Выпуск № 6 (151) | 1951 - страница 62

А. Хачатурян дирижирует симфоническим оркестром Рейкьявика

Недавние телеграммы из Исландии сообщили об открытой оккупации страны американскими империалистами, высадившими на побережье Исландии крупные военно-авиационные соединения.

Но вернемся к нашим музыкальным впечатлениям и встречам. Единственная форма музыки, пользующаяся здесь некоторой государственной поддержкой, — это музыка церковная. Во всех исландских кирхах имеются органы. При каждой кирхе — штатный органист. Мы познакомились с органистом главной кирхи Рейкьявика Пёлом Изольфссоном. Это серьезный, хорошо образованный музыкант, исполняющий обширный репертуар от Баха до Регера, а также свои сочинения. Иэольфосон является одновременно директором музыкальной школы, руководителем музыкального радиовещания и учителем ряда местных композиторов. Наши беседы с этим маститым музыкантом коснулись некоторых творческих проблем. В частности, мы поспорили с ним о Хиндемите и его школе. Несмотря на вполне академическое направление своего творчества, Изольфссон относится с большим пиететом к направлению хиндемитовской школы и пытается защищать творческие позиции некоторых исландских композиторов, ярых последователей Хиндемита, хотя сам и не верит в жизненность и правоту этого направления.

Я рассказал Изольфссону о наших взглядах на искусство, о той борьбе, которая ведется у нас и в странах народной демократии за реалистическое музыкальное искусство больших идей, близкое и доступное народу. На ряде конкретных примеров формалистической музыки я показал ему всю никчемность звуковых конструкций линеаристов, лишенных и тени живых человеческих эмоций и мыслей. Мне хотелось убедить старого музыканта, скромно считающего свое творчество отсталым и старомодным, что в его простой и ясной по мысли и форме музыке несравненно больше художественных достоинств, чем в пустых и абсолютно бессодержательных формалистических опусах местных модернистов. На протяжении нашего пребывания в Рейкьявике мы еще не раз встречались и дружески беседовали с Изольфссоном. Он аккуратно посещал все наши концерты и репетиции и на прощанье подарил мне несколько своих сочинений с теплой надписью на память об Исландии.

Изольфссон познакомил меня с ценным собранием исландских народных песен. Крупнейшим собирателем и исследователем исландской народной музыки был композитор Биарни Торстейнссон (1861‒1938). Исландские народные песни очень давнего происхождения. В исландском фольклоре сохранились почти в неприкосновенности многие черты древней кельтской культуры. Отсюда часто встречающиеся в исландской песне архаические лады, нечетные тактовые построения и свободная, нерегулярная метрика. Содержание подавляющего большинства народных песен связано с образами природы, с жизнью моряков. Многие песни носят печальный характер. Иногда встречаются очень красивые и выразительные мелодии, полные глубокого чувства и настроения.

Я не имел, конечно, возможности достаточно полно ознакомиться с творчеством современных исландских композиторов. В Рейкьявике на 60 000 жителей имеется 10‒12 композиторов-профессионалов. Это, конечно, немалый процент. То, что мне удалось услышать из сочинений исландских композиторов, обнаружило картину, характерную для музыкальной жизни многих стран буржуазного Запада. Наряду с несколькими композиторами, стоящими на позициях реалистического народного искусства, делающими скромное, но полезное де-

ло в области строительства национальной культуры, в Исландии есть музыканты, стремящиеся перещеголять своих духовных учителей Хиндемита и Шенберга.

Из числа прослушанных мною произведений наиболее содержательным и интересным мне показался струнный квартет Хельгн Пальссона, написанный с хорошим полифоническим мастерством и знанием квартетной инструментовки. Несомненную художественную ценность представляют также произведения уже упоминавшегося Пела Изольфссона, строгие и выразительные. Весьма продуктивным является композитор Хальгримур Хельгассон, автор многих песен, хоров и пьес для фортепиано. В некоторых его произведениях ощущается народный колорит, хотя композитор порой злоупотребляет приемами абстрактного линеаризма в голосоведении. Его фортепианная пьеса «Исландский танец» представляет собой вариации на тему старинной народной песни. Автор отдает здесь дань откровенному формалистическому звукотворчеству, причем народная основа является лишь схемой для гармонических и полифонических экспериментов. Солидная техническая оснащенность Иона Торариссона, ученика Хиндемита, не помогла ему в бедной мыслями и вычурной сонате для кларнета с фортепиано. Лучше его песни, написанные с некоторым ощущением народного колорита. Оркестровые произведения я слышал только двух авторов. Это 3-я симфония Иона Лейвса, очень сумбурное и клочковатое произведение, его же «Четыре исландских танца», написанные в более реалистической манере, но все же мало радующие ухо, и сюита для оркестра К. Рюндриссона, представляющая собой образец модернистической музыки, к тому же без всяких признаков мастерства.

После прослушивания мне пришлось высказать собравшимся композиторам несколько откровенных критических замечаний, вызвавших оживленный обмен мнениями. Это было, кажется, первое в истории исландской музыки открытое обсуждение творческих проблем. Хочется надеяться, что оно послужит толчком к оживлению творческой атмосферы в среде исландских композиторов, в числе которых есть несколько по-настоящему одаренных людей, вооруженных солидной композиторской техникой.

Наличие двух направлений в современном исландском музыкальном творчестве находит свою полную аналогию и в других областях исландского искусства, в частности в живописи. Мы посетили выставку картин художника Вальтура Петурссона, носящую название «Абстрактная живопись». На стенах развешаны полотна, размалеванные загадочными пятнами и геометрическими фигурами, непохожими ни на что, существующее в жизни. Под полотнами надписи: «Композиция», «Игра цветами», «Ноктюрн», «Мертвая натура», «Чистая форма» и т. п. В тех же редких случаях, когда автор хочет изобразить нечто реальное, он дает надписи: «Лодки и океан» или «На окне кувшин и ваза», которые, впрочем, можно свободно поменять местами, ибо эти «лодки» так же мало похожи на себя, как далеки от реальности эти «ваза» и «окно».

Наряду с формалистом Петурссоном в Исландии есть и другие художники, честно относящиеся к своему искусству. Мне запомнились пейзажи Э. Эйфелса, превосходно чувствующего неповторимую красоту исландских гор й водопадов. Эйфелс — один из основателей общества «Исландия — СССР». С большим интересом он следит за развитием советского реалистического искусства, стремясь как можно лучше использовать опыт советских художников для того, чтобы отобразить жизнь своей родины.

Эйфелс на прощанье подарил нашей делегации свою картину, изображающую гору Сулур, одну из красивейших вершин Исландии, и сопроводил этот подарок письмом, заканчивающимся следующими словами: «Как скромную попытку выразить мою благодарность и мои дружеские чувства к Вашей великой миролюбивой нации я прошу Вас принять от меня эту картину. От всего сердца надеюсь, что моя маленькая нация будет иметь в недалеком будущем возможность отстоять правду и лучше познакомиться с Вашей национальной культурой и общественной жизнью...»

К числу ярко запомнившихся впечатлений относятся посещение Рейкьявикского драматического театра, где мы смотрели «Жанну д’Арк» Бернарда Шоу в хорошей постановке с отличной актрисой Анной Борг в заглавной роли, а также исключительно интересный документальный цветной фильм «Извержение Геклы», снятый во время последнего извержения вулкана в 1947 году, дающий представление о грандиозности этого события.

Торжественным и внушительным было открытие конгресса общества «Исландия — СССР». В переполненном зале театра собралось около 800 человек; в президиуме на сцене — Правление общества и наша делегация. После доклада председателя общества, писателя Лакснеса было заслушано много горячих выступлений, свидетельствовавших о живейшем интересе к Советскому Союзу, существующем в Исландии, о большом доверии исландских трудящихся к мирной сталинской политике.

После речей состоялся концерт. Н. Вальтер сыграл ряд произведений Чайковского, Шопена и Скрябина, а также мою «Токкату» и вальс из сюиты «Маскарад». Затем Н. Казанцева пела романсы и песни русских классиков и советских композиторов.

Конгресс и концерт прошли с очень большим подъемом и успехом, хотя формы выражения этого подъема и успеха здесь значительно отличаются от того, что мы привыкли видеть у нас или в странах народной демократии. В Исландии люди не привыкли к бурному выражению своих чувств. Аплодисменты здесь почти не приняты, поэтому овации по адресу наших артистов, заставлявшие их по три-четыре раза выходить на поклон, были расценены местной печатью как свидетельство исключительного успеха и весьма благожелательного отношения публики.

Казанцева дала ряд концертов в Рейкьявике и других городах, завоевав себе самые горячие симпатии «холодных» и сдержанных на похвалы исландцев. Ее концерты проходили с огромным и заслуженным успехом, выливаясь в яркую демонстрацию теплых дружественных чувств к нашей Родине.

С большим вниманием отнеслась местная публика к моим концертам. Рейкьявикский симфонический оркестр, объединяющий 48 человек, обладает достаточно сильной группой струнных и деревянных духовых инструментов. Нет арфы, нет

Содержание
Увеличить
Как книга
Как текст
Сетка