Выпуск № 1 (206) | 1956 - страница 79

«Можно ли, впервые услышав пианиста, — пишет критик Картин Маккини в газете "Daily News", — сразу же причислить его к величайшим артистам мира? Самый положительный ответ на это дал русский пианист Гилельс в своем выступлении с Филадельфийским оркестром... Это пианист-виртуоз в высоком смысле этого слова. Вызывающие трепет октавы в первой части Концерта Чайковского были исполнены безукоризненно и, казалось, в немыслимом темпе. Властно гремевшие пассажи fortissimo сменялись тончайшим, еле слышным pianissimo. Гилельс не поэт. Но играя, он говорит с людьми, и героическая сила его игры волнует и вдохновляет... Последний громоподобный аккорд финала вызвал величайшую овацию, которой когда-либо приветствовали современного артиста в зале Академии музыки» (4 октября).

После выступления Э. Гилельса с Филадельфийским оркестром в Нью-Йорке («Карнеги-холл», 4 октября) Говард Таубмен писал в газете «New York Times»: тем, кто слышал Гилельса прежде, стало ясно, что искусство пианиста стало еще более зрелым. Вчера вечером он уничтожил все оговорки в отношении поэтичности своего дарования. К блеску и темпераменту он добавил теплоту и тонкость. Г. Таубмен отмечает также заслугу дирижера Ю. Орманди и его блестящего оркестра. «Концерт прозвучал совершенно. Можно было подумать, что солист и дирижер исполняли эту вещь вместе в течение, по крайней мере, десяти лет» (5 октября).

«Зрители, присутствовавшие на концерте Гилельса в "Карнеги-холл" 4 октября, — пишет Луис Бианколли в "New York World Telegram and Sun", — вели себя так, как если бы происходило что-то необычайное... Гилельс обладает удивительной силой, а по технике не уступает никому. Исполнение Концерта Чайковского от первой до последней ноты отличалось высокой художественностью и смелостью. Это было первоклассное исполнение, необычайно широкое и в то же время нежное и поэтичное» (5 октября).

Выступления Э. Гилельса 7 и 8 октября в Филадельфии вновь захватили американскую аудиторию. «Исполняя Третий концерт Рахманинова, — пишет Эдвин Шлосс в газете "Inquirer", — Гилельс сумел наэлектризовать слушателей. Это можно было скорее назвать сказочным музыкальным переживанием. Приходится искать аналогий с явлениями природы для того, чтобы дать представление о создаваемых Гилельсом эффектах — о журчании его пассажей, полнозвучности его аккордов, переливчатом блеске и гибкости его фразировки...» (9 октября).

Юджин Орманди, характеризуя первые выступления Э. Гилельса в США, сказал:

«Гилельс — один из величайших пианистов, которых мне когда-либо приходилось слышать и на концертах которых мне приходилось дирижировать».

Восторженные отзывы вызвал и сольный концерт Э. Гилельса в Нью-Йорке 11 октября. На страницах газеты «New York Times» Гаральд Шонберг писал: «Игра Гилельса отличается поразительной силой, яркими красками и изобретательностью. По характеру Гилельс скорей романтик, но его романтизм смягчен логикой и музыкальным чувством. Поэтому, хотя пианист порой и позволяет себе некоторые вольности, он никогда не нарушает естественного развития мелодической линии. С некоторыми из его идей можно не согласиться, но у час не возникает сомнения в том, что мы слышим одного из величайших пианистов современности». Касаясь исполнения Прелюдий и фуг Д. Шостаковича, а также шести «Мимолетностей» и «Токкаты» С. Прокофьева, Г. Шонберг отметил, что Э. Гилельс показал великолепное понимание русской музыки. «Прелюдии и фуги Д. Шостаковича, новые для нашей страны, представляют собой умный синтез академической и современной музыки, а заключительная ре-минорная прелюдия и фуга насыщена виртуозными моментами. Игра Гилельса была ясной и чистой... "Мимолетности" С. Прокофьева пианист исполнил в хорошем стиле и с юмором, а в "Токкате" продемонстрировал виртуозность, которой от него ждали. Следует отметить, однако, что к концу "Токкаты" он несколько нарушил четкий ритм и заключительные октавы были немного смазаны» (12 октября).

«Эмиль Гилельс, — писала Хэрриэг Джонсон в "New York Post", — укрепил вчера вечером свою репутацию великого пианиста... Он сочетает силу титана и душу поэта. Его тон — сочный, мягкий и выразительный... Гилельс, естественно, лучше всего смог вы-

разить себя в сочинениях Шостаковича и Прокофьева...» (12 октября).

Более сдержанно оценили выступления Гилельса газеты «New York Journal and American», «New York Herald Tribune» и «New York Daily News». Они пытались противопоставить мнениям большинства нью-йоркских газет свои критические комментарии. Но эти одинокие замечания были заглушены восторженными откликами подавляющего большинства нью-йоркские музыкальных критиков на концерт 16 октября в «Карнеги-холл», где Эмиль Гилельс исполнил в сопровождении оркестра Третий концерт Бетховена и Третий концерт Рахманинова.

«Это была одна из самых бурных оваций, которые я когда-либо слышал, и одна из самых заслуженных, — отметил Л. Бианколли в "New York World Telegram and Sun". — Исполнение классического произведения Рахманинова было поразительным. Гилельс сыграл его с большим размахом... Перед этим он с истинной поэзией и вдохновением исполнил Третий концерт Бетховена».

«В исполнении обоих концертов (Бетховена и Рахманинова), — писал в "New York Times" критик Р. П., — Гилельс проявил поразительную утонченность. Его интерпретация отличалась чистотой и лиричностью..» (17 октября).

24 октября Эмиль Гилельс выступил в концерте, устроенном в Большом зале ООН по случаю Дня Объединенных Наций. В сопровождении оркестра Нью-Йоркской филармонии пианист с огромным успехом исполнил Первый концерт Чайковского. Дирижировал американский композитор и дирижер Леонард Бернстайн. На концерте присутствовали главы делегаций на сессии Генеральной Ассамблеи ООН, работники Секретариата ООН, представители печати. Концерт передавался по телевизионной сети и транслировался несколькими радиостанциями.

«Вечером того же дня, — сообщал корреспондент агентства Юнайтед Пресс, — пианист Эмиль Гилельс, первый советский пианист, посетивший США, ошеломил музыкальный Бостон своей удивительной виртуозностью в сольном концерте. Аплодисменты, раздавшиеся после того, как пианист исполнил сонаты Бетховена и Шопена, были такими же громовыми, как звуки оркестровых труб в увертюре "1812-й год" его соотечественника — Чайковского. Публика, заполнившая до отказа зал, который вмешает около двух с половиной тысяч человек, приветствовала Гилельса, как будто он был ее старым любимцем, а не передовым бойцом советского культурного вторжения в США. Виртуоз бисировал после того, как он закончил исключительно трудную программу, завершившуюся произведениями Дебюсси и тремя пьесами Сергея Прокофьева...»

26 октября состоялся концерт Э. Гилельса в зале «Конститьюшн-холл» в Вашингтоне. Пианиста пришли послушать представители музыкальной общественности столицы США, члены дипломатического корпуса. Эмиль Гилельс исполнил произведения Бетховена, Шопена, Дебюсси и Прокофьева. Сверх программы он сыграл ряд пьес Чайковского и Листа.

Приезд Гилельса в столицу США, писала газета «Washington Post», замечателен в двух отношениях: во-первых, «общепризнано, что Гилельс является одним из величайших современных пианистов», и во-вторых, «это первый советский музыкант, приехавший в США со времени концертного турне Прокофьева в 1921 году».

Общественность столицы, подчеркивает газета, «тепло приветствует приезд Гилельса, как представителя советской культуры и как символ общности мирового искусства». Газета заявляет, что культурный обмен между США и СССР может «с наибольшей пользой послужить укреплению доброй воли в международных отношениях», а также будет способствовать тому, что «большое искусство» станет достоянием всех народов мира.

На просьбу корреспондента ТАСС высказать свое мнение относительно обмена видными мастерами искусств между США и Советским Союзом дирижер Филадельфийского оркестра Юджин Орманди ответил:

«Это одно из самых важных дел, которые могли бы выполнить наши две великие страны».

П. Кремнев

Содержание
Увеличить
Как книга
Как текст
Сетка

Содержание