Выпуск № 8 (213) | 1956 - страница 6

Стихи Есенина написаны в ритме популярного «Яблочка». Создавая иной музыкальный образ в том же ритме и характере движения, Г. Свиридов воспроизвел в музыке подлинную душу лихих боевых куплетов, выразив стихийную мощь революционного крестьянства, поднявшейся бедноты:

За один удел
Бьется эта рать —
Чтоб владеть землей
Да весь век пахать.

Веселись, душа
Молодецкая.
Нынче наша власть,
Власть Советская.

Элементарно-прямолинейная по своей выразительности форма частушки оказывается в руках мастера великолепным материалом, способным передать динамику народного движения.

Две последние части (также контрастные) завершают основные сюжетные линии Поэмы: судьбу поэта и судьбу народа, Родины. В девятой части («Я последний поэт деревни») Г. Свиридов впервые затрагивает «проблему Есенина» во всей ее трагической остроте. Певец родной деревни и русского крестьянства, Есенин не сумел найти своего места в новой жизни и страстно горевал о своем отщепенстве. Композитор трактует его монолог как предсмертное прощание поэта с любимой Родиной и природой. Гармоническое сопровождение аскетически сурово и сдержанно: пустая тоническая квинта, тихие тремолирующие басы, приглушенный «колокольный тембр» (быть может, те самые фантастические «деревянные часы», удар которых завершит жизнь поэта?) — и на этом фоне простая, декламационно-выразительная мелодия певца:

Пример

Тенор соло: «Я последний поэт деревни. Скромен в песнях дощатый мост. За прощальной стою обедней
кадящих листвой берез»

В тревожно-взволнованном среднем эпизоде («рваные» речитативные фразы — «На тропу голубого поля») кажется, что призрак смерти уже витает над поэтом. Два резких удара, словно выстрелы, прорезающие настороженную тишину, подводят к неожиданной репризе. В дальнейшем монолог сопровождает хор без слов (авторская ремарка «как стон»); он напоминает и завывание ветра и плач матери-природы, провожающей поэта в последний путь:

Будет ветер сосать их ржанье,
Панихидный справляя пляс.
Скоро, скоро часы деревянные
Прохрипят мой двенадцатый час!

И сразу же — резким сдвигом — наступает полный ослепительного света финал «Небо — как колокол» — величавое утверждение веры в жизнь. Показательно и тональное соотношение: после темного, сумрачного соль-диез минора — сверкающий ля-бемоль мажор. Элически-монументальная мелодия хора как нельзя лучше гармонирует с гордыми, мужественными словами:

Небо — как колокол,
Месяц — язык,
Мать моя — родина,
Я — большевик.

Ради вселенского
Братства людей
Радуюсь песней я
Смерти твоей.

В переливчатых колокольных звонах воскрешаются традиции финалов эпических русских опер. И хотя эта музыка отличается от других частей Поэмы меньшей конкретностью образов, она все же воплощает идею бессмертия и торжества Родины и народа с исчерпывающей ясностью и лаконизмом.

* * *

Музыка Г. Свиридова, как и стихи С. Есенина, затрагивает многие струны души человеческой, наводит на глубокие размышления. И это — истинно русская музыка. При всей остроте выразительных средств, при несомненной индивидуальности их применения в Поэме ясно, что Г. Свиридов крепко, обеими ногами стоит на родной почве.

Образный строй Поэмы глубоко национален. Для пейзажных, лирических и трагедийных, жанровых и обрядовых сцен композитор находит выразительные средства, которые не могут не быть родными, близкими, своими для каждого русского человека.

Вспомним хотя бы первую часть («Край ты мой заброшенный») с ее нисходящей мелодией, словно «изливающейся» из опорного верхнего квинтового тона, — характернейшим приемом русской народной песни (см. пример 1); или былинный причет «Матушка в Купальницу» (пример 4), не говоря уже о хоровых сценах («Молотьба», «Крестьянские ребята»), непосредственно родившихся из народно-жанровых элементов. Вспомним лирически насыщенную звукопись «Ивана-Купала», «В том краю, где желтая крапива», среднего эпизода «Зимы». Вспомним, наконец, страницы Поэмы, связанные с выражением стихийной, глубинной мощи народа, народного порыва, устремленности, динамики борьбы («Поет зима», «Молотьба», «Крестьянские ребята», «Небо — как колокол»)... Все это — образы почвенные, истинно национальные. Мы ощущаем в этих образах подлинную, коренную Россию, живой народ в его могучих проявлениях — в этом смысле Поэма Г. Свиридова вполне отвечает поэзии С. Есенина. Музыка Г. Свиридова написана кровью сердца, автор проявил в ней глубокое знание народа, умение чувствовать и думать вместе с ним, жить его мечтами и стремлениями.

* * *

В нашем музыкознании установилась одна неписаная, но довольно ощутимая традиция. Говоря о национальной форме советской музыки, мы, как правило, опираемся на творчество композиторов братских республик и утверждаем, что их, мол, профессиональная музыка почвенна, национально-характерна, а вот, мол, русская музыка после классиков эти качества утратила и отошла от народных истоков.

Содержание
Увеличить
Как книга
Как текст
Сетка

Пример

Содержание