Выпуск № 3 (220) | 1957 - страница 5

Нам, конечно, глубоко чужда спекулятивная «актуальность», искусственная ориентация на внешне «программные» заголовки сочинений, за коими нередко скрывается пустота и бессодержательность. Но это вовсе не означает, что мы отказываемся от подлинной программности, от реальной связи музыкального творчества с современной жизньо народа.

Тем более досадно, что в творчестве некоторых наших композиторов, в том числе и молодых, ослабел интерес к сюжетным жанрам, к музыке вокальной, к непосредственному программному воплощению современной темы.

Это можно было заметить, в частности, в концертах недавно прошедшего смотра творчества композиторов Москвы. Д. Кабалевский в своих заметках по поводу итогов смотра («Советская музыка» № 1 за 1957 г.) с тревогой писал, что у молодых композиторов довольно редко возникает потребность «конкретизировать свои мысли и чувства молодого гражданина Советской страны», что мало еще создается программных сочинений, посвященных значительным событиям, темам нашей жизни. Об этом же писал в своем отклике на анкету нашего журнала чешский композитор Иозеф Станислав: «Меня беспокоит, что советской инструментальной музыке, как мне кажется, отдается необоснованное предпочтение перед оперной, хоровой и песенной». Над этими тревогами и опасениями друзей советской музыки стоит поразмыслить и участникам предстоящего съезда композиторов.

В творческих дискуссиях последнего времени было высказано немало спорных, а иногда и неверных положений. Нельзя, например, согласиться с теми музыкантами, которые считают главной и чуть ли не исключительной опасностью в современном творчестве лишь ремесленничество и эпигонство, серость и примитивизм. Спору нет, все это еще имеет место и в довольно многих сочинениях, вызывая справедливое осуждение со стороны слушателей.

Но можем ли мы утверждать, что уже полностью преодолена другая, отмеченная выше опасность, выражающаяся в искусственной усложненности и надуманности музыкальных образов, в стремлении «поразить» слушателей внешней оригинальностью приемов, в боязни открытой эмоциональности, простоты и доступности, живой общительности музыки? Увы, подобные тенденции еще дают о себе знать в работах иных композиторов. «Соблазны» ложного оригинальничания, субъективистского произвола в музыкальном творчестве не раз справедливо осуждались нашей общественностью. И мы обязаны оберегать идейность и чистоту стиля советской музыки, борясь за глубокое, органичное воплощение жизненной правды в художественных образах.

Мы должны позаботиться о том, чтобы развитие советской музыки не подвергалось губительным влияниям упадочной буржуазной «культуры». Нельзя забывать что модернистские уродства продолжают, подобно язве, разъедать современное музыкальное творчество капиталистического Запада. Наступление всякого рода ликвидаторов искусства — против правды, красоты и человечности музыки — по-прежнему ведется широким фронтом. Декадентские течения принимают самые различные формы — от пресловутой «додекафонной» системы до нелепых идей «абстрактной» и «электронной» музыки, от мистически болезненного экспрессионизма до мертвого неоклассического реставраторства.

Советские музыканты обязаны активнее, смелее разоблачать антигуманистическую сущность декадентства, увлекая живым примером, горячим убеждающим словом всех честных и талантливых музыкальных деятелей Запада на путь подлинно содержательного, реалистического искусства, способного служить делу демократии и прогресса.

В свете этой борьбы следует коснуться и нашего отношения к художественным традициям прошлого. Кое-кто из музыкальных деятелей — в пылу полемики против одностороннего и ограниченного отношения к традициям — ударился в другую крайность: после сплошного отрицания музыкальных течений конца XIX — начала XX вв. стало модным их столь же огульное и преувеличенное восхваление, без тени серьезной критики. Стали даже поговаривать, например, о том, что советская музыка выросла не на базе классических традиций, а явилась продолжением модернистских течений предреволюционной поры. Но кто же всерьез согласится с этими необоснованными утверждениями! Инерция модернизма, действительно, была очень сильной в нашей музыке, особенно в первые годы после революции. Однако же все передовые достижения музыкального искусства послеоктябрьского периода были завоеваны лишь в результате решительного преодоления сковывавших влияний модернистской эстетики. Об этом достаточно красноречиво говорит путь таких крупнейших музыкантов, как С. Прокофьев или Н. Мясковский, Б. Асафьев или В. Щербачев. Тот, кто не понимает сложной диалектики развития нашего искусства, тот не увидит и его дальнейших перспектив.

Следует вновь и вновь напомнить слова В. И. Ленина, призывавшего советских людей к овладению всей суммой культурных богатств, доставшихся нам от прошлого. «Только точным знанием культуры, созданной всем развитием человечества, только переработкой ее можно строить пролетарскую культуру», — утверждал В. И. Ленин еще в 1920 году. Изучая и осваивая обширнейшее художественное наследие, наше искусство развивает лучшие традиции классиков, обогащая эти традиции в духе новых идейных задач.

Мы с уважением относимся к жизненным, истинно талантливым творениям передовых композиторов XX века, чутко воспринимавших дух своего времени и правдиво воплотивших его в музыкальных образах. Можно поучиться тонкости, проникновенности постижения человеческих настроений и чувств у Скрябина или Дебюсси, Метнера или Равеля; можно осваивать отдельные стороны оркестровой техники Р. Штрауса или молодого Стравинского. Но ведь надо помнить, что главное внимание в многообразном музыкальном наследии мы неизменно отдаем величайшим творениям высокого реалистического искусства, тесно связанного с жизнью народа, пронизанного духом освободительной борьбы. Высшими образцами для нас являются вечно живые творения таких гигантов, как Бах и Мусоргский, Бетховен и Глинка, Чайковский и Моцарт, Бородин и Верди, Шопен и Бизе... Именно такие художники-реалисты служат примером в нашей борьбе за подлинно массовое, правдивое, демократическое искусство, способное «глаголом жечь сердца людей»!

Наряду с этим нужно снова и снова напомнить о вечно живых родниках народного творчества — неиссякаемых источниках композиторской фантазии. Отказываясь от плоского копирования народных мелодий, от пассивно иждивенческого отношения к фольклору, мы должны углубить изучение богатств народного музыкального творчества. Ибо без живой связи с этим источником жизни искусства, без активного, художнически осмысленного претворения сокровищ народного творчества невозможно успешно двигаться к высотам народности и реализма.

Второй съезд композиторов должен серьезно обсудить и вопрос о дальнейшем усилении связи нашей музыки с широкой советской аудиторией. Нередки еще случаи, когда симфонические и камерные концерты советской музыки проходят вяло, инертно, не вызывая настоящего

Содержание
Увеличить
Как книга
Как текст
Сетка

Содержание