Выпуск № 6 (211) | 1956 - страница 4

«И пошлю, если заслужишь». В ответ на обвинение Штубе: «Ты третируешь меня. Можно подумать, что я твой заклятый враг», Татьяна возражает лаконично, но выразительно: «Пока нет». Татьяна долгое время колеблется, но, узнав, что Штубе — враг революции, действует решительно и смело: сама отправляется на крейсер и вó-время предупреждает о грозящей опасности.

Отношения Татьяны с Годуном в пьесе складываются сложно. Матрос привлекает ее своим душевным здоровьем, моральной силой, трезвым умом, уверенностью в правоте своего дела, уменьем видеть самый «корень» жизни. Как сложатся судьбы Татьяны и Годуна в дальнейшем, неизвестно, но несомненно, что Годуну предстоит большая роль в формировании характера Татьяны.

В либретто С. Северцева от всего этого осталось только романтическая декламация об освежающем дыхании чудесной бури, которая выглядит всего лишь, как ширма для чисто любовных переживаний (разрыв с мужем и возникающая любовь к Годуну), завершающихся банальной сценой прощания в пятой картине. Несмотря на многословие, образ Татьяны в либретто не развивается.

В первом объяснении со Штубе, в начале оперы, Татьяна поет: «Нет, мы друг друга не поймем! О, как внезапно всей душой я поняла: ты стал чужой, узнать нельзя тебя!» и т. д. Примерно те же мысли высказывает она и в четвертой картине, при решительном разрыве со Штубе — в совершенно иной ситуации.

Нарушает жизненную правду поведение Татьяны в пятой картине оперы. Татьяна присутствует при ссоре Берсенева с полковником Ярцевым и лейтенантом Штубе, контрреволюционные настроения которых она хорошо знает; странно, что она не проявляет беспокойства за жизнь отца, забывая о том, что ему только что грозили оружием, и ни слова не говорит об этом Годуну.

Рисуя образ Татьяны, автор либретто нередко оказывается в плену оперных штампов. Они заметны, кстати сказать, и в лексике героини, очень близкой к привычной речи оперных героинь XIX столетия; эти шаблонные строки мало подходят к образу женщины, с трудом, с мучительными колебаниями переходящую на сторону той правды, которую несла революция. Здесь уместно заметить, что в некоторых ариозных эпизодах партии Годуна колоритность его речи нарушается, так же уступая место безличным строчкам:

Гляжу вперед и вижу все яснее:
Уже близки другие времена.
Крута, трудна дорога, но за нею
Все ближе даль чудесная видна.

Неубедительно, неясно выписан в либретто образ Берсенева. Такой человек, как он, с самого начала революции перешедший на сторону народа, должен быть очень мужественным, цельным и волевым, умным и проницательным. Берсенев — командир большого военного корабля, крупный военачальник. Берсеневу трудно найти свое место в лагере революции, но, раз решившись, он отбрасывает все колебания. Таким и предстает Берсенев перед зрителем в пьесе «Разлом», и это вполне согласуется с жизненной правдой.

В либретто С. Северцева Берсенев обуреваем бесконечными сомнениями, он не знает, за кем идти в расколотом надвое мире, не может понять, кто виноват в том, что вокруг только кровь да война. Поступки Берсенева и мотивы, которыми он объясняет свои действия,

Сцена из второй картины.
Берсенев — П. Коробков

противоречивы. Так, в первой картине он соглашается участвовать в демонстрации потому, что он «всегда с матросами своими».

В третьей картине эта мотивировка уступает место другой: «Я верил: люди в эти дни очнутся, друг другу руки протянуть решат. Я шел с надеждою одной: Россия, раздоры позабыв, сплотится вновь…»

В четвертой картине Берсенев узнает, что неизвестный ему полковник Ярцев, настроенный контрреволюционно, знает о ведущейся в строгой тайне подготовке крейсера «Заря» к походу в Петроград. Об этом же знает и Штубе, антинародные убеждения которого известны Берсеневу. Ярцев и Штубе требуют, чтобы Берсенев отказался от участия в походе. Любой офицер должен был бы понять в этой ситуации одно: разглашена важная военная тайна, необходимо принять срочные меры к охране крейсера. Либреттист же заставляет Берсенева произнести длинную речь о прогрессивном развитии России и любви к народу, а затем забыть обо всем случившемся. Таким образом, Берсенев фактически совершает измену делу, которому он служит.

В такой опере, как «Заря», центральное место должен занимать образ революционного народа. Как же воплотил его автор либретто?

С одной стороны, он как будто показал народ шире, чем это сделано в пьесе «Разлом». Но матросы и рабочие, исключая детально разработанный образ Годуна, охарактеризованы С. Северцевым поверхностно и статично, вне развития. Некоторая индивидуализация заметна только в жанровых или лирических сценах. Во всех остальных случаях, и именно тогда, когда матросы выступают активно (в столкновении со Штубе в первой картине, после разгона демонстрации во второй картине, в заключительной сцене шестой), они показаны, как некая безликая масса.

Тексты песни матросов и песни рабочих, хоровой сцены в первой картине написаны слабо; порой они сводятся к мало осмысленному набору слов, не имеющему прямого отношения к ситуации.

Приведу только один пример. Годун от имени экипажа крейсера «Заря» просит Берсенева принять участие в назначенной на завтра де-

Содержание
Увеличить
Как книга
Как текст
Сетка

Сцена из второй картины. Берсенев — П. Коробков

Содержание

Сцена из второй картины.
Берсенев — П. Коробков