О песне и легкой музыке

Леонид УТЕСОВ

Хочется поговорить. И не только хочется, а надо.

Надо — потому, что ряд вопросов и сомнений будоражит мысль, нервирует, мешает спокойно работать. Спокойно работать — с творческим беспокойством, с творческим волнением.

Надо — потому, что сердечный жар растрачивается порой на ненужные споры с рутинерами и консерваторами в искусстве. Много творческих сил уходит на борьбу с «коровьими глазами», равнодушно взирающими на все, что восторгает человеческий глаз, с ушами, равнодушно слушающими все, что радует человеческое ухо.

Надоели поучения — какая музыка нужна советскому человеку. Нужна всякая — хорошая. Советский человек жаден до искусства. Ему подай все: оперу, симфонию, песню, романс и легкую музыку.

Легкую музыку, которую, кстати сказать, создавать не так легко. Советский народ требует, и нельзя отмахиваться от его многообразных художественных запросов ложнофилософскими рассуждениями о нужности или ненужности того или иного жанра.

«Все жанры хороши, кроме скучного».

Народ хочет петь — создавайте больше хороших и разных песен. Хочет танцовать — украшайте быт красивыми, изящными танцами. Хочет смеяться — порадуйте его веселой комедией, острой музыкальной сатирой, шуткой... И нечего скучным людям превращать человеческие радости в «мероприятия», навязывать народу вкусовщину мрачных чиновников, никогда не поющих, не танцующих, носящих маску глубокомыслия.

Есть люди, не воспринимающие в силу разных причин серьезную музыку. Упрекать их в этом не следует. Следует воспитывать в них восприятие музыки в глубоком смысле этого слова.

Но плохи те воспитатели, которые думают, что, навязывая таким людям «мероприятия по внедрению музыки в массы», они делают полезное дело. Причем и тут впадают в крайности: либо фольклор в самом примитивном его виде, либо симфония в ее сложнейших формах.

А вот так называемая легкая музыка, помимо своего самостоятельного значения, — еще и мостик, по которому слушатель может от восприятия простейших форм перейти к формам более сложным. Но этот мостик разрушен, и за его восстановление пока еще по-настоящему не берутся.

Симфония — вершина музыкального творчества, и для того, чтобы ее по-настоящему глубоко постичь, нужна серьезная подготовка. Если человека, не подготовленного к восприятию симфонической музыки, заставить слушать ее, результат получится печальный. Он (т. е. слушатель) будет избегать не только этой музыки, но будет остерегаться ходить по улице, где помещается здание филармонии.

Надо чутко относиться к музыкальным запросам простых людей, последовательно воспитывать их художественные вкусы, обогащать их знания, постепенно готовить их к восприятию сложных музыкальных произведений симфонического жанра. И в этом отношении легкая оркестровая музыка может сослужить полезную службу.

Хорошая эстрадная музыка несет массовой аудитории жизнерадостные, увлекательные мелодии, бодрые танцовальные ритмы, здоровый отдых и развлечение. Создание такой музыки, исполнение такой музыки — большая и трудная задача, требующая пристального внимания общест-

венности; решать эту задачу нужно со всей ответственностью, неустанно борясь за высокое художественное качество.

Что представляет собою эстрадный оркестр? Каков его состав и какова музыка, исполняемая им?

По составу эстрадные оркестры весьма разнообразны. Количество музыкантов, объединяемых такими коллективами, колеблется от пяти-шести человек до пятидесяти и больше. В эстрадный состав входят обычные инструменты симфонического оркестра, однако в иных пропорциях и соотношениях оркестровых групп. В одних оркестрах преобладают струнные инструменты, в других — духовые.

Хороший эстрадный оркестр должен состоять из высококвалифицированных солистов-виртуозов. Каждый артист такого оркестра на виду, его партия носит самостоятельный характер и обычно не дублируется другими голосами. Весьма большие требования предъявляются к слаженности ансамбля, точности ритмического рисунка, чистоте интонаций. Хороший эстрадный оркестр всегда отличается свободой и непринужденностью исполнения.

К сожалению, с репертуаром для эстрадных оркестров дело обстоит пока неблагополучно, а с музыкой для танцев — просто плохо. Наша замечательная советская молодежь хочет танцовать, а танцовать нечего. Надо создавать изящные, жизнерадостные танцы. Это законное требование советской молодежи, и мы обязаны его выполнить. Насаждаемые сейчас всякие па де катры, па де патинеры, па де грасы и па де зефиры скучны и архаичны. Они никак не соответствуют настроениям нашей чудесной молодежи — самой передовой в мире.

Товарищи композиторы и балетмейстеры, перед вами большая и почетная задача. Создавайте новые танцы, они жизненно необходимы!

Эстрадным оркестрам (как и всяким другим оркестрам) приходится иметь дело с музыкой разного качества. Бывает музыка хорошая, волнующая, мелодичная, лирическая и задушевная (порой неверно причисляемая к разряду салонно-сентиментальной). Но бывает музыка формалистически уродливая, атональная, невропатическая. Оркестр, независимо от состава инструментов, должен играть только хорошую музыку.

Нам ненавистна пресловутая «музыка толстых». Известно, что так называемая легкая музыка в капиталистических странах переживает жесточайший кризис. Современный американский джаз уже давно утратил какие-либо признаки искусства. Американская джазовая музыка, лишенная мелодии и гармонии, построенная на невропатических ритмических вывертах, представляет собой квинтэссенцию сумасбродного формализма.

Но, решительно осуждая и отвергая «музыку толстых», не следует думать, что всякая музыка, исполняемая джазоркестром, обязательно порочна. Ведь существуют же произведения, написанные для джаза, построенные на выразительных песенных мелодиях, хорошо гармонизованные и изобретательно инструментованные. Назову здесь для примера песенно-танцовальные пьесы Джорджа Гершвина, Джерома Керна, Винсента Юманса, частично, негритянского композитора Дюка Эллингтона. Те, кто слышал запись исполнения замечательным негритянским певцом Полем Робсоном в сопровождении джазоркестра песен «Миссисипи» («Old Man River») Джерома Керна или «Сен-Луи блюз» Вильяма Генди, не могут не согласиться со мной, что эти произведения мелодичны, выразительны, потому и пользуются популярностью в широких массах слушателей. И их нисколько не коробит сопровождение этих песен джазоркестром.

Было бы грубой, непростительной ошибкой смешивать чудесные песни, исполняемые Полем Робсоном в сопровождении джазоркестра, с пошлой американизированной джазовой «музыкой толстых»!

Как это ни смешно, но еще встречаются люди, определяющие «социалистическое» или «капиталистическое» звучание того или иного инструмента. Они считают, например, что саксофон (которым пользовались и классики!) — порождение капиталистического быта и что на этом инструменте нельзя исполнять мелодии советских песен. Нельзя не протестовать против подобных невежественных взглядов. Конечно, саксофон обладает своим специфическим тембром — так же, как и всякий другой музыкальный инструмент. Но можно ли на этом основании искусственно ограничивать репертуар для данного инструмента? Можно ли механически отождествлять содержание музыки с инструментом? Ведь каждому ясно, что инструмент есть средство. И мы знаем, что на бала-

Содержание
Увеличить
Как книга
Как текст
Сетка

О песне и легкой музыке

Леонид УТЕСОВ

Содержание