Выпуск № 3 (220) | 1957 - страница 77

жественно-творческих интересов Комитаса; ополчилась церковь, увидевшая в творческой и просветительской деятельности Комитаса нечто греховное, несовместимое с его саном духовного лица. Да и творчество Комитаса, оказавшее впоследствии столь сильное воздействие на ход развития армянской музыкальной культуры, на первых порах отнюдь не вызвало единодушного признания.

Останавливаясь подробно на вопросе о реакционных космополитических тенденциях, проявлявшихся в армянской буржуазной среде в виде всевозможных «паниранизмов», «панарабизмов» и пр., А. Шавердян справедливо подчеркивает, что остатки этих вредных тенденций продолжали существовать и в советские годы. Что же касается недооценки значения творческих достижений Комитаса, то следы этой печальной тенденции можно заметить и в наши дни...

Как очевидно из работы А. Шавердяна, Комитас принял на себя всю тяжесть ударов, направленных со стороны идеологов реакции: он отражал эти удары, выступая то в качестве публициста, то в качестве пропагандиста достижений нового армянского музыкального искусства. Не следует думать, однако, что Комитас не имел единомышленников в современном ему армянском обществе. Принадлежа формально к церковной иерархии, Комитас идейно был тесно связан с передовой армянской интеллигенцией своего времени, разделявшей его эстетические воззрения, одобрявшей его творческие устремления и оказывавшей ему тем самым моральную поддержку. Комитаса поддерживали и многие его ученики, принимавшие участие в его концертных выступлениях.

Нужно добавить еще, что почва для борьбы за новое направление в армянском музыкальном искусстве была подготовлена некоторыми из предшественников Комитаса, главным образом X. Кара-Мурзой — неутомимым борцом за широкое приобщение армянской профессиональной музыки к народному мелосу.

Специальная глава книги посвящена критическому разбору научно-публицистического и этнографического наследия Комитаса. Глава эта представляет двоякий интерес: в ней дается детальный анализ научных и этнографических работ Комитаса, в ней же выдвигается ряд проблем, связанных с этими работами и сохраняющих свою актуальность поныне. Одна из таких проблем касается отношения композитора к музыке своего народа, другая — создания системы средств музыкальной выразительности на основе композиционных закономерностей народного мелоса. Выше говорилось, как правильно подходил Комитас к решению первой проблемы, борясь с космополитическими течениями в армянском музыкознании. Столь же прозорливо решал Комитас и вторую проблему: он не только декларировал необходимость создания системы средств выразительности, опирающейся на композиционные особенности народной музыки, но и создал такую систему в своей музыкально-творческой практике, приложив немало усилий и для теоретического осмысления данного вопроса. В работе А. Шавердяна результаты этих изысканий Комитаса освещены с исчерпывающей полнотой.

Рассматривая отношение советского музыкознания к названным проблемам, А. Шавердян правильно отмечает заслуги советской науки в борьбе с остатками реакционных теорий, в частности — в борьбе с нивелирующей, «панисламистской» по своей сущности теорией «единой музыкальной культуры Востока». Автор выступает с критикой и некоторых «европоцентристских» концепций, выдвигавшихся в армянских теоретических работах советского времени.

Интересные сведения и существенные обобщения содержит раздел, посвященный этнографическим трудам Комитаса. А. Шавердян особо подчеркивает научную и художественную ценность записей, скопированных в 1904 году с подлинной рукописи Комитаса С. Меликяном и опубликованных им под названием «Этнографического сборника». Комитасовские сборники автор характеризует как собрания «лучших, избранных, классических народных песен», наиболее ярко воплощающих сокровенные думы, чувства, чаяния народа, рассказывающих о его труде и быте, о его историческом прошлом. А. Шавердян, несомненно, прав: Комитас, отбирая песни, руководствовался не только соображениями научного характера, но и своим тонким композиторским чутьем.

В той же главе А. Шавердян останавливается на исследовательских трудах Комитаса, посвященных народному искусству. Он подробно описывает выработанную Комита-

сом классификацию жанров крестьянской песни, особое же внимание уделяет применяемым Комитасом методам анализа произведений народного творчества. На конкретных образцах он показывает, в чем заключалась самобытность и новизна аналитических методов Комитаса. Согласно меткому определению автора, «всеобъемлющая полнота взгляда» сочетается в анализах Комитаса «с детализированным рассмотрением отдельных элементов», «эмоциональный и поэтически воодушевленный тон изложения» — «с научной точностью характеристик и определений».

А. Шавердян не ограничивается констатацией особенностей аналитического метода Комитаса: он активно осваивает эти методы и успешно применяет их на протяжении всей работы, в чем легко убедиться хотя бы на примерах анализа народных земледельческих песен.

В рассматриваемой главе имеется ряд ценных замечаний и более частного порядка. Заслуживает внимания мысль автора о существовании генетической связи между монументальными формами крестьянской трудовой песни, с одной стороны, и развернутыми произведениями армянской средневековой профессиональной музыки, а также передне-азиатскими мугамами, — с другой. Мысль эта высказывается автором без аргументации, однако факты подтверждают ее правильность.

Не менее содержательной и поучительной является заключительная глава книги, посвященная композиторской деятельности Комитаса. В ней творческий облик Комитаса получает освещение с новой стороны. В начале главы автор полемизирует с критиками, пытавшимися свести творчество Комитаса лишь к этнографической деятельности. Вскрывая ошибочность такой точки зрения, автор расценивает ее как результат «неверного понимания задач и возможностей жанра обработки народной песни».

По мнению автора, для полного раскрытия всех художественно-выразительных возможностей народной песни композитором должна быть проявлена исключительная творческая активность; его произведение должно представлять собой «новую, более высокую стадию развития народного искусства». Успешное решение такой задачи является «уделом немногочисленных композиторов, избранных по таланту, по искушенному мастерству и широте идейно-эстетических горизонтов», композиторов, способных глубоко проникнуть в национально-самобытные особенности музыкального языка народа, в его психику.

К числу таких избранных по таланту композиторов автор справедливо относит и Комитаса. Действительно, много ли в музыкальной литературе образцов обработки народной песни, в которых так правдиво и просто, как у Комитаса, с такой же степенью художественной обобщенности и законченности музыкальной формы было бы раскрыто содержание, заложенное в произведении народного искусства?

Обращаясь к обзору обработок Комитаса, автор устанавливает факт их многожанровости. Он выделяет группу лирических песен, показывая, как широк диапазон отраженных в них переживаний, настроений и душевных состояний. Тут замечательные образцы просветленной лирики, лирики скорби, лирики, подымающейся в своей драматической напряженности «до высот трагического искусства». Автор останавливается и на произведениях иных жанров: на обрядовых песнях, на светлых пейзажных зарисовках, на развернутых поэмах-песнях земледельческого труда, на произведениях праздничного, героического характера и т. д.

Характеризуя содержание произведений Комитаса, автор вновь обнаруживает свое аналитическое мастерство. Его замечания по поводу творческого метода композитора, при всей их лаконичности, очень содержательны. Он подчеркивает, как характерную черту творчества Комитаса, — его умение подчинить все богатство средств профессионального музыкального искусства задачам раскрытия содержания народной песни; отмечает в музыке Комитаса органичную связь «передового опыта современной музыкальной культуры с самобытными ценностями национального искусства», наконец, — высокий интеллектуализм в сочетании с непосредственностью чувства и свободой вдохновения.

В целом автор характеризует творчество Комитаса как новую ступень в развитии народного армянского искусства, как творчество реалистическое, исполненное оптимизма и мужественности. Глубокое проникновение в сущность комитасовского искусства позволило А. Шавердяну сделать убедительные выводы о месте Комитаса в

Содержание
Увеличить
Как книга
Как текст
Сетка

Содержание