на пути встали серьезные препятствия. Композитор, работающий на эстраду Бродвея, имеет материальную поддержку, в то время как музыкант импровизационного джаза оказывается не в лучшем положении, чем любой художник США, работающий в сфере серьезного искусства. Он творит и исполняет для узкого круга любителей или для себя. Он лишен прочной материальной основы, которая давала бы ему возможность углубиться в творческие искания.

Серьезно тревожит американских энтузиастов джаза в настоящее время и вопрос, не слишком ли органично сросся импровизационный джаз с эстетикой Бродвея. Рожденный от «менестрельной комедии», он все-таки унаследовал многие ее «родовые» черты. Найдет ли он в себе силы преодолеть ограниченность эстетики легкого жанра — остается проблематичным.

С момента его рождения и до наших дней джаз раздирает его двойственная природа. Народные и антинародные элементы переплелись в нем в неразрывном сочетании. Потому-то джаз породил как чувственно-эротическую «музыку толстых», так и прекрасные «блюзы» Уильяма Хэнди или Джорджа Гершвина. Потому-то джазовые мотивы звучат и в кабаках Гарлема, и в репертуаре Поля Робсона. Решение вопроса о том, какие из взаимно противоречивых элементов возьмут верх в этом сложном идейно-художественном организме, всецело связано с общей судьбой передового искусства в Соединенных Штатах.

В Советском Союзе джаз в настоящее время очень далек от обеих разновидностей американского джаза. По существу, всякая музыка легкого жанра, использующая некоторые разрозненные элементы джазового музыкального языка, носит у нас это название. Большей частью это гибрид, образовавшийся от скрещивания дореволюционной бытовой музыки с упрощенными ритмами и инструментальными звучаниями джаза. В том, что у нас называется джазом, нет ни циничности коммерческого джаза, ни острой выразительности его импровизационного прототипа.

Сложность природы джаза (о которой говорилось выше) позволяет понять, почему в ведущихся у нас ожесточенных спорах о джазе обе стороны находят веские аргументы в поддержку своей позиции. Но плодотворное использование ценнейших элементов джаза невозможно без ясного понимания глубокой пропасти, которая лежит между подлинно народной музыкой американских негров и ее использованием в форме современного коммерческого джаза.

Райнис в латышской музыке

Я. ВИТОЛИНЬ

Ян Райнис — великий национальный поэт и драматург Латвии — оказал огромное влияние на развитие латышской музыки. Его поэзия нашла глубокое отражение в творчестве латышских композиторов.

Поэзия Яна Райниса вошла в музыку вместе с надвигавшейся бурей революции 1905 года. В жизни латышского народа происходили глубокие изменения: рабочее революционное движение, выразителем которого в поэзии являлся Райнис, все более заметно сказывалось на развитии общественной жизни и литературы. В то же время латышская музыка выдвигала новое поколение композиторов — Эмиль Дарзинь, Эмиль Мелнгайлис, Альфред Калнынь — и в их творчестве поэзия Райниса воплотилась особенно ярко. К поэзии и драматургии Райниса обращался также основоположник латышской классической музыки Язеп Витол.

Сила творческой мысли Райниса, великие идеи свободы, красота и яркая образность его поэзии, глубина и интенсивность переживаний — пробуждали и в фантазии композиторов новые, яркие и значительные музыкальные образы. Его сюжеты отразились и в революционной песне, и в интимной любовной лирике, и в образах широкой эпической мощи.

Сборник стихотворений Райниса «Далекие отзвуки синего вечера», появившийся в 1903 году, произвел огромное впечатление. Пламенная поэзия «Далеких отзвуков» впервые внесла в латышскую музыку тему революционной борьбы.

Уже в 1903 году, вскоре после появления «Далеких отзвуков», Язеп Витол (1863–1948) написал для смешанного хора песню «Королевна». Эта песня быстро получила известность и стала одним из любимейших произведений Я. Витола.

В хоре «Королевна» воплощены образы борьбы латышского народа против немецких крестоносцев и феодалов, выражена вера в грядущее освобождение угнетенных. В музыке обрисованы ушедший под землю замок с королевной, ее сказочное веретено с нитями из молний, рычанье черного пса, чующего запах крови. Взволнована, полна горячего чувства музыка песни:

Содержание
Увеличить
Как книга
Как текст
Сетка

Райнис в латышской музыке

Я. ВИТОЛИНЬ

Содержание