывание музыкальной формы сопряжено с неукоснительной логикой и верностью идейно-эмоционального содержания.

Так были созданы А. Н. многие выдающиеся произведения фортепьянной, вокальной и оперной музыки.

Его сонаты привлекают в такой же мере глубиной и поэтичностью содержания, как и совершенством выполнения. Пианизм Александрова требует от исполнителя не только выработанной техники, но и широкого, свободного и виртуозного владения инструментом. О нем необходимо говорить, как об особом явлении наряду с пианизмом Скрябина, Рахманинова, Метнера.

Под словом «пианизм» я подразумеваю в данном случае сложное явление, соединяющее своеобразие исполнения и особенности творчески осознанного фортепьянного стиля. При богатстве, красочности и широте выразительных средств фортепьянный стиль Александрова не носит в себе черт импровизационности. Он изящен и выразителен в небольших произведениях и вместе с тем удобен и художественно оправдан при построении развернутой сонатной формы. Взыскательным и чутким музыкантам работа над сонатами Александрова и изучение их стиля дает подлинную радость и высокое художественное удовлетворение.

Многие прекрасные романсы Ан. Александрова написаны на слова Пушкина, Тютчева, Фета, Есенина, современных поэтов. Тесная связь между текстом и музыкой, выразительность мелодии, красочность и изобразительность сопровождения присущи лучшим его романсам, принадлежащим к числу наиболее чутких истолкований шедевров русской поэтической лирики.

Особое место в творчестве Александрова занимают его четыре струнных квартета, в особенности Второй — полный глубокого философского раздумья. Этот квартет можно назвать «симфоническим» в том смысле, как это сделал Шуман по отношению к своим фортепьянным вариациям, названным им «симфоническими этюдами»: значительность его содержания и сила выразительности как бы превышают обычные рамки произведений камерного жанра.

Анатолий Николаевич уделил много внимания творческой разработке мелодических богатств, заключенных в замечательных песнях русского народа и фольклоре братских республик. Эта работа привела его к созданию оперы «Бэла» на сюжет повести Лермонтова, полной драматизма и глубокой лирики. Проникновенно разгадан композитором смысл пессимизма Печорина, столкнувшегося с цельной, нетронутой народной стихией. Простые, ярко запечатлевающиеся в памяти образы, Бэлы, Азамата, Казбича с его диким, первобытным исканием справедливости и возмездия, наряду с глубоко обрисованным, полным высоконравственной чистоты и мудрости характером Максима Максимовича, — замечательно контрастируют с раздвоенной, мятущейся личностью Печорина.

Тема одиночества целомудренной и благородной души, тема пробуждения еще не осознанного чувства, его оторванности, затерянности в огромном мире, полном противоречий, сближает эту оперу с написанной позднее оперой «Дикая Бара» — на сюжет чешского сказания. Есть сходство в образах Бэлы и Бары. Сила и непосредственность чувства отличают их. Высокая моральная цельность этих характеров вырастает, разумеется, на почве глубоко нравственных народных устоев, народной правды и мудрости, но, вместе с тем, эти образы выделяются, подобно ярким цветам среди листвы и ветвей родного дерева.

На протяжении всей своей творческой деятельности Ан. Александров сохранил непосредственность восприятия и чуткую отзывчивость ко всему полноценному в искусстве и в жизни. Постоянное стремление видеть перспективы будущего, поощрять растущие творческие силы, провидеть дальнейший рост молодых дарований ярко проявилось в многолетней и плодотворной педагогической деятельности Анатолия Николаевича.

Александров — композитор редкой чистоты и художественной честности. Ему свойственен тот высокий склад творческого мышления, при котором каждая несовершенная деталь, каждый неоправданный звук ощущается как проступок, омрачающий ясность жизненных представлений, как отягчающая совесть забота. Поэтому он неоднократно возвращается к своим уже законченным замыслам в поисках все большей правдивости и совершенства.

Мне хочется пожелать Анатолию Николаевичу того, что отвечает коренным стремлениям настоящего художника: дальше совершенствовать «плоды любимых дум» и продолжать свой «благородный подвиг», неотделимый от настоящего большого искусства. Пусть еще многие, многие годы радует нас Анатолий Николаевич замечательными творениями своего большого таланта и своим жизнерадостным, открытым и благожелательным характером.

Содержание
Увеличить
Как книга
Как текст
Сетка

Содержание