Выпуск № 1 (206) | 1956 - страница 11

Сцена из пятой картины.
Син Би-у — С. Лемешев,
Вершинин — А. Кривченя

Вершинин очень много поет в каждой картине, и все же в памяти слушателя гораздо ярче запечатлеваются второстепенные персонажи — китаец Син Би-у, Незеласов, Настасья, влюбленные Катя и Знобов, чем главный герой оперы.

Не совсем свободен от «риторики» и Пеклеванов. Правда, ему придают теплоту и человечность постоянно сопровождающая его тема и диалоги с женой, но сцена его смерти могла бы быть гораздо сильнее. Почему у композитора нашлась такая прекрасная, прочувствованная музыка для прощания с умершим Син Би-у, а смерть Пеклеванова отмечена лишь несколькими траурными аккордами?

Вообще финальная картина представляется в музыкально-драматургическом отношении наиболее уязвимой. Конечно, хорошо, что в ней звучат революционные песни («Трансвааль» и «Смело, товарищи, в ногу»), создавая атмосферу событий; драматична партия старика Филонова, сын которого остался заложником у белых; есть прекрасные фразы у Маши, Пеклеванова и других персонажей. Но музыка все время дробится, сопровождая быстро разворачивающиеся события, ей не хватает внутреннего единства, сквозной линии, устремляющейся к конечной победной кульминации, — того, что так покоряет, например, в пятой и шестой картинах.

Несколько, слов о представителях вражеского лагеря. Они обрисованы богаче и жизненнее, чем в «Семье Тараса». Как живые, возникают перед зрителем внутренне опустошенный, взвинченный неврастеник Незеласов, матерый хищник из кулаков Обаб, часовые, подбадривающие себя песней о царской службе и солдатском житье, но в душе очень боящиеся Пеклеванова. Характерно, что наряду с выразительным, гибким речитативом для обрисовки врагов служат и песни. Но это принципиально иные песни. Вместо прямого выражения чувства здесь звучит «излом», страх высказаться откровенно (песня часовых во второй картине); а вальсообразный «цыганский» романс лишь острее подчеркивает непроглядный мрак, царящий в душе Незеласова перед лицом надвигающейся смерти, его обреченность.

*

В спектакле Большого театра привлекает в первую очередь его музыкальная сторона. Дирижер А. Мелик-Пашаев не только тщательно разучил с исполнителями сложную партитуру — он прочел ее взволнованно и сильно. Гибко, многокрасочно звучит оркестр, играющий такую важную роль в этой опере. Таинственный шелест тайги, глухой рокот океана, пафос массовых сцен — все это находит свое верное, правдивое воплощение. Выразительно, целеустремленно проводит А. Мелик-Пашаев симфонические эпизоды — суровое, мужественное вступление к опере и антракт между пятой и шестой картинами, в котором ожесточенйе битвы сменяется тишиной, могильным молчанием тайги. С подъемом и

драматическим напряжением исполняются лучшие по музыке картины оперы (третья, пятая и шестая), особенно проникновенный «реквием» над телом Син Би-у.

Талантливо играет А. Кривченя сложную роль Никиты Вершинина. Просто, без мелодраматического «нажима» раскрывает артист переживания героя, его своеобразный суровый характер. В его манере держаться и говорить чувствуются собранность, независимость и известная недоверчивость человека, выросшего среди опасностей; особенно убеждает это во второй картине, когда перед Пеклевановым сидит простой с виду, но наблюдательный и упрямый русский крестьянин, привыкший во всем разбираться своим умом и принимать самостоятельные решения. Правдиво, с большой внутренней силой проводит А. Кривченя трагические эпизоды в третьей и пятой картинах.

Свободно и просто поет С. Лемешев партию китайского партизана Син Би-у.

Замечательной победой Г. Нэлеппа явилось его исполнение роли белогвардейского капитана Незеласова. Его Незеласов, самоуверенный, гордый и вместе с тем изолгавшийся даже перед самим собой («спаситель России», который ездит за директивами на американский крейсер), лишен каких-либо черт гротеска, нарочитости, утрировки. Говоря словами Станиславского, артист сумел «найти беспощадно-реалистическое отношение» к изображаемому персонажу. Это с особой силой раскрывается в шестой картине (в бронепоезде), где страх перед народом, ужас смерти доводят Незеласова до кошмаров. Какая безысходная душевная опустошенность слышится в интонациях Г. Нэлеппа — Незеласова, когда он вполголоса напевает романс «Догорают последние свечи» — жалкий отголосок «шикарных» офицерских кутежей!

В свое время, требуя от исполнителя роли Незеласова «показать зрителю всю порочность его психологии», Станиславский назвал это «громадной, почетной задачей для современного художника». Думается, что Г. Нэлепп отлично справился с этой сложной задачей.

К сожалению, партию Пеклеванова у М. Киселева нельзя признать полной удачей. Его вокальное и сценическое исполнение страдает известной холодностью, вялостью. Голос его в отдельных ариях звучит красиво и сочно, но исполнению не хватает одухотворенности, глубокого проникновения в мысли и чувства героя. Личность Пеклеванова полнее раскрывается в оркестре, чем на сцене.

С подкупающей естественностью и теплотой поет И. Масленникова небольшую партию Кати, создавая психологически верный образ чистой сердцем и отважной дочери Вершинина. Взволнованный, драматический рассказ о гибели родного дома и нежный, светлый по настроению дуэт со Знобовым удаются ей в одинаковой степени.

Хорошо, осмысленно поет и свободно держится на сцене В. Ивановский (Василий Знобов). В небольших эпизодических ролях запоминаются П. Селиванов (старик Митрич), К. Леонова (Маша), В. Тютюнник (Парфеныч), А. Гелева (прапорщик Обаб), А. Хоссон и С. Колтыпин (патрульные).

Ниже своих возможностей исполнила В. Борисенко небольшую, но выразительную партию жены Вершинина — Настасьи. Как-то безжизненно, вяло была пропета ею красивая ария «Доля женская — забота да тревога» (может быть, здесь сказался и чересчур медленный темп, взятый дирижером?).

Спектакль очень хорошо оформлен художником В. Рындиным. Огромная ширь океана со взволнованным, как бы в кровавых отблесках, небом над ним — во второй картине, где завязывается основной «узел»

Содержание
Увеличить
Как книга
Как текст
Сетка

Сцена из пятой картины.Син Би-у — С. Лемешев, Вершинин — А. Кривченя

*

Содержание

Сцена из пятой картины.
Син Би-у — С. Лемешев,
Вершинин — А. Кривченя