В Вене фирма «Deutsche Grammophon-Gesellschaft» провела записи еще четырех произведений: Пятой и Шестой симфоний Чайковского под управлением Е. Мравинского; Второй симфонии Бетховена и Четвертой симфонии Чайковского —под управлением К. Зандерлинга.
4 июля коллектив покинул Вену. На вокзале нас провожали посол СССР А. Смирнов и сотрудники советского посольства.
Поездка по странам Европы творчески обогатила коллектив оркестра и дала ценный опыт в организации зарубежных гастролей. Мы горячо радуемся тому, что своим выступлением за рубежом внесли вклад в дело укрепления культурных связей между народами.
Глазами японского музыканта
САБУРО СОНОБЭ
недавно мне довелось побывать в Германской Демократической Республике, Польше, Чехословакии, Румынии, Венгрии и Болгарии. Одной из главных целей моего путешествия было ознакомление со старыми и новыми народными песнями, с национальной музыкальной культурой этих стран.
Впечатлений очень много, и разобраться в них сразу не так легко. Однако я надеюсь, что по возвращении домой, тщательно изучив собранный мною богатый материал, я смогу прийти к определенным выводам, нацти объяснения многим возникавшим предо мной проблемам.
Больше всего меня поразито и обрадовало то, что во всех этих демократических странах музыка является достоянием всего народа. Для человека из капиталистического миру это представляется поистине удивительным. Радует также и тот факт, что в этих странах композиторы и музыканты-исполнители материально хорошо обеспечены. Удивили меня и масштабы развития музыкального образования. Все это служит прочной основой для расцвета музыкального творчества. Однако эти благоприятные условия, разумеется, не снимают с повестки для творческих проблем.
Согласно моим наблюдениям во всех этих странах в инструментальной музыке проявляется сильное тяготение к программности. Люди, знакомые с историей музыки, знают, что такие тенденции особенно заметны в переходные исторические эпохи. Мне все же представляется, что и в такие периоды композитор не обязательно должен подчинять свободный полет своей творческой фантазии заранее выработанной программе. Некоторые произведения композиторов стран народной демократии показались мне слишком натуралистичными, даже примитивными. Создается впечатление, что композитор не столько думал о естественном развитии музыкального материала, сколько о том, чтобы не отступить от программы и возможно подробней «растолковать» ее слушателю. Когда нет движения музыкальной мысли, роль музыки сводится к простому комментированию литературного содержания. А ведь это принижает наше искусство, ограничивая его функциями «вспомогательного» характера.
Мне показалось, что такого рода произведений создается слишком много. Разумеется, я вовсе не собираюсь отрицать программную музыку. Мы знаем многжество великих образцов программных сочинений классиков. Я считаю, что для композиторов новых социалистических стран тготение к программной музыке вполне естественно. Но я все же убежден, что композитор не должен пренебрегать формальным совершенством инструментального произведения, оправдывая это стремлением сделать пьесу понятной.
В каждой стране, где я побывал, мне удалось познакомиться с крупными композиторами, мастерами оркестра. Но даже и они, как мне кажется, не всегда видят правильный путь творческого развития и порой бывают скованы стремлением к обязательной прораммности. У меня сложилось впечатление, что некоторые из этих композиторов не пытаются выйти за пределы технических форм позднего ро-
мантизма, утвердившегося в Европе после Вагнера на рубеже двадцатого столетия. Здесь мне хочется напомнить несколько примеров смелого новаторства композиторов нашей современности.
Сергей Прокофьев. Вырвавшись из круга музыкальных блужданий начала XX века, он открыл широкий путь для развития современной музыки. Бела БАрток. Освободившись от обаяния оркестровки Рихарда Штрауса и немецкого романтизма, он нашел новые средства выразительности, основанные на разработке и развитии народной венгерской музыки. Наконец. поиски нового музыкального языка ярко проявляются в произведениях Шостаковича, особенно в его вокальном цикле «Из еврейской народной поэзии».
То «новое», которого мыждем, вовсе не требует отрыва от традиции. Но оно не является и механическим продолжением истории и традиции. Нельзя, мне кажется, достаточно ярко выразить чувства и помыслы современного человека Чехословакии, пользуясь только теми художественными средствами, которые были действительно убедительными и совершенными для творчества Сметаны и Дворжака.
В БУдапеште мне удалось познакомиться с замечательным композитором Золтаном Кодаи. Меня поразило его мастерство, его глубоко творческое использование венгерских народных мелодий. Исключительно богатая творческая фантазия композитора открывает пред ним беспредельный простор для пытливых исканий новых средств художественной ко выразительности. Народная песня для Кодаи не только выражение чувств народа в прошлом, но и живое художественное средство для раскрытия современных передовых идей.
Исследования Золтана Кодаи в области музыкального фольклора значительно расширяют перспективы творческого развития венгерской музыки. Он учит композиторов не натуралистическому копированию народной музыкальной речи, но поискам новых прогрессивных средств выражения, новой техники.
Несколько отвлекусь от впечатлений, связанных с музыкой стран народной демократии. В Берлине, в Государственном оперном театре я слышал оперу «Воццек» Альбана Берга. Эта вещь произвела на меня сильное впечатление. На сцене была выразительно показана неприглядная капиталистическая действительность. Конечно, об этом об этом произведении можно иметь различные суждения. Многие слушатели не без основания говорят, что опера пессимистична по содержанию и истерична по настроению. Действительно, пред нами сильное произведние отрицательного характера. Но, когда раздаются голоса, утверждающие, что опера «хорошо написана, но мрачная», я позволю себе возразить: «опера мрачная, но хорошо написана». Пусть это произведение изображает только мрачные стороны капиталистического общества, но оно волнует нас, живущих в этом обществе, своей человеческой правдой. Думаю, что немного найдется опер, с такой силой изображающих страдания современного человека в капиталистическом мире...
В странах, которые я посетил, мне довелось услышать много опер. Меня обрадовало, что освобожденные народы Восточной Европы продолжают восхищаться романтическими операми Верди и Пуччини. Народ моей страны, к сожалению, имея формальное право протестовать против плохой музыки, не имеет возможности осуществить это право.
Однако ябыл опечален тем, что в странах народной демократии создается пока еще мало новых опер. Каким бы выдающимсяя ни было произведение прошлого, оно все же не может выражать настояшего. Думаю, что интерес народа к романтизму должен быть чем-то оправдан в современной действительности. Должны же быть какие-то живые проявления в строительстве нового общества, которые вызывают этот интерес.
Слово «современность» обычно употребляется в очень широком смысле. Для всех творческих работников нет более беспокоящего их слова, чем «современность», потому что оно означает не только новое содержание, но и новые средства его выражения. Все это имеет прямое отношение и к проблеме преоболения веяний позднего романтихма, характерных для конца прошлого столетия.
Двадцатый век, особенно в капиталистическом обществе, — очень сложный период. Он все деятели искусств, исполненные любви к человеку, направля-
-
Содержание
-
Увеличить
-
Как книга
-
Как текст
-
Сетка
