двадцати лет! К сожалению, профессионалы-фольклористы совсем мало обобщали свой опыт «полевой» работы в виде пособий и не помогали в этом другим лицам. А ведь, казалось бы, именно фольклористы должны были поддержать инициативу в этом направлении.

Не менее нетерпимо отсутствие хрестоматии по народной музыке, абсолютно необходимой для каждого преподавателя этого курса, не говоря уже о студентах. Инертность здесь просто удивительная. Достаточно сказать, что фольклорный кабинет при Московской консерватории чуть ли не пятнадцать лет назад начал составлять такую хрестоматию. Однако и поныне эта работа осталась незавершенной.

Фольклористы мало занимались пропагандой достижений народного музыкального творчества. Весьма редко они составляли популярные сборники народных песен, а порой уклонялись и от консультаций для работавших над подобного рода сборниками. Едва ли надо доказывать полную несостоятельность такой установки. Ясно, что прямой обязанностью музыкантов-фольклористов являются отбор лучших достижений народной музыки, составление песенных антологий, участие в организации специальных концертов, радиопередач и т. п.

За последние два десятилетия было издано, как известно, много сборников народных песен и в оригинале и в обработках. Однако подлинной антологии музыки народов СССР или хотя бы крупнейших советских народностей у нас до сих пор нет. Ответственность за это также лежит в первую очередь на музыкантах-фольклористах. Это их вина, что вышедшие сборники народных песен пестрят бледными, случайными вариантами напевов, а иногда и псевдонародными образцами. Так, например, в сборники включались порой «Бывали дни веселые», «Хас-Булат удалой», «Чудный месяц», «Очаровательные глазки», «Разлука», «Пускай могила меня накажет», «Сухой бы я корочкой питалась» и другие мещанские и купеческие песни, убогие по мелосу, чуждые народной простоте, сдержанности, прямоте, силе, реализму.

Напомнить об этих фактах необходимо потому, что они в значительной степени явились следствием недопустимого отрыва нашей фольклористики от вопросов практики. Кто, как не музыканты-фольклористы, должны были бы знать и отбирать действительно лучшие песни, уметь составлять антологии, по своей художественной ценности представляющие интерес для широких кругов музыкальной общественности?

Неумение пропагандировать лучший народный репертуар остро сказывается и в нашей концертной практике. Самый стиль исполнения народных песен (даже у выдающихся мастеров — Лемешева, Рейзена и других) порой вызывает возражения, так явно противоречит он лучшим народным традициям. На чрезвычайную засоренность «народного репертуара» уже обращалось внимание в статье А. Лебедянского¹, правильно отметившего, что «по радио, на эстраде выступают всякого рода исполнители народных песен, зачастую выдавая за русские песни все, что угодно». Недостаточно широк репертуар и солистов-певцов, и ведущих народных хоров. В особенности мало внимания уделяют они пропаганде современного песенного творчества. А ведь это их важнейшая задача! Во всех областях страны создаются новые прекрасные песни о замечательной жизни советских людей. Наши лучшие хоровые коллективы и певцы должны сделать эти песни достоянием всего народа. За последнее время здесь произошли известные сдвиги. Значительную работу проводит, например, хор русской народной песни Всесоюзного Комитета радиоинформации. Но этого явно недостаточно: современная народная песня должна занять почетное место в репертуаре всех наших ведущих коллективов.

Выше говорилось о сборе, публикации и изучении материалов русского народного творчества. Сходную картину можно наблюдать и в музыкальной фольклористике других народов СССР. Достаточно ознакомиться с фольклорной работой республиканских Академий наук, консерваторий, домов народного творчества, чтобы ощутить энергичное биение пульса народной музыкальной жизни. Повсюду — от Латвии до Туркменистана, от Молдавии до восточносибирских областей — проходят олимпиады народного творчества, смотры, слеты создателей новых советских песен. А в то же время из многих мест поступают сведения о лежащих порой без движения громадных запасах музыкального фольклора, поныне не публикуемых. Даже в маленькой Хакассии накопилось свыше семисот неизданных записей песен, а из Украины сообщают о десятках тысяч записей! Число исследовательских работ, посвященных изучению музыки народов СССР, продолжает оставаться небольшим; такие известные знатоки музыкального фольклора, как К. Квитка и Е. Гиппиус, почти не выступают в печати.

В самое последнее время музыканты-фольклористы оказались перед лицом новых проблем исключительного значения. Речь идет о появляющихся во всех концах нашей Родины новых народных песнях. Жизнь показала, что наши виднейшие музыканты-фольклористы уделяют недопустимо мало внимания изучению этих песен. Совещание в Отделе агитации и пропаганды при ЦК ВКП(б), состоявшееся весной прошлого года, отметило ряд крупных ошибок и недостатков в работе над собиранием современных народных песен². Выяснилось, что запись, изучение и пропаганда новых народных песен проводились от случая к случаю и в незначительных масштабах, что Комитет по делам искусств почти не занимался этим делом, фактически предоставив его самотеку. Институт этнографии Академии наук СССР не выпустил в свет ни одного сборника современных народных песен. Композиторы не осознали, что запись и обработка этих песен — одно из важнейших условий плодотворности их деятельности.

За год, истекший со времени совещания, дело записи и издания новых народных песен несколько двинулось вперед, но показательно, что профессионалы-фольклористы так и не сумели возглавить его. Роль центра, объединяющего работу по сбору новых народных песен, играет ныне не Институт этнографии Академии наук, а Союз советских композиторов, сумевший в истекшем году направить фольклорные экспедиции в

_________

¹ «Советская музыка» № 5 за 1950 год.

² См. материалы, опубликованные по этому поводу в газете «Культура и жизнь» от 21 марта 1950 года.

Воронежскую, Омскую области, Алтайский край, Краснодарский край, Тамбовскую, Ростовскую, Горьковскую, Чкаловскую, Свердловскую и Сталинградскую области. Эти экспедиции собрали сотни песен и выявили ряд замечательных народных хоров, много талантливых певцов и певиц.

Необходимо поставить вопрос и о месте фольклористики в системе музыкального образования. Успешное изучение народной песни окажет, несомненно, глубокое воздействие на все разделы музыкознания; из скромного придатка теоретических и исторических курсов музыкальная фольклористика должна превратиться в одну из важнейших учебных дисциплин. Передовые русские теоретики уже давно осознали необходимость обращения к народному творчеству во всех разделах музыкально-учебной работы. Еще С. И. Танеев писал, что русские народные мелодии должны быть положены в основу музыкального образования. Позднее А. Д. Кастальский, неутомимый пропагандист и исследователь народной музыки, также указывал, что и теория музыки, и сольфеджио должны изучаться на основе живого звучания народной песни.

Использование материалов народного творчества уже в начальном курсе элементарной теории музыки приведет к более глубокому уяснению основных понятий о ладе, ритме, метре, к освобождению от царивших здесь «среднеевропейских» канонов. Всем известно, как разнообразны и широки народные формы ладовой организации, типы ритмов, метры, далеко выходящие за рамки узаконенных в учебниках формул и схем. Использование лучших образцов народной музыки позволит углубить наше представление о музыкальной форме, поставит на прочную основу изучение музыкального образа. «Только простейшее может пролить свет на сложное», — верно указывал Станиславский. И именно поэтому так важно познание лаконичного, простого и глубокого народно-музыкального образа. Большое значение имеет изучение богатейшего мелоса советских народов и для перестройки курса музыкальных форм. Что касается курсов гармонии и полифонии, то народный мелос может быть привлечен в них не только в качестве материала для гармонизации или контрапунктической разработки (что уже осуществляется рядом преподавателей). Еще А. Д. Кастальскому удалось показать, что русские народные хоры выработали самобытную гармоническую систему, свежую, чрезвычайно поучительную для русских композиторов. Бесспорно, что самобытные принципы народной гармонизации с огромной пользой могут быть применены и в педагогической, и в творческой практике.

Суммируя сказанное, можно утверждать: умелое использование данных музыкальной фольклористики сыграет важную роль в улучшении преподавания всех музыкально-теоретических дисциплин. В частности, оно поможет воспитывать художественный вкус учащихся, поможет изжить все пережитки формализма в теоретических курсах.

Однако для того, чтобы оказать такое многостороннее влияние на педагогику, музыкальная фольклористика должна предварительно перестроиться. Она может и должна стать «боевым штабом» для композиторов в их борьбе за народность советского музыкального творчества. Неизмеримо вырасти должно и познавательное значение музыкальной фольклористики, ее значение как науки, материалы и выводы которой имеют большую важность для смежных дисциплин.

За какую бы проблему ни бралась советская музыкальная фольклористика, направление и метод исследования во всех случаях должны подсказываться требованиями практики. Во всех случаях исследователи должны задаваться вопросом, что в изучаемом явлении ценно, полезно советской музыкальной культуре.

Это поможет, наконец, верно разрешить и проблему организации музыкально-фольклорного дела. У нас занимаются им весьма различные учреждения: Институт этнографии Академии наук СССР, музыкально-фольклорные кабинеты в консерваториях, сеть домов народного творчества, союзы композиторов и т. д. Один из них, как, например, Институт этнографии Академии наук, фактически оторваны от музыкальной общественности, не имеющей представления об их деятельности. Другие, как, например, дома народного творчества, страдают от разобщенности с научно-исследовательскими организациями.

Сейчас, когда у нас нет единого центра фольклористической деятельности, необходимо упрочить контакт между существующими организациями и строго координировать их работу. Кое-что в этом направлении уже сделано Союзом советских композиторов. Полагаем, что это вполне естественно и нормально, поскольку ССК глубоко заинтересован в успехах музыкальной фольклористики; с другой стороны, только ССК объединяет все музыковедческие силы. Но нынешние формы организационного контакта никого уже не могут удовлетворить. Речь идет об организации прочного, постоянного сотрудничества между всеми учреждениями и отдельными лицами, ведущими музыкально-фольклорную работу. Объединение всех творческих сил поможет нашей музыкальной фольклористике быстро преодолеть наблюдающееся отставание и сыграть важную роль в борьбе за дальнейшее развитие социалистической музыкальной культуры.