на не ощущаешь строгого отбора песен, наиболее характерных для данного композитора. Но в брошюре есть и свои достоинства: широко показана обстановка двадцатых годов, когда начинался творческий путь композитора; в литературном отношении брошюра написана значительно лучше, чем многие другие. А. Хохловкина критиковала также выпущенную Музфондом лекцию «Советская опера» (автор Л. Полякова), которая, на ее взгляд, не дает представления о путях развития советского оперного искусства.

По мнению В. Васиной-Гроссман, в популярной монографии должен быть прежде всего рассказ о творческом пути композитора, о том, как он искал свою тему, своего героя, и если нашел, то в каких важнейших произведениях (перечень всех сочинений возможен лишь как приложение). Главная задача автора — показать, что нового внес данный композитор в нашу музыкальную культуру. С этих позиций В. Васина-Гроссман рассмотрела монографию Е. Грошевой о Д. Кабалевском.

— Брошюра хорошо скомпонована, — сказала она, — характеристики произведений органично вплетены в рассказ о творческом пути, убедительно написан раздел о трех юношеских концертах. Не удалось автору четко провести линию развития в оперном творчестве композитора. Очень общо и трафаретно говорится в брошюре о противоречивых моментах его творчества. Автор, по традиции, объясняет недостатки Д. Кабалевского чуждыми влияниями модернизма. «Ясное политическое мировоззрение, честность и ответственность советского художника, — пишет Е. Грошева, — обеспечивают Кабалевскому победу над чуждыми влияниями». После такой серьезной формулировки невольно возникает мысль о том, что столь же серьезными были и модернистские заблуждения композитора. Однако в качестве отрицательного примера приводится романс Д. Кабалевского на слова Блока. Пропорции автором явно не соблюдены.

Мало и неконкретно сказано в брошюре о музыкально-общественной деятельности Д. Кабалевского. И наконец, слишком много привлечено неярких цитат. Например, об отношении композитора к проблеме народности в разных местах говорится примерно одно и то же, причем словами самого Д. Кабалевского. Я думаю, что читателю было бы интереснее, если бы автор изложил все это своими словами и со своей точкой зрения.

— В обсуждаемых монографиях, — отметила Н. Шахназарова (Музгиз), — отразились недостатки нашего музыкознания и прежде всего неумение анализировать. Читая музыковедческие работы, нередко обнаруживаешь, что все формулировки автора о данном композиторе или сочинении можно с успехом перенести в другую работу о другом композиторе. Не избежали традиционных штампов и некоторые авторы обсуждаемых брошюр, в частности Л. Полякова и А. Медведев. Популярные издания, где на немногих страницах нужно сказать о многом, требуют строжайшего отбора материала (обязанность редактора — помочь автору в этом отборе). А вышеупомянутые работы, несмотря на их скромный объем, сплошь да рядом содержат повторения и общие места.

— Избегая нотных примеров в популярных изданиях, — сказала В. Таранущенко, — мы недооцениваем нашего читателя. Участников самодеятельности и любителей музыки (а именно им адресованы эти брошюры, т. к. не интересующиеся музыкой их читать не будут) вполне возможно познакомить с темой музыкального сочинения. Отказ от нотных примеров во многом повредил работам И. Мартынова (об А. Хачатуряне) и Л. Поляковой (об О. Тактакишвили). В брошюре И. Мартынова следовало усилить критический момент.

Е. Добрынина высказала мнение, будто в газетах и в журнале «Советская музыка» наметилась в последнее время тенденция пропагандировать творчество композиторов в приукрашенном виде, обходя противоречия. Эта тенденция сказалась и в изданных монографиях, в частности в работе Е. Грошевой о Д. Кабалевском, хотя эта работа имеет ряд достоинств (удачная композиция, ясность и последовательность изложения, интересный иконографический материал). Далеко не все суждения Е. Грошевой подкреплены веской аргументацией. Отмечая, например, в Скрипичном концерте Д. Кабалевского «недопетость» музыкального материала, автор не раскрывает читателю, что именно здесь имеется в виду. Многие произведения охарактеризова-

ны поверхностно, двумя-тремя эпитетами. Об операх «Кола Брюньон» и «Семья Тараса» сказано слишком мало и бегло. Есть в брошюре Е. Грошевой, так же как и в других брошюрах, ряд мелких неточностей, небрежных формулировок. И здесь нужно серьезно говорить об ответственности редакторов, пропустивших все эти погрешности.

Ю. Гаудримас (Вильнюс) заметил, что брошюры о национальных композиторах следует поручать авторам из республик. Это позволит избежать многих ошибок и неточностей. В издании популярных брошюр отсутствует унификация (например — в одних брошюрах указывается тональность крупных произведений, в других нет). Небрежно, без продуманного плана, составлены списки сочинений, в которых порой трудно разобраться. Библиографии нет ни в одной брошюре, хотя и в массовом издании она очень нужна. Редактор обязан был в отдельных случаях помочь автору улучшить композицию брошюры. Так, в работе об О. Тактакишвили изложение материала лишено четкого плана, ясной последовательности. Брошюра об Ю. Милютине фактически не имеет конца, необходимо было написать какое-то обобщающее заключение. В ней встречаются, кроме того, неточности и противоречия. При разборе наиболее значительных оперетт Ю. Милютина надо было хотя бы коротко изложить их содержание.

Положительной оценки заслуживает монография А. Сохора о В. Соловьеве-Седом.

Подводя некоторые итоги обсуждения, председатель Комиссии музыкальной критики Л. Данилевич подчеркнул, что основной недостаток популярных брошюр заключается в том, что в них не раскрывается творческий облик композитора. Такую задачу можно решить не только в большой книге, но и в скромной по размерам брошюре, — все зависит от мастерства автора. Последний должен уметь выделить все характерное, типичное и рассказать об этом ярким, образным языком. Надо упорно и много работать, чтобы овладеть таким мастерством — и не только авторам обсуждаемых брошюр, но и многим другим музыковедам.

— Никогда не следует «лакировать» творчество даже самых талантливых композиторов. — сказал далее оратор, — но критика их недостатков, при всей остроте, должна быть убеждающей, хорошо аргументированной. Вряд ли стоило, например, в брошюре об А. Хачатуряне на первой странице сообщать читателю, что путь композитора не свободен от ошибок и противоречий. Целесообразнее было бы сказать об этом ниже, опираясь на конкретный анализ произведений композитора и характеристику его стиля.

В заключение Л. Данилевич выразил уверенность, что критика изданных брошюр безусловно поможет в работе над новыми популярными изданиями.

Второй концерт Метнера

Богатое музыкальное наследие Николая Метнера пополнилось выходом из печати клавира его Второго концерта для фортепиано с оркестром. Известный до последнего времени лишь немногим профессионалам, отныне Концерт этот станет достоянием широкого круга музыкантов.

Образы произведения суровы и мужественны, мелос и гармонический стиль, как всегда у Метнера, привлекают свежестью и оригинальностью; полифоническое мастерство еще более поражает, чем в предшествующих сочинениях этого автора. Очень хороша Токката (первая часть), с ее динамическими нарастаниями и взлетами, поэтичен Романс (вторая часть). Меньше впечатляет третья часть — Дивертисмент, несколько растянутая и не столь органичная, как обе первые части. Дивертисмент перенасыщен звуками; порой представляется, что в нем чрезмерное количество нот. В музыкальной мысли Метнера много глубины и мудрости, но если бы все это было выражено более простыми средствами, то скорее бы дошло и покорило слушателя, как это случилось с его лучшими сказками, Сонатой-воспоминанием, Сонатой соль минор и многими другими произведениями замечательного русского мастера.

Музгизу следовало бы издать клавир Третьего концерта (Баллады) для фортепиано с оркестром. Это расширило бы наше знакомство с последним периодом творческой деятельности Метнера.

М. Гозенпуд

_________

Н. МЕТНЕР. Концерт № 2 для фортепиано с оркестром. Музгиз, М., 1956, тираж 1200, ц. 10 п. 50 к.

Содержание
Увеличить
Как книга
Как текст
Сетка

Второй концерт Метнера

М. Гозенпуд

Содержание